После столь содержательного диалога мы направились к мягкому дивану, стоящему у стены. Тут же в дверь вошла секретарша и ввезла за собой тележку с кофейником. Гайдук разлил всем кофе, хотя никто его об этом не просил.
Ершевский, отхлебнув из чашки кофе и поставив ее на стол, повернулся ко мне и положил руку на спинку дивана. Я почти почувствовал себя ангажируемой женщиной. Обычно после двух-трех рюмок коньяка мужчина незаметно продвигается, и его рука уже лежит на спинке дивана сзади женщины. Еще одна рюмка, и она ложится ей на плечи. Но я прогнал от себя странные мысли, тем более что пили мы не коньяк, а всего лишь кофе.
– Вы знаете, мне о вас много рассказывали, – проговорил Ершевский.
– А я, к сожалению, о вас узнал только вчера… Впрочем, я не очень интересуюсь политикой и бизнесом, – сгладил я некоторую неудачность прозвучавшей фразы.
Ершевский убрал руку со спинки дивана и развернулся ко мне в профиль.
– Все дело в том, что у нас было несколько кандидатур на эту должность, – доверительно сообщил он. – Рекомендации, собранные нами, сработали в пользу именно вашей кандидатуры. Поэтому мы и предложили вам занять вакансию.
– А почему она образовалась? – поинтересовался я.
– К сожалению, прежний начальник службы безопасности…
– В общем, он заболел, – быстро вставил фразу Гайдук.
– А-а, – понимающе сказал я.
Ершевский был более откровенен:
– Несколько дней назад господин Серегин все же принял ту дозу спиртного, которая свалила его окончательно. На сегодняшний день он лечится на Алтынке. Мы могли направить его в лондонский Бедлам, но он так достал своими выходками, что у меня пока нет никакого желания заботиться о нем дальше.
– Так вам поэтому так срочно понадобился мой опыт детективной работы, ум, выдающиеся способности?
Гайдук пытался что-то объяснить, но Ершевский его резко прервал:
– Не умаляя ваших способностей, должен вам сказать, что ключевым фактором в принятии этого решения была ваша неангажированность властями.
– Теперь, по крайней мере, картина мне ясна полностью, – сказал я, без спроса закурив сигарету.
– Надеюсь, это не повлияет на ваше решение? – настороженно спросил Гайдук.
Я для приличия немного помедлил с ответом и сказал:
– Нет.
Мне показалось, что у обоих спало напряжение.
– Вот и хорошо, – сказал Ершевский, посмотрев на часы. – Через пятнадцать минут у меня должно состояться собрание ближайших сподвижников, которые готовы помогать мне в моей предвыборной кампании. Думаю, вам будет полезно поприсутствовать там.
После чего он встал, давая понять, что наша беседа закончена. Мы с Гайдуком встали и покинули кабинет.
Ровно в 9.45 в зал для заседаний, где я сидел в одиночестве, стали входить незнакомые мне люди. Первым вместе с начальником штаба вошел здоровенный мальчик в цветастом спортивном костюме и белых кроссовках огромного размера. Как и водилось при такой экипировке, на шее у него поблескивала толщиной в мизинец золотая цепь. Первым делом я подумал, что это очередной из моих подчиненных, занимающийся физической защитой господ предпринимателей. Однако, судя по его дорогому костюму и цепняку на шее, он тянул как минимум на моего зама. Каково же было мое удивление, когда Гайдук представил мне детину как Дмитрия Столярова, руководителя продуктовой базы «Куст».
Последний улыбнулся и смущенно подал мне здоровенную лапищу, которую я с осторожностью пожал. Не успели мы усесться за стол, как вошла еще одна парочка. Эти с виду были невзрачными: у обоих были простые русские лица, светившиеся сдержанной приветливостью. Тот, что был пониже, лучше одет и тщательно причесан, представился как директор фирмы «Торгово-транспортная компания «Ледокол» Сергей Яровой. Второй, более сухощавый и «притушенный», с горькими складками на лице, являлся директором овощехранилища «Поле чудес» Адрианом Чернобородовым. Я едва не заржал, когда услышал это название.
Яровой и Чернобородов словно оттеняли появление следующего действующего лица, который на их фоне производил впечатление гораздо более колоритное. Худой и коротко стриженный мужчина, он в отличие от других был одет в летний пиджак, рукава которого были засучены. Вошел он вальяжно, словно делая всем одолжение. В правой руке господин держал плоскую металлическую фляжку. Отхлебнув из фляжки напиток, который вряд ли был томатным соком, он с некоторой скукой оглядел всех присутствующих, и, когда Гайдук представил меня ему, он нехотя переложил фляжку из одной руки в другую и вяло поздоровался. Я в пику ему пожал ее весьма энергично, и он скривился, как будто у него заныл зуб. После этого он отошел и уселся в дальнем от меня конце стола. Это явление звалось Тополянский Евгений, и был он главой фирмы «Инкомбинант».
Кроме того, появился некто Веселов, молодой человек, дисбаланс между новеньким с иголочки костюмом и всклокоченными редкими волосами на голове совершенно не компенсировался наличием у него в руках сотового телефона, который он демонстративно перекладывал из руки в руку, как Тополянский свою фляжку. Как я потом заметил, бедняге так никто и не позвонил за все время совещания.
Наконец, в комнате появился сам Ершевский в сопровождении мужчины, которого бы приняли за своего и арабы, и евреи, и жители Кавказа. К последним, судя по фамилии, он и относился. Это был Альберт Джаванидзе, вице-президент ассоциации «Защита предпринимателей от произвола».
Ершевский уселся во главе стола, Джаванидзе сел справа от него. Пиджак Георгий не надел, но, отдавая дань официальности встречи, спустил рукава рубашки.
– Ну что ж, господа! Я очень рад приветствовать вас всех здесь сегодня и искренне надеюсь на взаимность, – начал Ершевский.
– Насколько мы рады тебя видеть, – подал голос Тополянский, – будет зависеть от темы нашей беседы.
Ершевский добродушно ухмыльнулся и сказал:
– Женя, как всегда, в своем репертуаре.
Тополянский не ответил, отхлебнул из фляжки и пожал плечами.
– К теме так к теме, – потирая кисти рук, сказал Ершевский. – Могу поздравить всех с тем, что у вас появился реальный шанс поиметь своего человека во властных структурах.
Тополянский чуть не поперхнулся очередной порцией спиртного:
– Жора, кого поиметь, мы найдем сами. Но зачем же это делать во властных структурах? Извращение какое-то…
– Женя, дай наконец сказать человеку слово! – резко повернулся к Тополянскому Джаванидзе.
– Да, пожалуйста, – обиженно отозвался Тополянский, после чего развалился на стуле, держа в руке фляжку, как скипетр.
– Так вот, – продолжил Ершевский. – Я хочу еще раз подчеркнуть, что появился реальный шанс выиграть очередные выборы в областную Думу. Надеюсь, все присутствующие понимают, как важно не упустить эту возможность. Вчера я зарегистрировался кандидатом в депутаты по Коровинскому избирательному округу города Тарасова.
– Ой, бля-я-я… – отозвался эхом Тополянский.
– Женя, по твоему глубокомысленному заявлению я понял, что тебя что-то не устраивает, – мобилизуя все резервы корректности, спросил Ершевский.
– Нет, отчего же, – ответил мистер Фляжка.
– В таком случае я продолжу. Как вы понимаете, я жду от вас реальной поддержки, прежде всего моральной, в этом непростом деле.
Собравшиеся одобрительно загудели.
– Георгий, ты же знаешь, что мы за тебя горой, мы всегда готовы оказать тебе любую моральную поддержку. Мы знаем, что ты наш человек, именно такой человек нужен нам в Думе, – серьезно и размеренно начал говорить Яровой.
– Да, – вторил ему Столяров, положив свои кулачищи на стол и тут же, застеснявшись, убрав их и зажав между коленями, отчего приобрел вид человека, давно не имевшего возможность справить малую нужду. – В общем, мы… завсегда с тобой… Мы… Всегда тебя… Поддерживали и будем…
– Жора, о чем речь! Другого человека у нас нет, мы всегда рады поддержать тебя в этих начинаниях, – убежденно сказал Чернобородов.
– Могу сказать только одно: рекламное агентство «Автореклама» окажет любую необходимую методическую помощь в организации выборов, – авторитетно заявил Веселов.
И на удивление оказался прав, застолбив таким образом объемы своей помощи Ершевскому. Видимо, он первый прочухал, о чем пойдет речь дальше.
– Как вы понимаете, – остановил одобрительный хор Ершевский, – моральная помощь вещь главная, но…