Исправник

Папа не перебивал. Выслушав до конца, он не задал никаких вопросов. Он все понял.

– В Холодную пещеру пойду я, – сказал он. – Нельзя, чтобы тебя увидели у чужака.

– Я хочу сама.

– Значит, ты рассказала не все. Ты так сильно за него переживаешь… Ты же не надеешься, что если его возьмут в подземники, то он непременно женится на тебе?

– Я не надеюсь… Но мне очень этого хочется. Поэтому я хочу пойти сама, чтобы он видел, кто здесь на его стороне и кому он может доверять.

– Все равно тебе идти нельзя. Ты девушка, и ты невеста. Риск должен быть оправданным. Чтобы предупредить Сказочника, ты рискуешь жизнью. Так нельзя. Поверь, я сумею правильно объяснить, кто меня к нему направил и кому он обязан. Можешь на меня положиться. К Сказочнику пойду я, но все мои слова будут о тебе. Ты же этого хотела?

– Да, папа. И все же… Я пробежала бы за несколько секунд, а тебе придется идти долго.

– Справлюсь.

Папа надел все, что нашлось дома, особо закутал ноги и, уже готовый к выходу, замотался в одеяло.

– А если Сказочника выгонят из деревни? – Взявшись рукой за входную занавеску, папа остановился, оглянулся и посмотрел Анюте в глаза. Он смотрел долго и пристально. Ему нужно было знать, что происходит в действительности. Сказать можно все что угодно, а глаза близкого человека не врут.

Анюта не отвела взгляда – прямого, искреннего, настоящего. Полного решимости. В ее глазах читался ответ.

Папа вздохнул.

– Я понял, что ты задумала. Наверное, ты права. Тебе не оставили другого выхода. Прости, что ничем не могу помочь.

– Можешь. Спаси Сказочника.

***

После того, как папа вышел, Анюта рухнула на тюфяк. Сил не было. Мысли остановились. Осталась тревога. За папу. За себя. За будущее.

Около трехсот шагов по темноте пещеры – и папа достигнет выхода. Чтобы попасть наружу, в свирепый кошмар ночи, нужно пройти два ряда деревянных щитов, внутренних, спасавших теплые коридоры от холода, и внешних, выводивших наружу, защищавших от снега и ледяного ветра. Делать это нужно как можно тише, иначе найдутся любопытные, кто выглянет узнать, кому и зачем понадобилось идти в ночь. Завтра возникнут неудобные вопросы.

Внешние щиты – поперечные, каждая полоса вынималась одна за другой, пока не достигался уровень снега. За щитами – четыреста шагов сквозь снег и лед до Холодной пещеры. Анюта пробежала бы их на одном дыхании. Папе понадобится намного больше времени. А если у него случится приступ? Или он поскользнется и утонет в снегу? Или сломает ногу? Или не выдержит мороза? Или снегоступ развалится? Или…

Анюта не находила себе места.

Дунька спала. Ей было хорошо, ее ничто не волновало. Один день закончился, завтра будет другой. Что еще нужно для счастья?

Время шло. Секунда за секундой.

Потом время вышло.

Папа должен был уже вернуться.

Папа должен был вернуться уже давно.

Идти на поиски? А в чем? Папа надел все, что было в доме, осталась только легкая дневная одежда Анюты и Дуньки. Можно натянуть одно на другое, но руки и ноги останутся почти голыми. И завернуться больше не во что. Анюта отправилась бы наружу и так, но одно дело – бежать сквозь ужас ночи из тепла жилой пещеры к костру в Холодной пещере, и совсем другое – искать отца, если с ним что-то случилось в пути между пещерами. Не зная, что предстоит впереди, Анюта взялась делать вторую пару снегоступов. На всякий случай.

Папа вернулся, когда она совсем отчаялась.

– Ну что? Получилось? Ты его видел? Ты сказал все, о чем я говорила?

Папа устало опустился на свой тюфяк. С бороды капал растаявший лед, нос покраснел, глаза слезились.

– Я опоздал. Они пришли раньше.

3. Расследование

Исправник обратился в пустоту прозрачного купола:

– Приветствую вас, Отец Настоятель.

– Как добрался, сын мой? – Голос, громкий и четкий, звучал сразу отовсюду.

– Вашими молитвами, без происшествий.

Обычная формула приветствия, пришедшая из седой древности. Происшествий за всю историю Нового Иерусалима не случалось ни разу.

С первых дней жизни на Новой Земле заведено, что старший к младшему и равные между собой обращаются на ты, младший к старшему – на вы. Исправник обращался к Отцу Настоятелю на вы не по принципу старшинства, оба имели интеллект премиум-класса, несравнимый с другими обитателями планеты. Мозг Исправника работал даже быстрее, что было доказано не раз и не два, и в примере «2 + х = 4», где требовалось найти икс, Отец Настоятель отвечал «Икс равен двум», не допуская других результатов. Дело в другом. Именно Отец Настоятель дал жизнь каждому живому существу на Новой Земле. Нельзя обращаться к нему на ты, зная, что недостаточно умен, чтобы занять его место. Исправник не мог. Не хватало знаний. Также не хватало понимания Творца и Его дел.

– Присаживайся, сын мой.

– Восьминог сказал, что произошло двойное убийство, – Исправник занял место в кресле, – и что появились некие чужаки…

– Восьминог знает то, что ему сказали, не больше. На самом деле все гораздо хуже. Случилось два невозможных события. Ты должен провести следствие по делу гибели живых душ, объяснить появление чужаков и оценить возможную угрозу. Приоритет высший. Именем Творца и с моего благословения можешь привлекать к расследованию любого, кто может оказать помощь. Произошло следующее. Найдены останки двух человек.

– Прошу дать события в хронологическом порядке. Мне нужно составить общую картину преступления, для чего необходимо знать подробности. «Найдены останки двух человек» – значит, нужны сведения, кто нашел, когда, где, по какой причине он оказался на месте преступления, что делал до этого, куда отправился потом и так далее.

– Двадцать два дня назад из лаборатории пришел запрос, требовалось прояснить местонахождение Биолога. Биолог отправился в экспедицию на юг и к назначенному времени не вернулся. В экспедиционном лагере его тоже не оказалось. Я отправил восьминогов на всеобщий опрос.

Исправника тоже спрашивали о Биологе девятнадцать дней назад. Последний раз Исправник видел его в прошлом году. Обычный ученый. Интеллект выше среднего, профиль – изучение растительности Новой Земли с целью классификации, а также выявление опасных видов и выработка рекомендаций по ним.

Исправник допустил кощунственную мысль: если бы оставили в силе хотя бы ту часть древней магии, которая помогала людям общаться на расстоянии, всеобщие опросы не понадобились бы. Мысли материальны, их можно передавать с помощью радиоволн и другими способами. Древние люди не посылали восьминогов, чтобы те опросили каждого ныне живущего. Намного эффективнее отправить овеществленную мысль и получить мгновенные ответы. Скольких проблем удалось бы избежать, сколько времени сэкономить…

Нельзя. Желание ускорять события однажды вышло человечеству боком.

И куда торопиться? Впереди вечность.

– По итогам опроса, – продолжал Отец Настоятель, – выяснилось, что после отъезда Биолога в экспедицию его никто не видел. О его нынешнем местонахождении никому не известно. В экспедиционном лагере были уверены, что Биолог вернулся в лабораторию. Из лагеря он убыл на восьминоге. Сравнение результатов опроса показало, что восьминог по имени Девятый был последним, кто видел Биолога. Сейчас Девятый находится здесь, в Новом Иерусалиме. Я допросил его. Он возил Биолога и его аппаратуру, но вернулся один. Во время последнего выезда среди растительности обнаружены останки живых существ.

– Свежие?

– Сколько времени они там пролежали – неизвестно. Никаких работ в направлении дальнего юга не проводилось, экспедиции отправлялись разово, южные территории нам интересны только с познавательной точки зрения. Останки могли появиться в любое время.

– Сколько трупов обнаружено?

– Судя по всему, погибших двое, но состояние останков не позволило визуально определить с большей достоверностью. Требуется уточнение.