Сказание о Турове

Культурный слой отлагается только на территории городских или сельских поселений. Он состоит из остатков хозяйственной жизнедеятельности человека в местах его проживания. Включает фрагменты строительства и разрушения жилых и хозяйственных построек, отходы и выброшенные испорченные и непригодные заготовки и полуфабрикаты ремесленных изделий, неиспользованные заготовки сырья (глина, кожа, отходы кожевенного и сапожного ремесел, косторезного ремесла, сельскохозяйственного производства и др.) и прочий хозяйственный мусор, утерянные и выброшенные предметы, которые по каким-либо причинам были непригодны к использованию. В древних городах не было санитарной очистки, и все отходы хозяйственной жизни выбрасывались просто во двор или на улицу. Эти отходы образовывали слой, нараставший и накапливавшийся изо дня в день, из года в год, и за время существования поселения достигавший многометровой толщины. Так, культурный слой в Витебске на городище достигает 9-метровой толщины, в Берестье (современный Брест) – 7 м, в Минске и Гродно – 6 м, в Пинске и Слуцке – 4,5 м и т. д. Культурный слой, постепенно накапливаясь, рос в высоту и погребал под собой нижние венцы деревянных одноэтажных построек. И раньше часто встречались небольшие избушки в городах и селах, про которые говорили, что они по окна «в землю вросли». В действительности, это не избушки в землю вросли, а вокруг них накопился и нарос культурный слой. В дальнейшем, когда истлеют верхние венцы постройки, ее сносят и заменяют новой, и никто не достает из земли нижние венцы постройки, заросшие культурным слоем. Они так и остаются, образуя с другими бытовавшими и занесенными культурным слоем постройками целый строительный ярус или горизонт. За время существования города таких ярусов накапливается несколько. В археологических исследованиях городища древнего Полоцка выявлено 14 ярусов, Витебска – 11, Берестья – 13, Минска – 20. На городищах других древних городов обнаружено менее 10 строительных ярусов. На городище древнего Турова выявлено 6 погребенных строительных ярусов.

Мощность культурного слоя зависит от интенсивности жизни в древнем городе и скорости накопления и отложения слоя. Эта одна причина образования мощного культурного слоя. Вторая – способность сохранять органические вещества. Во влажном культурном слое остаются предметы органического и неорганического происхождения. Вода не допускает проникновение атмосферного кислорода, при котором происходит окисление (т. е. истлевание) материалов органического и неорганического происхождения. Культурный слой, в котором истлевают органические вещества (дерево, ткань, кожа, растительные остатки и т. д.), быстро уплотняется и теряет мощность. Пример – болота и торфяники, сохраняющие мелкие корешки, траву и листву. Влажность обеспечивает хорошую сохранность предметов органического происхождения, различных предметов из дерева (постройки, инструменты, орудия труда и т. д.), кожи (обувь, кошельки, ножны, рукавицы и др.), ткани (шерсть, лен и изделия из них), кости и др.

Высокая влажность культурного слоя обеспечивается наличием в нем гидроизолирующих прослоек (глина, навоз), не пропускающих дождевую воду и атмосферный кислород до глубинных слоев и расположенных в них органических материалов. Такой слой выявлен на городищах древнего Полоцка, Витебска, Гродно, Минска, Берестья, Пинска, Давид-Городка.

Хорошие консервирующие способности культурного слоя древнего Берестья (современный Брест) позволили на основе великолепно сохранившихся остатков застройки города XIII в. создать уникальный музей древнего города, обеспеченный коллекцией предметов хозяйственного обихода, изготовленных из различных материалов.

К сожалению, городище древнего Турова не имеет таких великолепных консервирующих свойств, как культурный слой Берестья. Его культурный слой не содержит гидроизолирующие прослойки (глина, навоз) и легко проницаем для атмосферного кислорода. Поэтому в культурном слое туровского городища очень плохо сохранились остатки построек, предметы из материалов органического происхождения, почти полностью разрушены ржавчиной железные изделия, очень сильно повреждены предметы из цветных металлов, практически полностью истлели изделия из кожи, ткани, дерева. Абсолютное большинство построек осталось в виде истлевших бревен, расслоившихся на отдельные волокна, расположение которых лишь иногда позволяет проследить их перекрестное размещение в углах. Хорошо сохранились лишь черепки глиняной посуды, кости диких и домашних животных и птиц, чешуя и кости рыб. Только в одном случае найдены обгоревшие зерна культурных растений и сопутствующие им сорняки, сохранившиеся лишь потому, что были обожжены пожаром.

Городище древнего Турова

Городище древнего Турова расположено на правом южном берегу Припяти, на мысу, образованном впадением в Припять ее правого притока р. Язды. В настоящее время Язда – небольшой ручеек. В 20-е годы XX в. ее верховья были мелиорированы и воды отведены в осушительную систему. Правый берег Язды у впадения в Припять образует мыс подтреугольной формы, который обеспечивает безопасность поселения с двух сторон. Древние жители Турова, заселив мыс у впадения Язды в Припять, прокопали с напольной стороны ров, который заполнили воды Припяти, и таким образом получили поселение, защищенное со всех сторон.

Основать поселения у слияния двух рек очень выгодно в хозяйственном и стратегическом отношении. В болотистом Полесье в древности не было развитых сухопутных путей сообщения и практически единственными дорогами оставались водные пути, которые обеспечивали доставку необходимых грузов (дрова, сено, урожай и т. д.), питьевой воды. Реки обеспечивали безопасность поселения. Расположение поселений на берегах рек позволяло контролировать поток грузов, продвижение военных отрядов, связь с соседями и административными центрами. Местоположение древнего Турова на средней Припяти обеспечивало контроль за движением по магистральному водному пути по Припяти в направлении восток—запад, связи с дреговичскими поселениями по притокам Припяти (северные – Ясельда, Бобрик, Лань, Случь, Птичь; южные – Словечна Ствига, Горынь), а также безопасность древнего города.

План древнего Турова в 20-х годах XX в. (по А. Круковскому)

Планировка городища древнего Турова подчинена рельефу местности и имеет подтреугольную форму. С севера город был ограничен течением Припяти, с запада – Яздой и ее болотистой поймой, с юга – заполненным водой оборонительным рвом. Городище древнего Турова состояло из двух частей – детинца и окольного города, разделенных полукруглым оборонительным рвом. Размеры детинца 110 ? 120 м. Окольный город имел форму четверти кольца, располагающегося около детинца (отсюда и название – окольный город). Размеры окольного города – 100 ? 200 м. Общие размеры городища по линии север—юг – 220 м, по линии запад—восток – 200 м. С северной стороны городище размывалось Припятью. Об этом сообщает М. Гаусман в книге «Исторический очерк местечка Туров, прежней столицы Туровского княжества», опубликованной в 1877 г. А в послевоенное время подножие городища было подрезано при прокладке дороги в д. Запесочье.

План городища в конце XX в. (по А. Д. Ковалене, С. С. Шутову)

Детинец и окольный город туровского городища в период основания города занимали очень низкий мыс. Во время весенних разливов вода подходила к самому подножию городища. В шурфах 1993 г. при закладке постамента памятника Кириллу Туровскому и в 2005 г. при извлечении саркофага вода устанавливалась на 25—35 см ниже уровня погребенной почвы. Значит, дневная поверхность первоначального поселения древнего Турова только незначительно возвышалась над уровнем разливавшейся Припяти. Лишь постепенно на протяжении столетий с накоплением культурного слоя поверхность туровского городища стала возвышаться над опасным подъемом воды во время половодья.

Помимо детинца и окольного города в состав древнего Турова входил еще и неукрепленный посад. Он примыкал к окольному городу с южной стороны, располагался за его внешними укреплениями, вниз по течению протоки Припяти Струмени, ограничиваясь с запада болотистой поймой р. Язды. Тем не менее его древние пределы просматриваются в полукруглом расположении современных улиц Дзержинского и Колхозной (Крестьянской). Очевидно, в более позднее время (XVI—XVII вв.) посад также имел свои укрепления. Местные жители помнят, что части улиц Дзержинского и Колхозной назывались «на валу». Современный рельеф местности не сохранил никаких внешних остатков укреплений. Можно предполагать, что въезд с юга на территорию посада был на месте пересечения улиц Ленина и Дзержинского.

Оборонительная система

Во времена постоянных межусобных войн, набегов и нападений каждый средневековый город должен был иметь надежные оборонительные сооружения. Они обеспечивали защиту и безопасность города, местного и окрестного населения. Длина и мощность оборонительных укреплений зависели в основном от численности населения, экономического развития города, его значения как политического центра и военно-оборонительного пункта. Наиболее крупные и многолюдные города древней Руси – Киев и Новгород имели протяженность оборонительных сооружений 4—5 км. Строители оборонительных сооружений стремились максимально использовать естественные природные защитные свойства местности – реки, овраги, болота. На легкодоступных местах приходилось возводить дорогостоящие искусственные сооружения.

Оборонительная система древнего Турова очень удачно сочетала естественные препятствия и искусственные оборонительные сооружения. С северной стороны городище Турова (детинец, окольный город, посад) защищали воды Припяти и ее протоки Струмени. С западной стороны – русло р. Язды и ее болотистая пойма. С южной – не было защищено естественными препятствиями. Обеспечить безопасность города в этом направлении можно было только с помощью искусственных оборонительных сооружений. В средневековой Европе такими сооружениями были оборонительные рвы, валы и навальные сооружения. Для обеспечения безопасности окольного города древнего Турова по южному подножию был прокопан ров, заполненный водой и соединенный с руслами Припяти (Струменью) и Язды. Такой же ров разделял окольный город и детинец. Его глубина доходила до 6 м (геологические исследования 2005 г.). Оборонительные рвы в настоящее время постоянно засыпаются.

Помимо рвов в оборонительную систему входили земляные валы. Их насыпали позади оборонительных рвов. Сначала их сооружали только с напольной, наиболее опасной стороны. С XI в. их стали возводить по всему периметру городища. Земляной вал насыпали из подручных материалов. Ширина вала у подножия достигала 30 м (Пинск), высота его верхней площадки – 7—8 м (Пинск). Иногда земляное ядро вала укрепляли (от сползания) внутривальными деревянными конструкциями в виде клетей (Пинск) или стенок (Давид-Городок).

В Турове земляной вал выявлен по западному склону детинца, где он выделяется над прилегающей поверхностью небольшим валообразным возвышением. В 2004 г. во время вскрытия кирпичного креста в небольшом раскопе параллельно западному склону детинца на глубине 0,8—1,2 м выявлена вершина земляного вала. Вал насыпан из песка, окрашенного гумусом из верхних слоев. В насыпи вала найдена керамика XI в., что датирует время его сооружения. В 2005 г. при зачистке южного склона детинца песчаное ядро вала прослежено глубже на 3 м.

Поверх земляного вала в Древней Руси обычно возводили навальные деревянные сооружения. Они представляли собой деревянные срубы, установленные вплотную друг к другу вдоль линии обороны городища. Срубы обычно заполняли землей, что упрочняло их конструкцию, или использовали в качестве жилых и хозяйственных помещений. Поверх нижнего яруса срубов строили второй ярус с боевыми ходами и амбразурами для стрельбы из лука. В линии срубов через определенные промежутки возводили более высокие и мощные башни, что усиливало оборону стен. Башни и стены перекрывали крышами и дощатыми навесами.

Оборонительные сооружения были обязательной частью древнего города. Само название «город» происходит от слова «ограждать» (оборонительными сооружениями), «городить» (оборонительные сооружения, городни), огораживать. Оборонительные сооружения обращали на себя внимание размерами, монументальностью, значительностью. Именно они доминировали во внешнем виде города. И древний город, укрывшись за оборонительными сооружениями, по их внешнему виду свидетельствовал о своей военной, политической и экономической значимости.

В поисках новых сведений

К сожалению, великолепные исторические источники – древнерусские летописи – очень мало содержат сведений о самих древних городах, их внешнем виде, топографии, планировке, оборонительных сооружениях, экономике, культуре, занятиях населения. А ведь именно такие сведения необходимы, чтобы составить конкретное представление о каждом отдельном городе, отсутствие их в письменных источниках заставляет искать ответ в других материалах. Самыми результативными являются археологические исследования древних поселений. Ведь ничто не исчезает бесследно. Земля сохраняет ответы на многие вопросы.

Нужно только аккуратно выявить их и внимательно «расспросить».

Городище древнего Турова издавна привлекало пытливые взгляды местного населения, краеведов, путешественников, историков. Его необычная для равнинного Полесья возвышенность, форма и внешний вид пробуждали интерес и, не находя научного объяснения, порождали легенды.

На своеобразие местности в древнем Турове обратил внимание путешественник и исследователь П. М. Шпилевский. В 1859 г. он опубликовал записки о своем путешествии по Мозырщине, в которых упоминает, что в Турове имеются «огромные горы и курганы», «Тура – большая насыпь, остатки семибашенного замка».

В 1877 г. краевед и археолог М. Гаусман издал книгу «Исторический очерк местечка Туров, прежней столицы Туровского княжества», в которой городище называет «насыпная гора» (насыпанная из песка, угля, костей разных животных, черепков горшков, бересты и т. д.).

В 1889 г. Туров посетил археолог и профессор Киевской духовной академии В. В. Завитневич, который отметил, что «от исторического прошлого этого города на поверхности земли почти ничего не сохранилось».

В 1911 г. в журнале «Минская старина» был опубликован отчет комиссии о выявлении в Турове на кладбище Глеба-Бориса погребения в каменном саркофаге. В отчете содержатся схематичные планы «замковой горы» и расположенных на ней строений, легенды и предания, связанные с Туровом и его окрестностями.

Очередное описание Турова опубликовано в 1926 г. краеведом А. Круковским. Он сообщает, что городище, называемое Туровской горой, является остатком древней крепости, приводит ее описание и упоминает «раскопки» местного учителя Г. Кореня.

В 1927 г. на городище студенты из Минска А. Д. Коваленя и С. С. Шутов заложили шурфы на детинце и окольном городе, выявили культурный слой свыше 2,5 м, но до материка не дошли. В слое были найдены предметы типично городского обихода – стеклянные браслеты, шиферные пряслица, фрагменты глиняных гончарных сосудов. Эти находки свидетельствовали о том, что Замковая гора представляла собой городище древнего Турова.

Археологическое изучение городища широкой площадью было начато только в послевоенное время. Это был новый и наиболее перспективный метод исследования поселений. Раскопками широкой площадью можно вскрыть остатки жилых и хозяйственных построек и выявить планировку и застройку города.

Раскопы на детинце и окольном городе древнего Турова

В 1961 г. на детинце Туровского городища производила раскопки Верхнеднепровская экспедиция института археологии АН СССР (начальник В. В. Седов, руководитель раскопок М. Д. Полубояринова). В раскопе площадью 240 м

были выявлены: 1 строительный ярус застройки, остатки 4 построек, плохая сохранность вещей. В 1962, 1963, 1968 гг. раскопки на детинце были продолжены туровским отрядом археологической экспедиции Института истории АН БССР (начальник П. Ф. Лысенко). На площади 528 м

найдены от 2 до 6 ярусов застройки и 24 постройки. В 1961 г. был обнаружен участок кирпичной стены с упорядоченной кладкой. В 1963 г. М. К. Картер выявил остатки храма XII в. и произвел раскопки его траншейным методом по периметру стен. Это было крупным достижением в археологическом изучении Турова. Раскопки показали, что остатки стен и фундамента храма расколоты сквозными трещинами, наклонились во все стороны, не имеют никакой несущей способности, что не позволяет произвести реконструкцию храма на прежнем фундаменте. В Турове длительное время, несмотря на состояние остатков стен и фундамента, обсуждалась идея восстановления храма на прежнем фундаменте (архитектор Н. И. Лукьянчик).

Исследование окольного города древнего Турова началось в 1992 г. с целью подготовки котлована под новый храм. Раскоп площадью 144 м

выявил участок сплошного падения южной стены храма, материк на глубине 3,8 м и два погребения в саркофагах, перекрытые слоем разрушения храма. В 1993 г. исследования были продолжены к западу от раскопа (192 м

). В предматериковом слое было найдено дохристианское языческое святилище (капище) конца X в.

В 2004 г. на детинце были проведены поисковые работы по выявлению оборонительных сооружений древнего Турова. Неожиданно было обнаружено кирпичное сооружение в форме равностороннего кирпичного креста, выложенное на 7—8 рядов равнослойной кладки, перекрытых 4 рядами сырцового кирпича более крупного формата. Такие же сырцовые кирпичи выявлены в отдельных местах под кирпичной кладкой. Подобные сооружения не известны на территории Восточной Европы.

В 2005 г. по решению Гомельского облисполкома произведены раскопки широкой площадью руин храма XII в. с тем, чтобы перекрыв раскоп павильоном, на его базе заложить основу историко-культурного центра древнего Полесья. Действительно, по обилию исторических памятников в Турове и его окрестностях, по исторической роли и значению в древней Руси равных ему мест на территории южной Беларуси нет.

Планировка и застройка

Одной из основных частей материальной культуры любого поселения является его застройка и планировка. Именно они составляют первое впечатление о поселении, его культуре, благоустройстве, зажиточности, традиционной технике возведения жилых и хозяйственных построек, используемых материалах, технологических способах сочленения при возведении построек разного назначения. В летописях и исторических хрониках обычно мало внимания уделяется описанию традиционной застройки древнего города.

Восполнить эти недостатки помогают археологические исследования древних городищ и опубликованные этнографические наблюдения краеведов и путешественников. При этом следует учитывать, что массовая бытовая деревянная застройка города и деревни была однотипной, и отличалась в основном зажиточностью хозяев. Еще в середине XIX в. известный краевед М. О. Без-Корнилович в своей работе «Исторические сведения о примечательных местах в Белоруссии, с присовокуплением других сведений к ней относящихся» (СПб., 1855. С. 244) отмечал, что «белорусы большей частью живут в избах без труб, курных, низких, тесных, крытых соломой или дранью; редко где можно найти избы с трубами; надворные строения кривые, неуклюжие, ветхие; изгороди из плетня, кольев или жердей, местами поломанных». Другой исследователь того же времени П. М. Шпилевский отмечал: «…бедные хаты, большей частью курные… нередко в избе имеется одно только маленькое окно» («Мозырщина…». СПб., 1859). Следует сказать, что массовые бытовые постройки XIX в. мало отличались от построек более раннего времени. Прежними оставались как материал построек, так и основная строительная технология и технические приемы возведения жилых и хозяйственных построек.

На территории Беларуси остатки деревянных сооружений хорошо сохранились на городищах древних городов Берестья, Пинска, Давид-Городка, Гродно, Минска, Полоцка, Витебска, Друцка, Мстиславля. За годы исследования городищ этих городов выявлены остатки свыше 650 жилых и хозяйственных построек. На древних городищах вскрытые постройки образуют целые ярусы (горизонты) одновременно существовавших построек. Абсолютное большинство построек принадлежат к одному типу – наземные однокамерные одноэтажные деревянные сооружения срубной конструкции. Их рубили в простой угол с остатком и соединительной чашкой с верхней стороны бревна. Основной строительный материал – деревья хвойных пород. Изредка использовали бревна деревьев лиственных пород. Размеры построек в южных районах Беларуси – 3,6 ? 3,6; 3,8 ? 3,8 м. В северных районах – размеры срубов крупнее (4,5 ? 4,5; 5 ? 5 м) и бревна толще (18—20 см).

Наилучшая сохранность остатков деревянных сооружений выявлена на городище древнего Берестья (современный Брест), на основе которых создан уникальный, единственный в мире музей деревянного древнерусского города – «Древнее Берестье».

Городище древнего Турова очень немного может добавить к материалам о застройке древних городов. Рыхлый и сухой культурный слой Туровского городища, не содержащий надежных гидроизолирующих слоев (навоза, глины), легко проницаем для атмосферного кислорода, из-за чего в культурном слое постоянно идет процесс медленного непрерывного окисления (тления) предметов органического происхождения (дерево, кожа, ткань и т. д.). В верхних и нижних пластах культурного слоя дерево истлело совершенно, в средних – в состоянии темно-коричневого порошка. И лишь в отдельных, наиболее благоприятных случаях дерево прослеживается в форме смятых и сплющенных волокон, на которые разложились смолистые бревна хвойных деревьев. Даже в углах бревна истлели, и их сплющенные волокна перекрещены, благодаря чему восстанавливается рубка в простой угол и определяются размеры построек.

Основные сведения о застройке древнего Турова получены при раскопках широкой площадью детинца и окольного города. На детинце в 1961, 1962, 1963, 1968 гг. вскрыта общая площадь 768 м

(24 ? 32 м), а на окольном городе в 1992, 1993 гг. – 336 м

(12 ? 12 и 12 ? 16 м).

На детинце выявлены остатки 35 построек, из них 24, судя по остаткам пола или печей, были определенно жилыми. Все постройки относились к 6 различным строительным ярусам (горизонтам). Плотность застройки была неравномерной. Наиболее плотная была вскрыта во втором и третьем ярусах, где найдены остатки от 9 до 12 построек. Постройки, как правило, в разных пластах слоя занимали одно и то же место. Так, в восточной части раскопа на детинце в 1968 г. ниже постройки 1 вскрыта постройка 4 второго строительного яруса, а глубже ее – постройка 12 четвертого и пятого строительных ярусов. Все эти постройки были жилыми, последовательно сменявшими одна другую на одном и том же месте. В северной части раскопа 1968 г. одно и то же местоположение занимали постройки 5 (третий строительный ярус), 9 (четвертый строительный ярус), 13 (пятый строительный ярус). Все они также были жилыми. В южной части раскопа 1968 г. одно и то же место занимали постройки 2 (второй строительный ярус), 6 (третий строительный ярус) и 15 (пятый строительный ярус). Они также были жилыми. Их постоянное местоположение в разных строительных ярусах говорит о том, что на протяжении длительного времени планировка и застройка туровского городища оставалась стабильной. В планировке застройки также выделяется одна и та же характерная особенность – все постройки ориентированы углами по сторонам света. Помимо стабильности в застройке древнего Турова следует отметить еще и довольно высокую плотность. В ряде случаев выявлено расположение построек на расстоянии 1—1,5 м, а иногда – 0,4 м.