Клады великой Сибири

Делать было нечего.

Видя, что Чи-Най-Чанга иным способом не успокоишь, Верлов взял в руки первую попавшуюся французскую книгу и стал быстро и громко читать, раскрыв ее на середине.

Бромберг, Суравин и Вера Николаевна смотрели на него, еле сдерживаясь от смеха.

Однако Чи-Най-Чанг остался очень доволен этим своеобразным заклинанием.

Слушая чтение, он что-то бормотал, подпрыгивал и мотал головой.

– Ну, теперь твой дух зла не опасен нам! – проговорил Верлов, кончая чтение.

Он взял ручной электрический фонарь, револьвер и кое-какие инструменты, подозвал товарищей и вместе с ними пошел в первый двор.

Это был небольшой, продолговатый дворик у самых входных ворот, красиво вымощенный разноцветными каменными плиточками.

Слева и справа двор упирался в две постройки, открытые со стороны двора. В них за двумя решетками помещались фигуры духа добра и духа зла.

Надавив кнопку электрического фонаря, Верлов осветил сначала левую фигуру духа добра.

Он был изображен в виде китайца, держащего под уздцы лошадь.

И лошадь, и фигура были немного больше человеческого роста.

Дух добра был молод, краснощек и весело улыбался самой добродушной улыбкой, скаля свои ровные, белые зубы.

Одет он был в светло-голубой, отороченный золотом халат, из-под которого спускались розовые шелковые штаны.

На голове его был блестящий шлем, украшенный золотом и кораллами.

Лошадь духа добра была белой масти.

Под голубым шелковым седлом, отделанным тоже золотом, и взнузданная золотой уздечкой, она стояла смирно, гордо согнув свою крутую шею.

Совершенно не таков был дух зла.

Одетый в черные стальные латы, обвешанный с ног до головы оружием, он представлял собою олицетворение зла.

Черты лица его были уродливы и дышали злобой, глаза почти выскочили из орбит, страшные зубы страшно оскалились под твердыми, торчащими усами.

Шлем с уродливой маской был сдвинут на затылок.

Одной рукой он держал огромный меч, а другой – своего коня.

Его конь был не менее ужасен, чем хозяин.

Черный, со свирепо вытаращенными глазами и оскаленными зубами, он, казалось, не хотел спокойно стоять на месте.

Правая передняя нога его была высоко поднята, хвост и грива стояли торчком, и весь он дышал злобой.

Четыре тяжелых острых меча висели над духом зла на потолке, свешиваясь вниз остриями.

– Гм… странно… – пробормотал Верлов. – Эти мечи внушают мне подозрение. Надо испробовать. Дайте-ка мне длинную палку.

Суравин кинулся во второй двор и вскоре вернулся назад с длинной жердью в руках.

Взяв ее за конец, Верлов стал тыкать ею духа зла и его лошадь.

Но ничего не выходило.

Дух зла и его конь оставались неподвижными и молчаливыми.

– Правая нога! – произнес Верлов и ткнул шестом в правую переднюю ногу лошади.

И в ту же секунду все четыре меча, сорвавшись со своих мест, полетели вниз.

Одновременно раздался громкий звон нескольких гонгов, на которые упали мечи.

Не подумай Верлов ткнуть ногу лошади сначала жердью, а залезь он к ноге сам, – правый передний меч неминуемо вонзился бы ему в спину.

Но если Верлов, благодаря своей осторожности, и не погиб, то это еще не значило, что опасность миновала окончательно.

Звон гонгов всколыхнул дремавший воздух, и шум их должен был привлечь внимание обитателей храма.

– Живо, все ко мне! Торопитесь, друзья, иначе мы погибли! – крикнул Верлов. – Николай Саввич, бегите к кораблю и выстрелом предупредите об опасности!

С этими словами Верлов нагнулся и вместе с Бромбергом и Чи-Най-Чангом подлез под брюхо черной лошади.

Выхватив из-за пояса топорик, он принялся рубить копыто.

Едва только правое переднее копыто отлетело от ноги, во втором дворе грянул выстрел.

Схватив добычу, Верлов, Бромберг и Чи-Най-Чанг кинулись к кораблю.

Во втором дворе царила суматоха.

Звон гонгов привлек внимание служителей храма.

Трое бонз и несколько второстепенных служителей выскочили из своих домов и кинулись во двор храма.

Но Суравин заметил их тотчас же, лишь только они появились в воротах.

Выстрелом в упор он произвел замешательство в рядах священнослужителей, спешивших на выручку бога зла.

Не ожидая отпора, они отпрянули назад, и этого момента было достаточно, чтобы выручить всю компанию.

– Стреляйте на воздух! Живо на корабль! – скомандовал Верлов, влетая во второй двор.

Три новых выстрела и появление новых людей обратило служителей алтаря в окончательное бегство.