Не судимы, но осуждены. Том II

Вера не может помочь, попавшему в объятия непостижимой подлости и изощренной пытки одиночеством! Тишина ночная, тишина солнечного летнего дня, как и вой зимней бури, только подчеркивающей сводящую с ума тишину.

Трудно тишине стереть с памяти красок бушующей за стенами темницы жизни. Вот поросшие тростником и осокой берега реки, там резвятся веселые рыбешки. А над ними парят зимородки, желающие полакомиться рыбкой. А радостный хоровод насекомых!

Тюремная жизнь – нищая бесцветная, беспощадная. Одинокому узнику не ободрить себя, не выстроить систему защиты от одиночества. Мал и пустынен мир каменного мешка. Одиночество, тоска и одиночество! Пустота и безлюдье. А где-то, снаружи, вне стен, неистово и жадно бушует радость жизни. Носятся стрижи и ласточки. Мелькнет на какое-то мгновение черно-белая ласточка в просвете узкого окна каменного мешка и тут же, как краткий миг, исчезает. Только мысленно представляет себе узник, как ликуя и пьянея от высоты, переворачивается в синеве ласточка. Белая грудка птицы вспыхнет в невидимом еще луче солнца. Видит взор узника бесконечные изгибы переходов, спуск и подьем многочисленных ступеней замшелых переходов. Сырые, пропахшие кровью подвалы. Здесь часто лежали тела убитых и брошенных на земляной пол еще живых людей. Подвалы за такое количество лет впитали в себя крики умирающих и страдающих, пропахли запахом крови. И глубокие подвалы замка Ле Ман не являются исключением. Томятся в них многие, о которых там, наверху, где жизнь бушует, и не вспоминают, которые, сойдя с ума, не помнят своего прошлого.

Да, есть селенья, города,
А связи слабые меж ними.
Владели ими господа,
Известны сварами своими.

Набеги часты, е разбой,
Хотя клянутся своей честью,
Кичатся гордостью своей,
Хотя в поход идут все вместе.

Ну, что поделать, коль любовь
Сердцами воинов владеет,
Кипит, клокочет в жилах кровь
И взор мужчины пламенеет.

Ну, как избранницу найти?
Бродить приходится по миру,
Хотя неведомы пути,
И назначаются турниры

Чтоб свою удаль показать,
Всю рыцарскую прыть.
Чтоб сердце дам завоевать?
Что делать, как тут быть?..

Любили рыцари сражаться,
Но не хотели умирать.
Бронею стали укрываться,
Не силой, подлостью все взять!

Счастье не бывает долгим

Генрих Первый, король английский, считал себя счастливым: у него дочь Матильда и сын Вильгельм; соперничество с французским королем Людовиком VI закончилось решительным поражением Людовика, вынужденного просить Генриха о мире; стабильный мир во всех уголках государства. А как трудно было добиться этой самой стабильности! В Нормандии права Генриха стал оспаривать сын старшего брата, плененного Роберта Коротконогого – Вильгельм Клито. Пришлось вновь браться за оружие и доказывать силою свое право.

Дочь свою Матильду Генрих выдал замуж за германского императора Генриха V. Сын Генриха объявлен герцогом Нормандии. Кажется, можно и отдохнуть от политических распрей, но…

Смерть сына во время кораблекрушения. Смерть жены Матильды заставляют короля срочно менять планы. Он женится на Аделаиде Луван, но брак – оказывается бездетным. Генрих заставляет баронов присягнуть дочери Матильде, как наследнице английского престола. В 1128 году после смерти германского короля Генриха Пятого Матильда выходит замуж за Джеффри (Жоффруа) Плантагенета. Первым сыном его был будущий король Англии Генрих Второй. Правда, получить престол после смерти деда он сразу не мог. Трон английский захватил любимый племянник Генриха Первого – Стефан Блуаский. Опять межусобная война… Закончилась она компромиссом. – Стефан оставался королем, но после него престол должен был занять сын Матильды – Генрих II.

В сказаниях, посвященных тому времени, почти все рыцари действуют, как юнцы, готовые клясться в любви каждой красивой молодой женщине, встретившейся им на пути. Они еще, только увидев ее, уже пылают страстью, уже тоскуют. Печаль и меланхолия разлиты на его лице. И он носится по всему свету, прославляя эту женщину и вызывает на бой всякого, кто усомнится в том, что его избранница не самая красивая и добродетельная женщина в мире.

Сражаться рыцари любили,
Но не хотели умирать.
Врагов своих мечом рубили,
И не щадили свою рать

Двор Генриха блистал
Все славят мощь Плантагенета.
И каждый много раз читал
Роман норманнского поэта.

Описан милостями Вас
И королем и королевой,
Хотя прескучным был рассказ —
Артура славил он без меры:

Правитель мудрый, справедлив,
Венчают голову седины.
Он благодать на всех излил,
Вассалы славят его имя.

Да крепок короля престол,
Но все ж чего-то не хватало?..
Велел поставить круглый стол,
А с ним пришла иная слава.

Расселись рыцари за ним,
На бархат сменены доспехи,
И фимиама вился дым,
И славят короля успехи.

В сочинениях поэта Васа впервые появился «круглый стол» короля Артура, сказания о рыцарях круглого стола. Возможно, мир бы не узнал о деяниях короля Артура, если бы не заинтересованность Генриха II Плантагенета в «продлении жизни» легендарного короля древних бриттов.

Генрих получил прекрасное образование, обучаясь в Англии и Франции, что считалось достойным даром на ту пору. Еще более весомые дары в виде крупных земельных владений пришли к нему: от деда он получил герцогство Нормандию, от отца – графство Анжу. Неплохое приобретение пришло к нему в связи с женитьбой на герцогине Аквитанской Элеоноре, недолго страдавшей от развода с королем Франции Людовиком VII. Графство Пуатье и герцогство Аквитанское тоже оказались нелишними «кусочками» приданого богатой герцогини.

Что главное в любви? Терпенье, жалость!
А радость, счастье за бортом?..
Иль то, что от любви осталось,
Чтоб вспоминать о ней потом?

Не дотерпел, не дожалел —
И радости любви не стало…
Иль робок был, иль слишком смел?
Чего-то слишком было мало?

И как все это рассчитать?
Где золотая середина?
Хотелось счастья испытать…
Любовь не может долго ждать —
Скорей всего, проскочит мимо!

Автор предлагает несколько отступить от простого в хронологическом порядке исторического повествования. К Генриху II мы еще вернемся, также, как и к его энергичной жене Элеоноре Аквитанской.

Осознание – в сравнении