Кочевые народы степей и Киевская Русь

В свое время С. А. Плетнева выявила в Приазовье и в низовьях Дона поселения кочевников VII–IX вв., которые она связала с болгарами. Среди немногочисленных материалов, собранных на этих поселениях, выделяются котлы с внутренними ушками. Примечательно, что такие сосуды характерны для венгерской материальной культуры. На территории современной Венгрии они продолжали бытовать и в последующие времена. И. Эрдели выделил образцы венгерской посуды с внутренними ушками на Карнауховском поселении, а также в Саркеле. Отдельные находки венгерских вещей встречены при раскопках Большого Боршевского и Архангельского городищ. Речь идет о круглых бронзовых бляхах со следами позолоты и пальметочным орнаментом[42 - Москаленко А. Н.Раскопки на Архангельском городище в 1952–1953 гг. // Краткие сообщения Института истории материальной культуры 1956. Вып. 62. С. 93, рис. 32.].

Как и другие народы, входившие в сферу хазарского влияния, Древневенгерский союз основой своего хозяйственного уклада имел кочевое скотоводство и плужное земледелие. Такой быт называется полукочевым. Живой венгерский язык сохранил группу слов аланского и болгаро-тюркского происхождения, которые связаны отчасти с земледелием, а отчасти – и с торговой деятельностью.

Судя по раскопкам венгерских могильников IX – первой половины X в., исследованных к востоку от Дуная, наиболее характерными образцами их вещественного материала являются серебряные, часто позолоченные литые бляшки, которые украшали мужские пояса, конскую сбрую, женскую одежду. По своему узору и технике изготовления они входят в круг салтовских и северокавказских ювелирных изделий.

Массовая категория вещей из венгерских могильников – это предметы вооружения (железные наконечники копий, боевые топоры, наконечники стрел, луки), конское снаряжение (стремена, удила, седла). Типологические системы этих вещей, художественный стиль и технические традиции также сложились на восточноевропейских степных просторах.

В целом, материальная культура венгров в период их обитания в Восточной Европе, несмотря на ряд отличительных черт, имела салтово-маяцкий облик. Этим, видимо, объясняется трудность вычленения ее специфики и этнической атрибуции конкретных памятников именно как венгерских.

Глава 2

Хазары и Русь

В VII в. в нижнем междуречье Волги и Дона образовалось Хазарское государство, объединившее под своим владычеством многие народы: собственно хазар, алан, болгар, буртасов, мадьяр, печенегов, марийцев. В данническую зависимость от хазар попали также некоторые восточнославянские союзы племен, в том числе поляне, северяне, вятичи. На раннем этапе хазарской истории в сфере интересов каганата пребывали, по-видимому, и славяне-анты. В период расцвета, который приходился на конец VII – начало IX в., власть Хазарии простиралась на Северный Кавказ, Крым, Волжскую Булгарию и некоторые другие сопредельные земли. Главной частью Хазарского государства был бассейн Средней и Нижней Волги. Здесь же, в самом устье Волги, находилась столица Хазарии – город Атиль.

Раннесредневековые авторы изображают хазар VII в. как полудиких кочевников, вполне сопоставимых с гуннами, с которыми их нередко отождествляли[43 - Новосельцев А. П.Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. М., 1990. С. 113.]. Византийские и арабские авторы причисляли хазар к тюркской языковой семье. Сами хазары считали себя по происхождению родственниками угров, авар, гузов, болгар и савиров. По языку хазары сближались с болгарами. Ал Истахри, а также Ибн Хаукаль писали, что «язык болгар подобен языку хазар». Согласно ал Бируни, «болгары и сувары говорят особым языком, смешанным и тюркского и хазарского».

По свидетельству современников, хазары были прирожденными всадниками, широкоскулыми, длинноволосыми. Питались они мясом, кобыльим и верблюжьим молоком. Согласно Ибн Русту, хазары зимой обитали в городах, а летом уходили в степь. Постепенно происходил процесс перехода хазар к земледельческим занятиям. Ал Истахри и Ибн Хаукаль отмечают, что в окрестностях хазарской столицы Атиль находились пахотные поля. Там выращивали по преимуществу рис, который наряду с рыбой стал основной пищей хазар.

Из письма хазарского царя Иосифа визирю Кордовского халифата Хаздаю Ибн Шапруту, написанному в 961 г., явствует, что население Хазарии делится на кочевников и оседлых. К кочевникам исследователи относят печенегов, к оседлым – хазар.

Как считал А. П. Новосельцев, в IX–X вв. в районах Хазарии, где имелись условия для развития земледелия, значительная часть ранее кочевого населения перешла к оседлой (или полуоседлой) жизни и занятию земледелием[44 - Новосельцев А. П.Хазарское государство и его роль в истории Восточной Европы и Кавказа. С. 114.].

Важное, может быть, определяющее место в экономике Хазарии занимала торговля. Хазарское государство с самого начала своего существования утвердило контроль над важнейшими путями международной торговли. К ним прежде всего относились пути из Европы в страны Передней Азии, а также к черноморским рынкам. По сообщению арабских географов, Хазария производила и вывозила из собственной страны рыбный клей. Мед, воск, меха, а также рабов везли через Хазарию из стран буртасов, булгар, печенегов, Руси.

Международная торговля Хазарии находилась в руках трансэтнического еврейского торгового капитала, но в нее были вовлечены также мусульманские и славяно-русские купцы.

Согласно свидетельству Ибн Хордадбега, русские купцы плавали не только по Румскому (Черному) морю, но также и по морю Джурджана (Каспийскому). Иногда они возили товары на верблюдах из Джурджана в Багдад[45 - Гаркави А. Я.Сказания еврейских писателей о хазарах и Хазарском царстве. СПб., 1874. С. 49.].

В пределах собственно Хазарии и территорий, находившихся с ней в даннических отношениях, имел хождение арабский дирхем, который чеканили в государствах Средней Азии, Ирана и Северной Африки. Еврейские купцы называли дирхем «шэлэг», что означало «белый» или «серебреник». Эта денежная единица нашла отражение в русской летописи.

Хазарское государство имело достаточно структурированную систему управления. На верхней ступени власти находилось два человека: хакан и его заместитель – бек. Формально титул «хакан» означал у тюркских народов VI–X вв. верховного правителя, которому подчинялись другие властители. Вероятно, на первом этапе существования Хазарского государства верховенство хакана не подвергалось сомнению. Он оставался реальным властителем страны. Позже ситуация изменилась коренным образом. Царские полномочия постепенно переходят к беку. На переходном этапе как считают исследователи, установилось своеобразное двоевластие хакана и бека, затем вся реальная власть окончательно переходит к беку, который уже именуется титулом «царь». Хакан содержится во дворце царя, он является лишь символом власти, причем совершенно незащищенным от произвола царя.

Хазары, как и другие подвластные им тюрко-ираноязычные народы, первоначально были язычниками. Они поклонялись различным божествам, первым среди которых был Куар – бог молний. Другое хазарское божество носило имя Тангри-хана, ему приносили в жертву лошадей в священных рощах. Хазары поклонялись также огню, воде, луге. Распространенный среди хазар культ лошади неоспоримо подчеркивает их связь со степными кочевниками, а поклонение священным деревьям, вероятно, позаимствовано от соседних оседлых народов, не исключено, что и от восточных славян.

С 40–50-х годов VIII в. в Хазарии наметились тенденции к утверждению монотеизма. Вначале это были ислам и христианство, а уже в IX в. преобладание получает иудаизм, главным образом среди правящей и торговой верхушки общества. Это в конечном итоге сыграло роковую роль в исторических судьбах Хазарского государства. Царь и его окружение, принявшие иудаизм, потеряли духовную связь со своими подданными, исповедовавшими в массе своей ислам, христианство, различные языческие культы.

Народы, входившие в состав Хазарского каганата, создали в VII–X вв. своеобразную и яркую культуру, вошедшую в научную литературу под названием салтово-маяцкой. Археологически она представлена сезонными стойбищами, поселениями, укреплениями (состоящими из земляных валов и каменных стен), могильниками, а также остатками городов. Один из таких городов находился на Северском Донце, вблизи современного села Верхний Салтов, которое и дало название культуре. К числу больших городов Хазарии относились также Самандар, Атиль, Саркел.

Археологические исследования показали, что хазары умели сооружать стационарные жилища, которые возводились из дерева и самана и обогревались печами-каменками или открытыми очагами. В Подонье, на месте кочевий, сохранились остатки легких жилищ типа юрт с открытыми очагами.

Высокого уровня достигло в Хазарии ремесленное производство, в частности кузнечное, ювелирное, кожевенное, гончарное. На всей территории распространения салтово-маяцкой культуры выявлены ремесленные центры, обеспечивавшие земледелие, военное дело, быт необходимыми наборами орудий труда (топоры, серпы, наральники, мотыги), оружия (сабли, кольчуги, боевые топоры, колья, стрелы, шлемы), конской сбруи (стремена, седла, удила, пряжки), ювелирных украшений (серьги, бусы, наременные бляшки, браслеты, фибулы). Гончары салтово-маяцкой культуры славились изготовлением особого вида столовой керамики, преимущественно серо- и чернолощеной. Ассортимент ее чрезвычайно разнообразен. Это кувшины, кружки, кубышки, миски, горшки. Известны также небольшие красноглиняные ойнахои, огромные горшки-пифосы для хранения продуктов.

Яркое представление о культуре племен и народов, составляющих Хазарское государство, дают исследования могильников. Для населения Подонья и Северского Донца характерны захоронения в катакомбах и ямах. В Крыму и Приазовье обнаружены ямные могильники. Судя по тому, что до наших дней не сохранились наземные признаки захоронений, можно предположить, что их в виде курганных насыпей и не было. Исследователи пришли к выводу, что население, хоронившее своих покойников в катакомбах, было аланами. Ямные могильники оставлены болгарами.

На окраинах хазарского владычества обнаружен целый ряд памятников VII–VIII вв., этническая принадлежность которых до сих пор остается предметом острых дискуссий. Речь идет, главным образом, о так называемых кладах-погребениях у села Малая Перещепина Полтавской области, у села Гладосы Кировоградской области, у села Вознесенка Запорожской области, у села Мартыновка Черкасской области и ряде аналогичных памятников.

Отдельные из этих комплексов состояли из большого количества золотых и серебряных вещей. Так, в кладе у села Малая Перещепина найдено около 21 кг только золотых ювелирных изделий, в Гладосском – около 3 кг, в Вознесенском – 1,2 кг. Большинство изделий этих кладов изготовлено в мастерских Византии и Ирана.

М. И. Артамонов полагал, что так называемая перещепинская культура связана с хазарами и ее появление в Поднепровье явилось следствием вторжения в эту область именно хазар. Названные комплексы, найденные в погребениях с трупосожжениями, принадлежали тюркским вождям, возглавлявшим хазарские воинские отряды.

Д. Т. Березовец считал, что «клады» Мартыновский, Перещепинский, Вознесенский и Гладосский оставил в Поднепровье народ «рос», имевший самое непосредственное отношение хазарам и салтовской культуре.

И. Вернер, а в последнее время Ч. Бадинт отнесли комплекс в селе Малая Перещепина к захоронению князя Великой Болгарии Куврата, который умер в 668 г.[46 - Werner J.Der Grabund von Malaja Perescepina and Kuvrat kagan der Bulgaren. M?nchen, 1984; Балинт Ч.О принадлежности находки в Малой Перещепине Куврату // Материалы I тыс. н. э. по археологии и истории Украины и Венгрии. К… 1996. С. 55.]

А. И. Айбабин, проанализировав материалы вновь выявленного кочевнического погребения с конем у села Ясиново Николаевской области и обнаружив в них вещи, аналогичные вознесенским и перещепинским, пришел к выводу, что данный комплекс, как и аналогичные ему, следует связывать с хазарами[47 - Айбабин А. И.Погребение хазарского воина// Советская археология. 1985. № 3. С. 191–205. (Далее: С. А.)].

Погребения, сопровождающий инвентарь которых имеет черты, сходные с комплексом Малоперещепинского клада, открыты в Присивашском регионе, а также в бассейне реки Молочной. Датируются они VI–VII вв. Это впускные трупоположения с конем. Инвентарь характеризуется находками луков, колчанов, палашей, стремян, удил, наконечников стрел. По обряду захоронений и типологии вещей погребения имеют бесспорно тюркский характер. Что же касается конкретной этнической их атрибуции, то здесь возникают значительные трудности. Исследователи связывают их с болгарами (кутригурами), утрами и даже аварами[48 - Орлов Р. С., Рассомакин Ю. Я.Новые памятники VI–VII вв. из Приазовья // Материалы I тыс. н. э. по археологии и истории Украины и Венгрии. К., 1996. С. 115.].

Предположения о том, что комплексы перещепинского типа являются инвентарем могил кочевнических вождей, представляются логичными, однако не безусловными. Возникает, в частности, вопрос, каким образом Куврат или другие кочевнические вожди оказались далеко на севере от своих кочевий в регионе расселения восточных славян. Объяснение, согласно которому Куврат проиграл какое-то сражение хазарам, ушел на соединение с кутригурами и умер в пути, выглядит несколько искусственно. Не выдерживает критики и положение о том, что кочевников в этих комплексах выдает ирано-византийский набор вещей, якобы награбленных ими во время похода совместно с сасанидами в 626 г. на Константинополь. Во-первых, таким же образом ирано-византийские вещи могли попасть и к славянским вождям, которые со своими дружинами также осуществляли походы на Византию. А во-вторых, нельзя исключать проникновение сасанидских и византийских вещей в лесостепные регионы и посредством торговли.

Анализируя местонахождение и состав кладов Среднего Поднепровья (Трубчевского, Мартыновского, Малоржавецкого, Вильховчикского, Хапкого – на Правобережье; Козиевского, Колосковского, Новоодесского, Суджанского, Цыпляевского – на Левобережье), О. М. Приходнюк, В. А. Падин и Н. Г. Тихонов пришли к выводу, что практически все они связываются с ареалами славянских культур – пеньковской и колочинской. Следовательно, есть не меньше оснований считать владельцами вещей антскую знать, накопившую эти богатства, в том числе и в результате военных походов на Балканы[49 - Приходнюк О. М., Падин В. А., Тихонов Н. Г.Трубчевский клад античного времени // Материалы I тыс. н. э. по археологии и истории Украины и Венгрии. К., 1996. С. 92–94.]. Многие вещи этих кладов, прототипы которых находились в Подунавье, Крыму, Византии, были изготовлены местными приднепровскими и поднестровскими ювелирами. К ним относятся пальчатые и зооморфные фибулы, зооморфные и антропоморфные нашивные пластины, пластины с различными геральдическими знаками и др. После обнаружения крупных ремесленных центров типа Пастырского на Черкасщине и Бернашевки на Винничине[50 - Винокур Іон. Слов’янськi ювелiри Поднiпров’я. Кам’янець-Подiльський, 1997.] предположение это получило документальное подтверждение.

Согласно ряду исследователей, в частности О. Прицаку, Ч. Балинту и другим, западная граница хазарского государства проходила по Днепру и Южному Бугу. Убедительных доказательств в пользу этих утверждений нет. Судя по сведениям древнерусской летописи, к этим рубежам, вероятно, простиралась лишь временная хазарская юрисдикция, заключавшаяся в обладании правом сбора дани из некоторых восточнославянских союзов племен.

Собственно, именно это утверждал каган Иосиф в своем знаменитом письме Хаздаю Ибн Шапруту. Согласно ему, вятичи и северяне, именуемые соответственно «в-н-н-тит» и «с-в-р», живут недалеко от реки Атиль (Волги) на открытой местности и в укрепленных стенами городах, служат кагану и платят ему дань.

Некоторые исследователи считали это сообщение выдумкой Иосифа, призванной создать о своем государстве как можно более сильное впечатление. Но сомнения здесь не должно быть. То же самое сообщается и в «Повести временных лет». Другое дело, когда это было – во времена Иосифа или значительно раньше.

Мнения исследователей о времени утверждения хазарского господства над частью славян основываются на предположениях, а поэтому они разноречивы и неоднозначны. Наиболее реалистичным представляется вывод М. С. Грушевского, считавшего, что сведения «Повести временных лет» о подчинении некоторых восточнославянских племен хазарам, скорее всего, относятся ко второй половине VII – первой половине VIII в.[51 - Грушевський М. С.Історiя Украiни-Руси. К., 1913. Т. 1. С. 395.] Согласно М. И. Артамонову, левобережные славяне действительно находились под властью хазар, но уже в конце VIII – начале IX в. часть их, а именно – поляне, освободилась от хазарской зависимости[52 - Артамонов М. И.История хазар. С. 10, 37.]. Б. А. Рыбаков не склонен видеть в сообщениях летописи указания на длительное подчинение восточных славян хазарам. Выплата славянами дани рассматривается им как «проездная пошлина»[53 - Рыбаков Б. А.Мир истории. М., 1984. С. 120.].

Особую позицию в славяно-хазарских отношениях занял О. Прицак, по существу объявивший раннюю Русь хазарским каганатом, восточнославянский Полянский союз – хазарами, а ранний Киев – хазарским городом на Днепре[54 - Golb H., Pritsak О.The Khasarean Hebrew Dokuments of the Tenth Centuru. London and Itaaka, 1982. P. 20. 44–49.].

К этим оригинальным выводам О. Прицак пришел в результате анализа найденного письменного документа, так называемого киевского письма, написанного хазарским евреем в Киеве в начале X в.

Казалось бы, обычная вещь. В хазаро-еврейском письме из Киева содержатся хазарские личные имена. Придерживаясь обычной исследовательской логики, можно прийти к выводу, что Киев в этот период поддерживал отношения с Хазарией и в нем проживали выходцы оттуда (вероятно, купцы). Но в этом ничего необычного нет. На основании свидетельств «Повести временных лет», сообщившей о наличии в Киеве урочища «Казаре», давно уже сделан вывод о том, что речь здесь идет о торговой колонии хазарских купцов. В представлении же О. Прицака, хазарские имена указывают на то, что Киев был хазарским городом, построенным на западной границе Хазарии.

Этимологические разыскания названия «Киев» привели О. Прицака к утверждению, что оно происходит от собственного имени «Куя», которое носил «министр вооруженных» сил Хазарии хорезмиец Куя. Он же построил крепость в районе села Берестово и разместил там оногурский гарнизон, якобы нанятый хазарами для охраны своих западных границ. От старой формы названия «огрин» («оногур») О. Прицак вывел и название урочища «Угорское»[55 - Golb H., Pritsak О.The Khasarean Hebrew Dokuments of the Tenth Centuru. London and Itaaka. 1982. P. 53–55.].

Таким образом, согласно О. Прицаку, название «Киев», само по себе в своей древнейшей форме хорезмийского (восточно-иранского) происхождения, ню политически и культурно должно быть признано хазарским.

В качестве еще одного аргумента исследователь приводит название Копыревогоо конца Киева, которое якобы происходило от имени народа кабар. В славянской транскрипции оно могло звучать как «копир». Эта этимология, по мнению О. Прицака, подтверждает, что киевский внутренний город был первоначально заселен хазарскими кабирами (копирами).

В этих построениях исследователя практически все зиждется на искусственных посылках, начиная от конструирования лингвистических структур и кончая собственно исторической топографией Киева. Никаких следов крепости IX в. в районе урочища Угорского археологически не выявлено. Что касается Копыревого конца, то это не только не внутренний город, но даже и не окольный. Еще более существенным аргументом против версии хазарского Киева является археологический материал. В массе своей он типично славяно-русский. Вещи хазарского круга (салтово-маяцкие) в Киеве встречаются в единичных экземплярах. Не выдерживает испытания археологией и утверждение о постройке Киева хазарами не ранее первой половины IX в. Широкие исследования, осуществленные в историческом ядре города, убедительно свидетельствуют, что Киев изначально формировался как восточнославянский поселенческий центр.

Жертвой этимологических построений О. Прицака оказались и поляне, превратившиеся из летописного восточнославянского племени в хазарское. Связав название полян с апеллятивом «поле» и предположив, что в районе Киева на полей не было, только леса, О. Прицак пришел к выводу, что до прихода берега Днепра поляне обитали в степях на восток от него.

Других письменных источников в решении вопроса о том, кто такие поляне и откуда они пришли, кроме «Повести посменных лет», нет. И не случайно именно ее сведения привлечены О. Прицаком для обоснования тезиса о хазарстве полян. Обнаружив, что летописец в двух случаях упомянул полян в одной группе с северянами и вятичами, он сделал вывод, что они были левобережными южными соседями северян и вятичей, следовательно, хазарами. Делать такой ответственный исторический вывод на основании столь сомнительного наблюдения по меньшей мере несерьезно. К тому же поляне значительно чаще выступают соседями древлян и северян, нежели вятичей. Летописец в ряде мест совершенно определенно объединяет полян и древлян в одну группу, противопоставляя ее другой, которую составляли радимичи и вятичи. «Полянамъ же живущим особ?, яко же рекохомъ, сущимъ от рода слов?ньска, и нарекошася поляне, а древляне от слов?нъ же, и нарекошася древляне; радимичи и вятичи от ляховъ»[56 - ПВЛ. Ч. 1. С. 14.].

О. Прицак, исходя из убеждения, что поляне являлись хазарским народом, поставил под сомнение и сообщение летописи о том, что они были данниками хазар. Согласно историку, это более поздний вымысел редактора «Повести временных лет».

О хазарской дани полян в летописи сообщается трижды: в недатированной части «Повести временных лет» и в статьях 859 и 862 гг. Непредвзятый анализ этих сообщений не дает оснований для обвинения летописца в вымысле.

Вот текст из недатированной части: «По сихъ же л?т?хъ по смерти брат?? сея (Кия, Щека и Хорива. – П. Т.)быша обидимы древлями и ин?ми околными. И наидеша я хазар?, с?дящая на горах сихъ в л?с?хъ, и р?ша хазари: „Платите намъ дань“. Обдумавше же поляне и вдаша от дыма мечь, и несоша хазари ко князю своему и къ стар?йшинымъ своимъ»[57 - Там же. С. 16.].

Старейшины увидели в этой дани недоброе знамение, которое указывало на то, что со временем не поляне хазарам, а хазары полянам будут платить дань. Так оно и произошло, подытожил статью летописец: «Волод?ють бо казары руськие князи и до днешнего дня»[58 - Там же. С. 17.].

В статье 858 г. сообщается, что «хазары имаху на полян?х и на с?вер?х, и на вятич?хъ, и маху по б?л? и в?вериц? от дыма»[59 - Там же. С. 18.]. Здесь О. Прицаку показалось подозрительным упоминание в качестве дани беличьих шкурок – белки, дескать, не водились в этой части Европы. Это элементарное недоразумение. Говоря словами летописца, можно сказать, что они водятся здесь и до внешнего дня.