Игра теней

Способ, навеянный мне Морфеем, сиречь сном, проще, а главное, конструктивнее. По простоте приближается к устройству дорогого мне «АКМа». Лучше – пулемета: там пуля весомее.

Так что совершенно неверно откручивать головы «папам» преступного мира: для этого, как минимум, такого «папу» еще разыскать нужно – не любят они афишировать род своих занятий. Гораздо проще – «руки им поотрубать»! В переносном смысле, конечно. И – ноги повыдергивать. В том же смысле. А именно: перестрелять боевиков всех известных преступных группировок. В назидание, так сказать. То есть – уничтожить физически.

«Яйцеголовые» криминологи тут же накатают по умному трактату: мафия-де – это «гидра», и вместо одного обрубленного щупальца отрастут десять новых, ядовитее прежних… Ну и в том же духе.

Интеллигентские бредни!

Это сейчас они, сиречь команды боевиков, растут, как грибочки после летнего дождичка. И ножик грибника – наш многоуважаемый УК – их пугает, как зверь Кинг-Конг ракету «СС-20». Авторитетная 77-я, став самой популярной, легко переквалифицируется судейскими стряпчими… Как любил повторять дядюшка Скрудж:

«И чего не сделаешь за деньги…» И правильно: то, чего не сделаешь за деньги, сделаешь за очень большие деньги… Ну а ежели… Как говаривал рецидивист Артист в образе Леонида Ильича из какой-то комедийки: «Если человека нельзя купить, его нужно убить. То есть – уничтожить физически…»

Бандиты понимают и уважают только один закон: право сильного.

И никакие новые щупальца у гидры не отрастут: это сейчас у «уродов» и «быков» – и деньги, и девки, и иномарки, и высокий социальный статус – «уважаемые», при совершенно невероятной перспективе «подсесть» и уж при полностью исключенной возможности попасть под вышак. А при бескозырных раскладах – пойдешь на дело? Или лучше все-таки «в люди», через заводскую проходную?.. Это ничего, что «Прима» вместо «Кэмела», это ничего, что «сучок» тамбовского разлива, а не «Абсолют», это ничего, что девка твоя не совсем похожа, вернее, совсем не похожа на Клаудиу Шиффер, и чтобы сделать ее ноги сто десять сантиметров, нужны каблуки сорок пять… Все это ни-че-го, главное – живой, и все пути перед тобой, как в песне… Или – не все? Ну и фиг с ними, всех-то никогда и не было! Живи, стручок!

– Дронов, ты, конечно, большой мыслитель… Но сказал бы сразу, что хочешь фаршу… Я бы приготовила…

Гляжу на тарелку. Для того, во что я превратил среднепрожаренный бифштекс, фарш – слишком нежное понятие. Скорее – суфле. Из мяса и сопутствовавшей ему картошки. Судя по запаху, она была жареная фри, соломкой. Э-эх… Мое любимое блюдо. Было.

Тем не менее заливаю вновь созданное с помощью ножа и вилки блюдо кетчупом и отправляю порциями в рот.

– Ты бы лучше ложкой, – советует девушка.

– А я не ищу в жизни легких путей. – Подбираю оставшееся корочкой хлеба.

Отчетливо понимая, что нож и вилка в руках «солдата-миротворца» – оружие ломовое.

– А какие ищешь?

Детские вопросы всегда ставят в тупик. И не только меня. Множество людей живут так, словно собираются жить всегда. То есть – никак. «Ты чем занят?» – «Ничем. Живу».

Самый «детский» из всех детских вопросов – зачем? Последовательная постановка этого милого вопроса по отношению к чему-либо – будь то «единственно верная идеология», ведущая все человечество в целом и каждого индивида в отдельности к очередному «светлому», будь то программа политической партии или бюджет страны, будь то военная операция или поступок отдельного «маленького человека» – приводит к пониманию истинных причин тех или иных действий.

Как правило, выясняется, что мотивировки самых значимых с виду прожектов – пусты, мелки, никчемны… А за завесой Самой Общечеловеческой Идеологии или Самой Тайной Организации, созданной не иначе как из избранных и занятой не иначе как проталкиванием бестолкового человечества по пути «Прогресса и Разума», скрыты ничтожные амбиции кучки мелких, насмерть перепуганных людишек, более всего остального боящихся жизни, а поэтому сеющих вокруг себя смерть – Дрончик, ты чего, на «полной измене»? – Девушка участливо-серьезно смотрит мне в глаза. В переводе со сленга на русский литературный – если таковой еще остался – «подсесть на измену» означает множество понятий – от ностальгии и фрустрации, или, переходя с русского современного на просто русский, тоски, беспокойства, хандры, уныния, разочарования, до бездеятельности, ропота, дурных и немотивированных поступков.

– Угу, – киваю я. – На отстраненку подсел. Лисенок, ты когда-нибудь по-русски говорить научишься?

– Да хоть щас. А на фига? По-моему, все и так обходятся…

И здесь девчонка права.

«На брифинге был озвучен релиз спикера по поводу продолжающихся поисков консенсуса между отдельными фракциями…» Сам-то понял, что сказал? А не важно.

Осталось только лозунг повесить: «Решения брифинга – в жизнь!», а рядом – «Пусть живет в веках имя и дело Великого… и Ужасного!»

Ох уж эти сказочки, ох уж эти сказочники…

– Дрончик, а хочешь я скажу, какая профессия самая мирная?

– Еще бы!

– Проститутка!

– Ну да… Политическая?

– Чего?

– Политическая проститутка?

– Это чего, которая с дипломатами трахается?

– Нет. Это в переносном смысле. Так дедушка Ленин назвал когда-то одного своего соратника. Но сотрудничества притом с ним не прекратил.

– Дрон, у тебя одна политика в голове. Самая обыкновенная проститутка.

Которая дает. Усек?

– Не вполне.

– Мужчины агрессивны по природе. У них… как это сказать… природа такая…

– Планида…

– Ну вот. А если все будут трахаться сколько угодно, то о войне думать просто будет лень. Спать им захочется.

– Девицам?

– Да мужикам!

– Лисенок, ну ты прямо по Фрейду излагаешь…

– Фрейд… А кто это?..

– Один психоаналитик.

– Больной, что ли?

– Вообще-то… Да. Больной.

– Дрон! Не сбивай меня! Я-то здоровая!

– Кто бы спорил…

– Ну чего ты смеешься…

– Нет, Лисенок. Не подходит. На проститутку еще денег нужно заработать. А тут – без войны не обойтись. Так что «солдат-миротворец» – оно надежнее.

– А еще надежнее – «самолет-миротворец»… Как там по телику базлали?.. С «ювелирно-ковровым» бомбометанием. Отработал – и чистенько. Воевать-то некому станет! Съел?!