Бег по кругу. Сборник стихов

Кто жизнь отдаст за беспредел
И за поруганную старость?
В стране не видно громких дел!
В душе святого не осталось!

Вражды посев

В истории немало темных мест —
Их предоставьте осветить науке.
Родить вражду, к тому ж на много лет,
Способны к власти тянущие руки.

Способно прошлое пролить не только свет,
Но и вражду великую посеять.
Пусть спит она, тая немало бед,
И от нее покоем только веет…

Ваше благородие

Ваше благородие, как вы изменились!
Округлились члены, появилась спесь.
На такой же важной, как и сам, женились, —
Трудно в одиночестве груз богатства несть.

Ваше благородие – коммунистом были,
Обличали гневно капитала гнет;
Ноги ваши крепки, руки ваши чисты,
Говорят, что рыба с головы гниет.

Ваше благородие, вы по жизни плыли…
Ордена, медали, слава и почет!..
Хоть от вас и слышен запах тлена, гнили,
Только душу вашу это не печет.

Ваше благородие стали господином,
И богатств награбленных всех не перечесть,
Тяжко не трудились, не ломали спину,
Только и всего-то, – потеряли честь!

Впрочем, это малость, за нее не платят,
На аукционе не дадут гроша.
Стоит ли о мелочи тосковать и плакать,
Жизнь без чести-совести так сладка, хороша.

Взгляд на историю не мог бы стать иным

Взгляд на историю не мог бы стать иным,
Коль действуют условия заказа —
Все важное рассеется, как дым,
Но не забыты промахи ни разу!

Проходит время, и портрет готов,
В нем только ложь является основой,
Потоком льется из раскрытых ртов,
Чтоб в «правду» превратиться снова.

Рубикон

Я уцелел и возвращаюсь к дому.
Не знаю, кто и что меня там ждёт?
Родные умерли, и нет знакомых,
Ведь я давно отправился в полёт!

Рассчитывал на месяц, вышло – годы,
Но в этом нет совсем моей вины,
Я верил, что служу советскому народу,
И воевал, чтоб не было войны!

Я воевал с моралью, сам с собою,
Грехи мои закон не охранял;
Довольный положением, судьбою,
Растратил дорогое, растерял!

У каждого рубеж, свой Рубикон,
Физических возможностей, морали.
Но есть ещё общественный закон,
(Им неугодных граждан подавляли).

Путь для меня избрало государство,
А правильней сказать, кто правил им.
И меры нет, чтоб оценить коварство,
Ведь я по милости кого-то и не жил.

Меня лишили самого простого,
Что изначально людям суждено:
Лишили личной чести, веры в Бога,
И полюбить мне было не дано.

Меня тянуло к дому, но не мог,
Не позволяла сделать это служба.
Исколесил немало стран, дорог,
Познал предательств, но не любовь и дружбу!

Что память мне о доме сохранила?
Что видел я в обрывках сновидений?
Я не Антей, чтоб набираться силы,
Коснувшись памяти о доме на мгновение

Родных моих расплывчатые лица, —
(Я уходил из дома знойным летом),