Путеводитель по Кронштадту: Исторические очерки

Всем известно, что русской революции придется выдержать великий бой с империалистами. К этому бою мы должны готовиться. Мы должны готовить классовую армию, которая была бы спаяна единым порывом, единым революционным энтузиазмом. Только эта армия сможет победить разлагающуюся, деморализованную, уставшую армию империалистов.

И когда мы подходим к мобилизации рабочих, то вместе с рабочими должны идти и коммунисты. Партия коммунистов, как рабочая партия, показала свою преданность революции, защите интересов рабочих в целом. Члены ее должны быть призваны вместе с рабочими.

И те коммунисты, которые не подлежат призыву как не работающие на фабриках, заводах и мастерских, должны быть призваны дополнительно.

Никаких исключений для коммунистов не может быть. На местах, в Советах, должно быть оставлено наименьшее количество рабочих для обеспечения советской работы. Наибольшая часть должна быть призвана в ряды Красной армии.

Кронштадтский комитет коммунистов постановил настаивать, чтобы Кронштадтский совет объявил мобилизацию коммунистов вместе с рабочими. Совет должен это сделать незамедлительно.

Коммунисты, под винтовку!»

Августовская мобилизация 1918 года была далеко не последней – лейтмотивом 1919 года сделался лозунг: «Пусть город превратится в вооруженный город!»

7 мая 1919 года был избран комитет рабочей обороны из товарищей Жеребцова, Лудри, Кондакова, Лисовского, Брегмана, Герцберга, Мартынова, Моисеева и Ильина, вместе с тем город был объявлен на осадном положении. 21 мая того же года комитет рабочей обороны вынес два серьезных постановления. Первое – о мобилизации всего нетрудового населения мужского пола от 18 до 45 лет, второе постановление пока было облечено в следующую форму пожелания, а именно: «Комитет рабочей обороны Кронштадта предлагает всем рабочим, матросам и красноармейцам, желающим вследствие нахождения Кронштадта в районе военных действий отправить свои семьи, записаться в отделе управления, которому поручено принять соответствующие меры».

Но этот призыв-пожелание не произвел должного впечатления.

А события росли.

В ночь с 14 на 15 мая к западу от форта Серая Лошадь показались неприятельские суда в составе трех миноносцев и одного крейсера. В 11 часов почти один из миноносцев обстрелял наблюдательный пост. Около поста от снаряда сгорел дом, пост остался невредим. После этого суда ушли в море.

16 мая в 9 часов крейсер противника из Капорского залива открыл огонь по деревне Калище. По нему был открыт огонь из орудий форта Красная Горка: после первого же залпа крейсер стал быстро уходить в море.

Утром 17 мая суда типа миноносцев обстреляли побережье Лужской губы, после чего стали высаживать десант.

В 2 часа дня того же числа противник пытался высадить десант у деревни Керново, но, будучи обстрелян с Красной Горки, ушел в море. Около 6 часов ему удалось высадить десант у деревни Систо-Палкино. Высадившийся десант стал наступать на занятую крепостной пехотой дер. Керново, но сильным ружейным и пулеметным огнем был отбит и отступил. Того же числа в 11 часов вечера со стороны бывшего форта Ино было произведено по направлению к Красной Горке 8 выстрелов из орудий крупного калибра.

18 мая с Ино вновь стали стрелять по нашим судам. По Ино был открыт огонь с Красной Горки, вызвавший на Ино пожар, после этого стрельба прекратилась. В час дня один из наших миноносцев вступил в бой с тремя миноносцами противника и, отстреливаясь от них, пошел на Кронштадтский рейд. В тот же день с 5 часов вечера со стороны Ино была вновь открыта стрельба по нашим судам, но после одного нашего выстрела с Красной Горки стрельба эта прекратилась.

В 4 часу дня того же числа противник стал наступать на деревню Калище. Обстрелянный нашей пехотой и орудиями форта он отступил в леса.

19 мая в 4 часа утра противник повел вновь наступление на деревню Калище. Подойдя к деревне, он был встречен нашим оружейным и пулеметным огнем и отступил. При этом отражении атаки командир пулеметного взвода находился у пулемета, стоящего несколько в стороне, стрелял сам до подхода неприятеля и был ранен и взят в плен. Когда наша пехота стала подбирать трупы противника, то был также найден и труп героя-пулеметчика. Труп был изуродован: выколоты глаза, обрезаны уши, нос. Медицинским исследованием дознано, что это возмутительное зверство было произведено еще над живым человеком.

Такова военная сводка. И Совет депутатов в заседании 28 мая после горячей замечательной речи председателя Совета, вскоре нашедшего безвременную кончину товарища Мартынова, обратился еще раз с воззванием к жителям об эвакуации. При этом тов. Мартынов указывал, что принимаются все меры, чтобы эвакуация прошла безболезненно, и вкратце пояснил план этой эвакуации: «На Дон отправляем семьи только тех товарищей, в которых мы не сомневаемся, малонадежный элемент мы будем отправлять в Курскую губернию и совсем ненадежные буржуазные элементы в концентрационные лагеря».

События развивались дальше.

26 мая аэроплан противника обстрелял форт Красная Горка. Было очевидно, что такому же обстрелу будет подвергаться и Кронштадт, и 5 июня 1918 года последовала публикация следующей резолюции кронштадтского Совета:

«Считаясь с вероятностью обстрела Кронштадта и нахождения крепости в осаде, Кронштадтский совет и мобилизованные рабочие Кронштадта постановили: немедленно приступить к принудительному выселению неспособных к борьбе как женщин, так и детей, а равно рабочих, матросов, красноармейцев и всего неблагонадежного элемента».

Объяснялась эта принудительная эвакуация следующими горячо написанными строчками:

«Кронштадт вступает твердой ногой на путь новой славы.

Печатью величия отмечены его шаги. Другие города эвакуируются, готовясь к сдаче. Кронштадт эвакуируется, готовясь к бою.

Наша эвакуация не отступление, а укрепление боевой позиции.

Каждый, кто останется в Кронштадте после эвакуации, – воин. Он готов выдержать длительную осаду со всеми ее лишениями, готов грудью отстаивать каждую пядь красного острова.

На красном острове не должно оставаться ни одним человеком больше, чем это нужно для обороны. В орлином гнезде место только орлам. Все остальные – прочь!

В первую голову выселяются женщины и дети. Они должны быть в безопасности, покуда ведется бой за их будущее.

Они не должны быть рабами. Они должны узнать новую лучшую жизнь без голода, без лишений, без унижений.

Перед ними должны быть открыты двери к знанию, науке и красоте. Темнота и невежество их отцов не должны быть их уделом.

Во имя этого стоит бороться.

И тот, кто останется, без колебаний выдержит борьбу до конца, до победы правды над вековой ложью, новой лучшей жизни над жизнью старой, насквозь прогнившей».

Эти строчки писались 5 июня в день первого обстрела Кронштадта. В 11 часов дня было выпущено по Кронштадту 3 снаряда из тяжелых 12-дюймовых орудий, к счастью, никому и ничему не причинивших вреда.

Эвакуация продолжалась в течение месяца, она приостановилась сначала временно 4 июля, а затем, ввиду изменившихся обстоятельств, и не возобновлялась.

В то время как Кронштадт готовился к осаде, его посетили еще новые испытания.

11 июня в 10 ? часа утра произошел взрыв на форте Павел. Взорвался склад в 36 мин. Взрыв был невероятной силы. Причины его не обнаружены, но этот взрыв невольно приводился в связь с последующими событиями. А о них публиковалось следующее: «На рассвете 13 июня небольшой отряд белых внезапным ударом овладел фортом Красная Горка. В 3 часа дня с форта начался обстрел города. Ответным огнем с наших фортов и кораблей на форте Красная Горка был произведен ряд взрывов, и вспыхнули громадные пожары, что заставило противника прекратить огонь по городу. С суши против форта Красной Горки двинуты отряды, успешно продвигавшиеся вперед к югу от Красной Горки и севернее железной дороги на Нарву, нашими войсками нанесено большое поражение белым. Коменданту Красной Горки послано ультимативное требование признать власть Рабоче-крестьянского Советского правительства».

Так писалось 13 июня, а 17 июня, т. е. через три дня, уже извещали: «Над Красной Горкой снова вьется красное знамя».

Очередная авантюра окончилась, и сейчас же еще одна тяжелая весть. 18 июня в 4 часа в районе Толбухина маяка потоплен английской подводной лодкой крейсер «Олег», только что принимавший деятельное участие в подавлении мятежа на Красной Горке. А оттуда дополнительно сообщили, что Кронштадт лишился председателя своего Совета тов. Мартынова и ряда других товарищей, расстрелянных белыми. 20 июня совершилось погребение жертв на площади Революции, а 29 июня на той же самой площади был митинг с участием тов. Зиновьева; на этом же митинге и выяснились красногорские события. Они разыгрались в тот момент, когда наши силы должны были перейти в решительное наступление по всему фронту. На одном из участков фронта некоторые части стали проявлять нерешительность и колебание. Тогда присланные из Кронштадта товарищи с Мартыновым во главе убедили их защищать до конца порученные позиции, а сами отправились на Красную Горку. Здесь тов. Ильин и Брегман экстренно были вызваны в Кронштадт, а Мартынов остался воодушевлять красногорские части.

Измена велась путем лжи и обмана. Красноармейцам говорили, что Кронштадт пал, что Ораниенбаум взят, что к Москве и Петербургу движутся белые, и что красные решили взорвать Красную Горку, так же как и форт Ино. Коммунисты, комиссары и все им сочувствующие, конечно, прежде всего арестовывались.

После красногорских событий участились налеты аэропланов на Кронштадт. Аэропланы прилетели с финляндской стороны, кружились над городом, сбрасывая бомбы. 1 августа 1918 года аэроплан налетел на Летний сад Кронштадта. В саду был митинг: большая беззащитная толпа, много женщин и детей. Аэроплан сбросил бомбу, и в результате 8 человек убито, 5 ранено тяжело и 7 сравнительно легко.

Но особенно памятной осталась ночь на 19 августа. Всю ночь вражеские аэропланы крутились над Кронштадтом, причем они спускались до невозможности низко. Все внимание, конечно, было обращено на небо. Свист полетов, разрыв шрапнелей, полеты бомб, темная, мрачная осенняя ночь – все это производило жуткое, тягостное впечатление. Обыватель Кронштадта переживал жуткие мгновения. И в пятом часу утра, когда было еще очень темно, в военной гавани раздались один за другим три взрыва. Оказалось, что, пользуясь тем, что все внимание защитников Кронштадта было обращено на небо, на налет аэропланов, несколько легких быстроходных катеров английского флота сумели проникнуть в военную гавань и не только проникнуть, но и выпустить три мины: одной из них был сильно поврежден недавний герой красногорских событий «Андрей Первозванный», второй был опрокинут и затонул крейсер «Память Азова», третья мина разорвалась об стенку. Но скрыться этим катерам также незаметно, как они вошли в гавань, не удалось. Большая часть их погибла от наших выстрелов.

Затем была дана небольшая передышка. Но осень грозила Кронштадту тяжелыми испытаниями: гибель трех эсминцев в водах Балтийского моря, наступление Юденича – все это должно было вызвать новую энергию. Кронштадту пришлось еще раз мобилизовать свои силы. Юденич был отбит. Это была последняя за истекшее пятилетие активная попытка взять Петербург и Кронштадт. С поражением Юденича фронт военных действий все удалялся и удалялся от Кронштадта. Кронштадт мог приступить к обычным занятиям. И тяжелый 1919 год закончился приездом в Кронштадт всероссийского старосты товарища Калинина.

Вид Ленинского проспекта был оживлен – улицы были переименованы в своих названиях в день годовщины Октябрьской революции – в продолжение 1 ? часа стройно двигались части со знаменами в Сухопутный манеж, где был организован митинг и где председатель ВЦИКа сказал свою первую речь.

1920 год прошел в тяжелой работе, но спокойно, а март 1921 года принес еще одно тяжелое событие.

«1 марта 1921 года, – повествует свидетель кронштадтского мятежа тов. Зайковский, – был назначен общегарнизонный митинг с участием тов. Калинина. Морской манеж – место митинга – оказался недостаточным, так как кроме моряков и красноармейцев собралось много рабочих. Митинг был перенесен на площадь Революции.

Настроение собравшихся на митинг было приподнятое, резолюции были ясно ярко оппозиционного характера. Явно обозначались и главари последующего затем мятежа в лице военмора Петриченко, Яковенко и других, выступавших на митинге и предложивших свою резолюцию протеста.

Ночь в воинских частях прошла в шумных и бурных суждениях и спорах о минувшем митинге, о вынесенной резолюции, о происходящем перевыборе Совета. Выезд из Кронштадта был приостановлен выставленной заставой от моряков „Петропавловска".

Инженерное училище

С утра начались выборы делегатов по частям. Часам к двенадцати делегатское собрание в полном составе было уже на месте в бывшем Инженерном училище. Председатель Совета Васильев, комиссар Балтфлота тов. Кузьмин и другие видные большевики были арестованы. Комиссаром крепости вместе с секретарем Коммунистической партии и начальником политотдела было дано распоряжение всем коллективам и отдельным коммунистам стягиваться к штабу крепости, куда должна была прийти и партийная школа как боевое ядро. По непредвиденным обстоятельствам партийная школа получила неточные указания о месте сбора и, по собственной инициативе, пройдя Кронштадтские ворота, через загородный район направилась на залив, держа направление на Ораниенбаум. Это обстоятельство расстроило намеченный план, и каждому коммунисту предоставлено было действовать самому, на свой риск».

До 16 марта Кронштадт был в руках восставших. В этот день он был взят штурмом и в нем был восстановлен революционный порядок.