Тени Либереи. Тайна библиотеки Ивана Грозного

Валерий нервозно сглотнув, только сейчас осознав, с кем все это время имел дело. «Подожди, но все равно, ты готов пожертвовать нашими жизнями, и убить всех, кто попадётся на пути?» – возмутился он. «Да, я уничтожу каждого, кто стоит передо мной и этим сокровищем! Один миллиард долларов на дороге не валяется!» – грозно сказал Приходько, повернувшись к своим людям, которые также достали оружие. «Либерея – национальное достояние! Ты не сможешь ее забрать себе, она принадлежит государству и всему народу!» – воскликнул Виноградов, посматривая параллельно на Петра, подходя к нему ближе. В этот момент в туннеле проехал очередной вагон, и потолок над головами стал ходить ходуном, а пол затрясся, заставляя пульсировать стопы. Севастьянов сразу понял, что в ближайшие две минуты здесь все обвалится.

«Ты реально думаешь, что я потратил столько денег и усилий, чтобы отдать библиотеку этим толстосумам, чтобы школьники пялились на бесценные свитки в музеях на экскурсиях? О нет, она разойдётся по закрытым коллекциям и будет стоить значительно дороже на чёрном рынке через мои связи!» – сказал Тарас, сильно улыбаясь. «Тогда нам с тобой не по пути», – прошипел недовольно Валерий, чем моментально стёр улыбку с лица Приходько. Первый вместе с преподавателем стояли прямо у самого выхода, в то время как их соратники были ближе к тупиковой стене напротив. «О нет, ты от меня никуда не денешься, как и Пётр, я оставлю вас здесь, замурованными в общей могиле, все, что нужно, я от вас получил, дальше вы бесполезны! Но отпустить, к сожалению, тоже нельзя, слишком много знаете! Последний шанс, идёте со мной или нет?» – заявил Тарас, поглядывая на крошащийся потолок. Виноградов переглянулся с Севастьяновым, посмотрел на найденную здесь монету, которую он держал в сжатом кулаке, после чего ответил короткое: «Нет». «Ну что ж, ты сам определил свою судьбу», – сказал недовольно Приходько, как вдруг за спиной у Петра проехал ещё один состав и потолок начал окончательно обваливаться.

Глава 10.

Осколки сыпались над головой, как крупные градины во время сильного летнего ливня с грозой. Пыль стояла такая, что на расстоянии вытянутой руки ничего не было видно. Последним, что заметил Валерий, как Тарас целится в него и Петра, а затем начался обвал. Раскаты грохота падения валунов с потолка были громче, чем громовые, а лязги и визги проходящего сзади поезда окончательно оглушали. Виноградов лишь успел сказать: «Бежим», – после чего вслепую на ощупь выскочил через пробуренное ими отверстие в туннель метро. Глаза невероятно чесались и мутнели от большого количества попавшего мусора, но боковым зрением тот смог заметить силуэт Севастьянова, который также не имел возможности нормально ориентироваться в пространстве.

Из комнаты слышались громкие звуки падающих осколков, а также явные попытки Тараса и компании выбраться наружу до полного обвала помещения. «Давай, нам надо идти!» – поторопил товарища неудавшийся хирург, подойдя к тому вплотную и пытаясь поднять с пола, на который он, как мешок, грохнулся без сил, надеясь свернуться калачиком, как в постели, и отдохнуть. «У нас нет времени, быстрее!» – кричал Валерий, явно взбодрив Петра, который смог взять себя в руки. Вместе они, переминаясь и прихрамывая каждый на одну ногу, двинулись в сторону выхода на платформу по техническому коридору. Вдруг сзади послышалось движение и сильный кашель, а затем раздался оглушительный грохот, и в туннель из пробуренного отверстия вылетело едкое облако пыли. Немного придя в себя, Тарас упёрся рукой с пистолетом в колено, привстал, поднял глаза на беглецов и недовольно закричал: «Валера, стой, хуже будет!» – после чего начал палить из своего оружия по бывшим соратникам.

Пули свистели над головами, звонко отлетая от металлических конструкций, отражаясь в толстенные бетонные стены. Виноградов и Севастьянов уже не могли думать ни о каком сокровище и правильности своего поступка, сейчас их мозг размышлял только о том, чтобы унести ноги как можно дальше, сохранив их в целости и сохранности. Приходько продолжал стрелять вслед, но то ли в силу усталости, то ли ослепившей его пыли постоянно мазал. Вдруг спереди показался несущийся на большой скорости поезд, который создал невероятное давление вокруг, чуть не утянув за собой всех охотников за Либереей. Приходько и компании пришлось остановиться, опустив стволы, но страх Петра и Валерия был велик, поэтому они неслись по длиннющему и бесконечному коридору без остановки. Лампы вокруг мигали, а свет прожектора локомотива ослеплял, ноги заплетались, дышать в замкнутом пространстве становилось все труднее. Легкие хотелось выплюнуть наружу, как вдруг впереди забрезжил яркий фонарь платформы станции. Вдалеке стали заметны подходящие к краю толпы людей, вглядывающихся в бездонную тёмную даль в ожидании своего поезда, который, ярким лучом рассекая мрак туннеля, вылетит наружу с невероятным свистом тормозящих колодок и увезёт их уставших с работы в тёплый и уютный дом подальше от всей этой суеты, чтобы завтра с утра все началось сначала, и они точно также стояли на перроне в ожидании транспорта, но уже в противоположную сторону.

Сзади громыхали шаги настигающих их товарищей, а выстрелы становились все более редкими, видимо Тарас боялся привлечь внимание сотрудников полиции, непременно дежурящих на каждой станции для поддержания порядка и безопасности. Бегом Виноградов и Пётр выскочили на свет, ослепивший их внезапной теплотой и яркостью, от которой они успели отвыкнуть за время нахождения в подземельях бывшего Опричного двора. «Давай вперёд, наверх, по эскалатору», – скомандовал первый, схватив второго за плечо и толкнул в сторону выхода. Вместе они понеслись к заветной лестнице, как вдруг сзади на платформу выскочили Тарас и компания, которые смерили беглецов яростным взглядом. «Валера, стой!» – закричал со всей злости Приходько, двинувшись в его сторону. В этот момент, Виноградов и Севастьянов были уже на эскалаторе. Тут с невероятным грохотом на перрон влетел ещё один состав с другого направления и открыл свои двери, откуда наружу высыпали десятки спешащих и копошащихся, как муравьи, людей, преградивших Тарасу путь. «В сторону, расступитесь!» – заорал он, расталкивая препятствия, но те продолжали стоять заградительной стеной между ним и его жертвами. Попытавшись обогнуть их несколько раз, Приходько смог наконец выскочить из толпы на пустую площадку, однако окончательно потерял из вида Валерия и Петра, которые уже успели уехать наверх. «Черт!!!» – закричал Тарас, что есть мочи, пнув со всей силы стоящее рядом мусорное ведро.

В это время Виноградов и Севастьянов добрались до поверхности, выбежав из здания станции на свежий воздух. В лицо им тут же подул такой приятный и освежающий воздух, который легонько обдувал волосы, давая приятную прохладу, но в то же время леденя своей осенней и обманчивой природой. Однако времени наслаждаться этим чудом у них не было от слова совсем. Сзади перестали слышаться звуки погони, однако Валерий поторапливал Петра уйти как можно быстрее в ближайшие проулки и скрыться там, дабы воспользоваться появившимся у них неожиданно преимуществом. Вместе они неслись мимо Александровского сада, свернули на улицу Воздвиженка, пробежали мимо музея архитектуры имени Щусева и усадьбы Шереметева, двух кафе, манящих бодрящим ароматом вкусного кофе и сладких десертов, пока не добрались до Бульварного кольца и не заскочили внутрь здания станции Арбатской.

Постоянно оглядываясь, спутники боялись увидеть за спиной Тараса и компанию с пистолетами, однако, на удивление, там все время никого не оказывалось. Пролетев внутрь без билетов вместе с другими пассажирами в раскрывшиеся дверцы контроля под недовольные крики охраны на входе, Валерий и Пётр бегом спустились по эскалатору и запрыгнули внутрь уже закрывающего свои створки первого попавшегося им на глаза вагона, который тут же рывком рванул с места, все больше набирая скорость и устремляясь в неизвестном им направлении. Тяжело дыша, держась за колющее и желающее выпрыгнуть из груди и убежать подальше сердце, они бегло поглядывали в окно, смотря на сменяющие друг друга лампы в темноте, бликами отражающиеся в стекле. Им всюду мерещился образ их бывшего соратника, готовый вылезти, как тень, из мрака и настигнуть самонадеянных путников. Однако шли минуты, но ничего такого не происходило.

Валерий расслабленно посмотрел на Петра, после чего заявил: «Нам нужно где-то спрятаться, на время пересидеть, пока он потеряет к нам интерес и пойдёт дальше искать сокровище». «Ко мне домой нельзя, там жена и дочь», – заявил Севастьянов, слегка напрягаясь. «Ко мне тоже, он знает, где я живу», – согласился Виноградов, задумчиво возвращая свой взгляд к окну, в которое стала видна платформа, с ожидающими поезд людьми. «Смоленская, следующая станция Киевская, переход на коричневую и голубую ветки», – громко заявил диктор в озвучке, а затем повторил то же самое на английском. Двери раскрылись, и внутрь тут же стала просачиваться толпа, рассаживаясь по свободным местам. «И куда мы тогда?» – недоумевая, спросил преподаватель. «Видимо в гостиницу, других вариантов не вижу», – ответил Валерий, вдумчиво смотря вдаль, наблюдая за тем, как двери закрываются, и состав трогается с места, направляясь по своему маршруту.

Глава 11.

Тарас в гневе, расталкивая всех, загораживающих проход, бежал вверх по ступенькам эскалатора. В руке он держал пистолет, чем дополнительно распугивал пассажиров метрополитена, но на удивление остался незамеченным полицией в общей суматохе. Вылетев на улицу возле станции, Приходько увидел прямо перед собой лишь Александровский сад, длинной полоской вытянувшийся вдоль красной Кремлевской стены. Где-то позади осталась библиотека имени Ленина и Дом Пашкова, а за спиной торчал высокий собор Христа Спасителя. Вечерело, заходящее солнце мягкими лучами касалось остроконечных башенок, рассеиваясь в городской осенней дымке. Сильный ветер сдувал уже желтеющие и опадающие листья, местами создавая из них удивительно красивые композиции, разноцветным ковром покрывая холодную и грязную после типичного для этого времени года дождя землю.

Тарас злобно озирался по сторонам, надеясь в округе заметить хотя бы зацепку присутствия Валерия и Петра, однако большое скопление людей на улице и постоянное их перемещение не давали сосредоточиться на деталях, отвлекая внимание на лишние аспекты. В этот момент его как раз догнали Богдан и Микола, которые, судя по всему, не особо торопились ловить беглецов. «Потеряли их?» – задал один из них очевидный вопрос, чем вызвал ещё большее недовольство и гнев своего начальника. «Ну конечно, – ответил тот сухо, убирая за ненадобностью оружие в кобуру, – а как может быть по-другому. Хотя я забыл, у вас же мозгов, как у тираннозавра – с горошек». Тех это сравнение нисколько не оскорбило, а скорее наоборот обрадовало, что вызвало довольные неподдельные улыбки на их лицах.

Ещё раз оглядываясь по сторонам, все ещё теша себя надеждами найти хоть какой-нибудь след, Приходько разочарованно махнул рукой и двинулся вдоль здания библиотеки, что-то бурча себе под нос. Его напарники тут же рванули за ним, пытаясь понять, что он говорит. Тарас направлялся в сторону одиноко стоящего на тротуаре чёрного гелендвагена с сочетанием букв «о» и единиц на номере, на котором они сюда приехали, предпочитаемый традиционно всеми людьми, связанными с криминальной деятельностью не только в прошлом, но и в настоящем. Сев в салон и громко хлопнув за собой дверью, Приходько обхватил руками голову, пытаясь сосредоточиться. С одной стороны, они нашли ещё один ключ к сокровищу, но с другой Либереи вновь не оказалось в искомом месте. Возникал логичный вопрос, сколько ещё зацепок оставили их далекие предки, чтобы сохранить тайну местонахождения библиотеки от лишних глаз? Тем более, что от него сбежали два главных эксперта, которые сами по себе двигали ход исследования, а сейчас разгадывать загадки просто некому. Последняя зацепка – это то, что сокровище возможно находится в Кремле где-то рядом с Тайницкой башней, но где, большой вопрос. Тем более, само по себе проникновение на сверхрежимный объект требует намного более серьезной подготовки и несёт больше рисков.

Тут в салон автомобиля сели Богдан и Микола, и Тарас завёл двигатель. Он все ещё не решался трогаться с места, надеясь ничего не упустить, пока они находятся здесь. Приходько достал свой телефон и открыл галерею, где сохранился снимок найденной ими монеты, украденной вовремя Валерием у него из-под носа. Благо есть фотография, которая, к сожалению, в силу незнания старорусского языка мало, что могла предложить для создания целостной картины.

Вдруг в стекло постучали, и Тарас резко оторвался от своих размышлений. Посмотрев вбок, он заметил сотрудника ДПС, который активно жестами просил опустить окно. Владелец автомобиля сделал это, услышав, как подошедший представился: «Лейтенант Сидоренко, вы нарушили правила парковки, предоставьте пожалуйста документы». Приходько сделал вид, который означал, что ему абсолютно плевать на сделанное замечание, открыл бардачок, достал оттуда пачку пятитысячных купюр, вытащил несколько и кинул в лицо представителю закона. Тот опешил от такой наглости, заявив: «Вы что мне взятку предлагаете?» «Я тебе уже ее дал, а теперь свали отсюда и не нервируй меня», – ответил ещё более раздраженно Тарас, намереваясь закрыть окно. «Стойте, выйдите немедленно из машины», – ответил сотрудник, потянувшись к рации на поясе. Выругавшись про себя, Приходько вынул из кобуры пистолет и направил его на собеседника. «Ещё есть какие-то вопросы? А теперь уйди и не мешай!» – заявил он, закрыв окно и, переключив передачу, тронулся рывком с места, оставив служителя закона далеко позади с широко раскрытым от удивления ртом в оцепенении. Тот настолько опешил, что даже не успел заметить номер машины и вызвать коллег, для объявления плана-перехвата.

В это время компания летела по вечерней столице, не соблюдая правила дорожного движения и активно сигналя тем, кто хоть на секунду задерживался лишнее время на перекрёстках. Отполированный автомобиль, поблескивая в лучах заходящего солнца и включающихся ламп освещения городских улиц, направлялся в сторону загородного шоссе, где находился один из нескольких домов Тараса. Быстро добравшись до него, машина заехала на идеально выложенную плиткой парковку в окружении постриженных садовником кустиков и остановилась.

Прямо перед ней стоял трехэтажный особняк в скандинавском стиле с огромными панорамными окнами и толстенными брусьями, торчащими из стен, что создавало одновременно странное ощущение неаккуратности, но в то же время тёплого уюта. Крыша его местами покрылась со временем мхом, а краска облупилась, но это добавляло дому некий шарм и харизму старины и опыта. Приходько редко жил здесь, поскольку в основном вёл дела за границей, однако всегда возвращался с удовольствием в эту усадьбу, которая была первой, построенной на заработанные его деятельностью деньги.

Выйдя из машины, Приходько кинул ключи быстро подоспевшему дворецкому, всюду сопровождающему его на протяжении последних восьми лет, и сказал отогнать автомобиль в гараж. Престарелый мужчина, голова которого плотно покрылась сединой, но при этом была постоянно ровно и аккуратно уложена, всегда находящийся на работе в строгом деловом костюме с булавками, запонками, галстуками различных цветов и платочками, молча кивнул, посмотрел на свои лакированные до блеска туфли и направился в сторону гелендвагена. Параллельно Тарас зашёл в двери дома, попав в комнату с монструозно огромной мраморной лестницей, ведущей на второй этаж по полукругу. Держась за чугунные перилла, украшенные небольшими шишечками, которые всегда во всех культурах любили использовать люди, как символ власти и могущества, он поднялся наверх мимо стенда с висящими ружьями, винтовками и пистолетами разных эпох, поскольку являлся большим поклонником всего, что связано с оружием, и зашёл в свой просторный кабинет.       Над толстенным письменным столом, вырезанным из натурального дуба, стоящим лицом ко входу, висела массивная кабанья голова, чучело которого было сделано по заказу Приходько, после того, как он лично подстрелил его на одной из охот. Скинув с себя куртку ремонтника на мраморный и натёртый до блеска пол, Тарас с разгону плюхнулся в кресло, обтянутое кожей молодого телёнка, и наконец расслабился. Активно потирая слезящиеся от пыли в метро глаза, он вновь достал телефон, подключил его к компьютеру и кинул на стол. На экран вывелось изображение монеты уже в большем размере, где возможно было разглядеть мелкие детали. Внимательно всматриваясь в обнаруженный текст, Приходько ещё раз убедился, что они на правильном пути и искать нужно именно в сердце столицы.

В этот момент в кабинет зашли Богдан и Микола, облокотившись на дверной косяк. «Ну что, босс, какие у нас дальнейшие планы?» – спросил один из них. Тарас поднял недовольный взгляд и второй убрал руку от проема. Подумав несколько секунд, он сказал: «Разузнайте, когда в Кремлёвском дворце ближайший концерт, найдите планы, какие сможете, и готовьтесь, мы пойдём за сокровищем».

Глава 12.

Быстрым шагом Валерий и Пётр влетели в здание гостиницы, расположившейся аккурат на окраине Москвы с окнами на МКАД, шум от которой был слышен даже с закрытыми створками ближе к ночи. Войдя внутрь небольшого зала, являющийся одновременно и ресепшеном, и обеденной зоной, мужчины огляделись, надеясь явно увидеть в номере худшее, и подошли к стойке информации, выполненной из кусков ДСП разных цветов, криво скрученных между собой. Невооруженным глазом были видны отверстия, где шурупы со временем прорезали своим весом дырки, перестав выполнять главную функцию и которые были из-за этого перекручены по другим. Девушка с нарощенными, как у коровы, ресницами и проткнутой губой, накрашенной безвкусной ярко-красной помадой, упиралась кистью себе в подбородок, неожиданно заметила посетителей, после чего наигранно улыбнулась и поздоровалась, формально выполняя свои трудовые функции, но при этом не особо напрягаясь. «Добрый вечер», – заявила она бархатным голосом, с которым обычно говорят все в силу должностной инструкции. «Здравствуйте, – ответил Валерий, подходя к стойке, – нам нужен номер на двоих на эту ночь точно, а вообще, думаю, на неделю». «Сейчас посмотрю, – сказала девушка противно приторным голосом, уставившись в монитор, – у нас осталась одна комната, но есть нюанс». «Мы согласны, все равно искать времени что-то другое нет, в чем проблема?» – заявил Пётр.

Работник ресепшена посмотрела на них, в голос рассмеялась, чем вызвало удивлённое выражение на их лицах, после чего заявила: «Там только двуспальная кровать, но если вам она необходима, я могу зарегистрировать». Виноградов и Севастьянов переглянулись, не поняв, что конкретно вызвало насмешку, после чего сказали: «Нам подходит». «Там разберёмся по ходу», – сказал первый второму, в то время как девушка улыбнулась и сказала: «Давайте паспорта». Валерий закатил глаза, поняв, что, естественно, их с собой нет, а затем демонстративно стал общупывать куртку ремонтника, пытаясь сделать вид, что ищет документ. Провернув такую манипуляцию в течение нескольких минут, чем вызвав недовольное лицо работницы, упершейся кистью себе в подбородок в ожидании, Виноградов заявил, что паспортов нет. Девушка тяжело выдохнула, после чего сказала: «К сожалению, тогда я не смогу вас зарегистрировать». Валерий покопался в карманах, выудив оттуда припасенную тысячу, просунув ее под папку на столе. «А может мы договоримся?» – спросил он, ненавязчиво улыбнувшись. Работница колебалась, но быстро вытащила купюру, спрятав ее в карман. «Хорошо, – заявила она, но чтобы завтра паспорт был у меня, давайте ещё за сегодня». «Конечно, – радостно ответил Пётр, выудив из чехла в телефоне ещё две тысячи- все будет в лучшем виде».

После этого девушка быстро убрала деньги в карман и протянула им ключ с номером «35», которым по ощущению отпирался амбарный замок, а уж никак не гостиничный номер, и указала на узкую тёмную лестницу на второй этаж. Мужчины благодарно кивнули и двинулись, едва разбирая дорогу, по ступенькам наверх. Войдя в длиннющий коридор с чуть светящимися лампами, длинные тени от которых распространялись на всю его длину, спутники добрались до своей двери и вставили в скважину ключ. Тяжелым усилием его провернув, вход распахнулся, открыв посетителям внутреннее убранство их номера. Комната была небольшой: прихожая, которая плавно перетекала в маленькую спальню около десяти квадратных метров с большой двуспальной кроватью, и крошечная ванная комната, вся в грибковых отложениях с навязчивым запахом из канализации. Окна закрывали ярко-бордовые шторы, а рядом висели странные атрибуты, свойственные публичному дому, но никак не гостинице. Осмотревшись внимательнее, Валерий все понял: «Это притон для оказания интимных услуг, а не отель, как мы предполагали, вот почему девушка так над нами смеялась». Пётр выругался, поскольку оставаться в таком месте был явно не намерен, однако другого выхода не было, деньги уже уплачены. Достав из сумки салфетку, он быстро протер ей стол и выложил туда компьютер. После этого он заявил, что пойдёт и позвонит жене, чтобы сказать, что его отправили в срочную командировку на конференцию, и он забыл ей вчера об этом сказать. Ложь, конечно, была сомнительного качества, прямо сказать откровенно неправдоподобная, но других вариантов, чтобы уберечь семью от бандитов у него не было.

В этот момент Виноградов скинул куртку и плюхнулся на кровать, не снимая ботинок. Он настолько устал, что было ощущение, что прямо сейчас заснёт, но мысли, тревожащие его, не давали покоя: «Кремль, нет, проникать туда в поисках сокровища – самоубийство, никому ещё не удавалось найти его именно там, хотя пытались многие. Они уже и так наворотили дел – раскопали, не засыпав остатки старого кладбища у Коломенского, проломили подвал у дома Пашкова. Страшно представить, что потребуется, чтобы докопаться до истины. Но ещё более пугающе так это то, что сокровище возможно в принципе не существует, а все ключи, которые косвенно подтверждают причастность к нему, могут быть отвлекающим маневром, придуманным Иваном Грозным во время Опричнины, либо позднее в Смутное время для поляков. Но с другой стороны, если Либерея есть на самом деле, то нельзя ни в коем случае подпускать к ней Тараса, ведь тогда оставшаяся от предков реликвия, ценная сама по себе в сборе, разойдётся по частным коллекциям, как это произошло в начале двадцатого века с царскими и дворянскими сокровищами с приходом Советской власти, и никогда уже не соберётся воедино».

На этих мыслях в комнату вернулся Пётр с каменным и грустным лицом, держа в руках телефон. Судя по всему, жена ему не поверила, а пребывание в публичном доме оказывало на него дополнительное психологическое давление. «Мы пойдём за ней», – вдруг спустя продолжительный промежуток времени заявил Валерий. «За чем?» – оторвавшись от печалящих его размышлений, спросил Севастьянов. «За библиотекой, мы должны найти ее», – продолжил своё высказывание Валерий. «Ты спятил? Мы едва тут ноги унесли, и куда нас это привело? А ты хочешь продолжить! Нет, я не собираюсь участвовать в этом цирке! С меня хватит!» – недовольно возмутился Пётр, злостно глядя на своего собеседника. «Ты подумай, пытался образумить его Виноградов, – мы мечтали узнать тайны периода Ивана IV, а это одна из них, мы не можем допустить, чтобы шайка бандитов прибрала к рукам это великое сокровище! Как только мы найдём его, то войдём в историю и впишем свои имена рядом с Грозным! Разве не этого ты когда-то хотел?» Преподаватель замялся, аргументы были так себе, но, возможно, когда они найдут Либерею, то он сможет забрать себе ее часть и продать на чёрном аукционе, решив свои финансовые проблемы. «Хорошо, я согласен, что ты предлагаешь?» – заявил он, надеясь, что соратник не поймёт его тайных мотивов. Валерий посмотрел на него довольными глазами, после чего ответил: «Так, погоди, мне нужен листок и ручка».

Тут он начал рыскать по номеру в поисках искомого, как вдруг на глаза ему попался распечатанный документ в файле и обгрызанный и частично сломанный карандаш. Присмотревшись, он понял, что это листок, на котором написано: «Уважаемые гости, просьба не бросать в канализацию предметы интимной гигиены и соответствующие принадлежности, мы устали чистить засоры. Обращайтесь с оборудованием осторожно, не ломайте, оно пригодится другим посетителям. Желаем вам успехов в достижении поставленных целей!»       Сморщившись от неприязни, Виноградов перевернул его, взял пишущую принадлежность и заявил, параллельно рисуя свои мысли схематично на бумаге: «Смотри, раскопки Конона Осипова и Игнатия Стеллецкого в своё время показали, что ход от Тайницкой к Угловой Арсенальной башне разрушен временем и людьми. Подземная же палата у Филаретовой пристройки чудом уцелела в недрах Боровицкого холма. От Грановитной палаты до Филаретовой пристройки вёл ход. Летом и осенью 1894 года исследованием подземного Кремля занялся князь Н.С. Щербатов, который раскопал двухъярусные подземелья под Троицкой башней, расчистил от глины и мусора тайный ход, соединявший Угловую Арсенальную и Никольскую башни. Продолжению раскопок помешала смерть Александра III, а потом у казны не нашлось денег. Где-то в середине они должны между собой соединяться».

«Да, и Стеллецкий когда-то писал, что из царских теремов, где-то из подвала, был спуск в подземелье – большую палату, в которую расширялся тоннель между Благовещенским, Архангельским и Успенским соборами. Она была наполнена ящиками с книгами, под нею имелось нижнее помещение. Более того, Веттерман говорил о подвалах с «двойными сводами», которые в Кремле были встречены под Троицкой башней, из нижнего яруса подвалов шел подземный ход, а от библиотечной палаты тот направлялся в два противоположных конца: к Тайницкой и Угловой Арсенальной башням, называемой в своё время Собакиной», – согласился Петр, показывая пальцем на схеме, начерченной Валерием круги и линии.

«Значит, поскольку шифр на найденной нами в Опричном дворе монете говорит о Тайницкой башне, но ход оттуда завален, то нам необходимо попасть в описанную комнату через Грановитую палату», – сказал Виноградов, почесывая щетину на подбородке. «Погоди, но как мы окажемся в подвалах под ней, нас же не пригласят туда с цветами и подарками по доброй воле?» – задал логичный вопрос Севастьянов. «А на этот счёт у меня есть одна интересная идея», – ответил, улыбаясь Валерий.

Глава 13.

«И какая же, позволь поинтересоваться?» – удивленно спросил Пётр, явно не понимая, каким образом они все это смогут провернуть. «А для этого нам понадобятся оба Кремлевских дворца», – довольный заявил Валерий, развалившись на кровати. Сбоку, из соседнего номера, слышались различимые шумы, отвлекающие от нормального потока мыслей, но Севастьянов все же ответил: «Погоди, а какое отношение они имеют к Грановитой палате и подземным ходам пятнадцатого-шестнадцатого века? Большой дворец построен в 1838—1849 годах группой архитекторов под руководством К.А. Тона по распоряжению императора Николая I и перестроен в тридцатые годы советским Правительством. А малый, так вообще, создан по инициативе Никиты Хрущева и предназначался для проведения съездов КПСС и открылся партией в 1961 году!»

Виноградов загадочно продолжал улыбаться, сказав: «Ты, конечно, определено прав, тут несомненно свою роль сыграли и Романовы, и даже Советы, но истинность твоих слов можно подтвердить лишь в части». В этот момент Пётр сделал удивлённое лицо. «Действительно, для государственного кремлевского дворца была безжалостно расчищена площадка, занятая старым зданием Оружейной палаты в начале девятнадцатого века – прекрасного представителя стиля ампир, а также фундаменты Царе-Борисова двора, палаты цариц и царевен, а также снесено северное крыло Патриаршего двора. Именно они и располагались приблизительно над пересечением подземных ходов между Арсенальной и Тайницкими башнями, заваленными временем и сотнями архитектурных решений различных эпох. Но нам интересен его Большой собрат. В конце пятнадцатого – начале шестнадцатого века на его месте возвышался Великокняжеский дворец Ивана III. Именно его супруга – София Палеолог, бабушка Ивана Грозного, как ты знаешь, и привезла сюда библиотеку из Византии, послужившую прологом к сбору внуком древних рукописей. Для их хранения его дед пригласил в столицу и итальянских архитекторов: Аристотеля и Солари. Будь здесь Микола, то подумал бы, что этот Аристотель и древнегреческий математик один и тот же человек. Так вот, они можно сказать, поделили сферы своих работ в Кремле: Аристотель взял на себя подземный Кремль, Солари – наземный. Начал первый стройку с самой ответственной стороны – вдоль Москвы-реки, с Тайницкой башни. Одновременно с Боровицким участком стены Солари вел работы на особенно изобилующем всякого рода подземными тайнами участке – вдоль Красной площади. Для того, чтобы увязать подземный Кремль с наземным, Солари построил Набатную башню и загадочную Сенатскую. Очистка этой башни от строительного мусора, произведенная в связи с ходом работ по сооружению Мавзолея, обнаружила, что башня внутри оказалась колодцем неизвестной глубины. Возможно это ещё один люк в подземную Москву. Иван III поручил создать такое помещение, которое бы хорошо проветривалось и не давало проникать внутрь большому количеству влаги, чтобы книги не сырели. Именно поэтому я считаю, что туннель между двумя башнями ответвляется в сторону Грановитой палаты, а где-то посередине и залегает библиотека. Более того, я думаю, что царь из своих палат должен был ходить за книгами не так далеко. А по сохранившимся свидетельствам, он спускался за ними куда-то в подвал, что и соотносится с моей версией», – возбужденно говорил без остановки Валерий.