Четвертый путь

В. Можете ли вы сказать нам, где искать ее происхождение и следы?

О. В самих себе. Дала ли она вам что-то, чего у вас не было раньше?

В. Скорее всего, невозможно понять эту систему, пока не достигнешь уровня, на котором она была создана.

О. Понимание относительно. Мы способны понять многие вещи на нашем уровне, только тогда мы можем двигаться дальше. Мы не вольны перескакивать через уровни. Несомненно, с помощью этой системы мы можем понять себя и жизнь лучше, чем с помощью любой другой известной мне системы. Если мы можем сказать, что получили от нее то, чего не могли получить на каком-то другом пути, мы должны продолжать изучать ее. Мы должны уметь ценить. Уже через очень короткое время можно судить. Лично я очень многому научился из этой системы в короткое время и с ее помощью начал понимать даже те вещи, которые встречал в других системах и не понимал. Например, возьмите «сон» в Новом Завете. Люди не замечают, что там постоянно об этом говорится: о том, что люди спят, но способны пробудиться, хотя это и невозможно совершить без усилий. Эта система объясняет не только саму себя, но и то, что истинно в других системах. Она объясняет, что, если люди хотят понять друг друга, это возможно только среди пробужденных людей. В обычной жизни все безнадежно запутанно, люди созданы вовсе не так, чтобы понимать друг друга. Если бы понимание было необходимо, то люди были бы созданы по-другому. Человек должен завершить свое развитие собственными усилиями. Осознать это мы можем, если осознаем природу воли и сознания. С этим связана и способность понимания. Если люди работают с целью достижения сознания и воли, они начинают понимать друг друга. В жизни, имея даже наилучшие стремления, мы совершаем грубые ошибки. Люди – машины, они не созданы для того, чтобы друг друга понимать.

В. Возможно ли понять причину этой неразберихи? С какой целью все устроено подобным образом?

О. Чтобы увидеть опасность и попытаться начать понимать существующую ситуацию. Люди никогда не понимали друг друга, но в наше время ситуация становится все более сложной и опасной. В то же время люди, такие, какие они есть, служат целям Луны и Земли. Но об этом мы поговорим позже.

Было бы ошибкой считать наше время похожим на любое другое. Сейчас существуют исключительные трудности и исключительно благоприятные условия.

В. Трудности, вероятно, будут увеличиваться со временем?

О. Да, но не дальше определенного предела – так как иначе теряется любая возможность. Важно осознать не в теории, но путем видения фактов, что люди не понимают друг друга, а ситуация становится все сложнее и сложнее. Если у людей есть пулеметы, это еще опаснее. А у них есть пулеметы во многих смыслах. Поэтому каждое неправильное понимание становится глубже и сложнее.

В. Каков же конец?

О. Неизвестно, ибо любое предположение будет только гаданием. Конечно, мы не можем ожидать от этого ничего хорошего.

Вы видите, все наши обычные взгляды на вещи ничего не стоят, они никуда не ведут. Необходимо мыслить иначе, а это означает видеть то, что мы не видим теперь, и не видеть того, что видим. И это последнее, быть может, труднее всего, так как мы привыкли видеть определенные вещи. Это большая жертва – не видеть то, что мы привыкли видеть. Мы привыкли думать, что живем в более-менее удобном мире. Конечно, существуют неприятные вещи, такие как войны и революции, но в целом это удобный и справедливый мир. Труднее всего избавиться от этой идеи – идеи справедливого мира. А затем мы должны понять, что вообще не осознаем положение дел. Мы видим, как в аллегории Платона о пещере, только отражения вещей, поэтому то, что мы видим, совершенно нереально. Мы должны осознать, как часто нами владеют и управляют не сами вещи, но наши идеи, взгляды и представления о них. Именно это – самое интересное. Постарайтесь поразмыслить на эту тему.

Глава III

В этой системе, которая изучает человека как незавершенное существо, особое ударение делается на самоизучении, и в этом смысле идея самоизучения обязательно связана с идеей совершенствования. Такие как мы есть, мы можем использовать очень небольшую часть своих сил, но изучение развивает их. Самоизучение начинается с изучения состояний сознания. Человек имеет право на самосознание – даже такой, какой он есть, без какого-либо изменения. Объективное сознание требует в нем многих изменений, но самосознание он способен иметь и теперь. Но он не имеет его, хотя думает обратное. Как возникла эта иллюзия? Почему человек приписывает себе самосознание? Он приписывает его себе потому, что это его законное состояние. Если он себя не сознает, то живет ниже своего законного уровня, использует только одну десятую собственных сил. Но пока он приписывает себе то, что является только возможностью, он не станет работать для достижения этого состояния.

Затем возникает вопрос: почему человек не имеет самосознания, если у него есть для этого все необходимые приспособления и органы? Причина этого – его сон. Пробудиться нелегко, так как для сна есть много причин. Часто задают вопрос: все ли люди имеют возможность пробуждения? Нет, не все: очень немногие способны понять, что спят, и сделать необходимые усилия для пробуждения. Во-первых, человек должен быть подготовлен и обязан понимать свое положение; во-вторых, он должен иметь достаточно энергии и достаточно сильное желание, чтобы суметь выйти из этого положения.

Во всей этой странной комбинации под названием «человек» может быть изменено только одно – сознание. Но сначала человек должен понять, что он машина, – и тогда он сумеет затянуть одни гайки, ослабить другие и так далее. Он должен изучать, именно здесь начинается возможность изменения. Когда он поймет, что является машиной, и когда узнает кое-что о своей машине, он увидит, что эта машина может работать в различных условиях сознания, и поэтому будет стараться дать ей лучшие условия.

В этой системе нам говорят, что человек имеет возможность жить в четырех состояниях сознания, но живет только в двух. Кроме того, нам известно, что наши функции делятся на четыре категории. Таким образом, мы изучаем четыре категории функций в двух состояниях сознания. В то же время мы понимаем, что случаются проблески сознания, а иметь большее их количество нам мешает то, что мы себя не помним, – ибо спим.

Первое, что необходимо понять при серьезном изучении себя, это следующее: сознание имеет степени. Вы должны помнить, что не переходите от одного состояния сознания к другому, но что они добавляются друг к другу. Это значит, что если вы находитесь в состоянии сна, то, когда пробуждаетесь, состояние относительного сознания или «бодрствующего сна» добавляется к состоянию сна; если вы начинаете себя осознавать, это состояние добавляется к «бодрствующему сну»; а если достигаете состояния объективного сознания, оно добавляется к состоянию самосознания. Нет резких переходов от одного состояния к другому. Почему так? Потому что каждое состояние состоит из различных слоев. Как во сне вы способны спать крепче или менее крепко, так и в состоянии, в котором мы находимся теперь, вы можете быть ближе к самосознанию или дальше от него.

Вторая вещь, необходимая при серьезном изучении самого себя, это изучение функций посредством их наблюдения, умение правильно их разделять и распознавать каждую из них. Каждая функция имеет собственную профессию, собственную специальность. Они должны изучаться отдельно одна от другой. Необходимо ясно понимать их различия – с учетом того, что они управляются разными центрами или разумами. Очень полезно думать о наших различных функциях или центрах и осознавать, что они совершенно независимы. Мы не осознаем того, что в нас есть четыре независимых существа, четыре независимых разума. Мы всегда пытаемся свести все к одному разуму. Инстинктивный центр способен существовать совершенно отдельно от других центров, двигательный и эмоциональный центры могут существовать без интеллектуального. Мы можем представить себе четырех разных людей, живущих в нас. Тот, кого мы называем инстинктивным, – это физический человек. Двигательный человек тоже физический, но с другими наклонностями. Затем есть еще сентиментальный, или эмоциональный, человек, и теоретический, или интеллектуальный, человек. Если мы посмотрим на себя с этой точки зрения, то легче увидеть, в чем наша главная ошибка: мы принимаем себя за одного человека, всегда одного и того же.

У нас нет возможности видеть центры, но мы можем наблюдать функции; чем больше вы наблюдаете, тем больше материала будете иметь. Это деление функций очень важно. Контроль над любой из способностей может быть получен только с помощью знания. Каждую функцию можно контролировать только в том случае, если мы знаем ее особенности и скорость.

Наблюдение функций должно быть связано с изучением состояний сознания и степеней сознания. Необходимо ясно понять, что сознание и функции – совершенно разные вещи. Двигаться, думать, чувствовать, иметь ощущения – это функции; они могут работать совершенно независимо от того, сознательны мы или нет; другими словами, они могут работать механически. Быть сознательным – это нечто совершенно иное. Но если мы более сознательны, это немедленно увеличивает остроту всех функций.

Функции можно сравнить с машинами, работающими при различных степенях освещенности. Эти машины таковы, что способны работать лучше при свете, чем в темноте: как только становится больше света, машины работают лучше. Сознание – это свет, а машины – функции.

Наблюдение функций требует длительной работы. Необходимо найти много примеров каждой из них. При изучении мы неизбежно увидим, что наша машина работает неправильно. Некоторые функции верны, в то время как другие с точки зрения цели нежелательны. Мы должны иметь цель, иначе изучение не даст никаких результатов. Если мы понимаем, что спим, целью будет пробуждение; если понимаем, что мы машины, целью явится перестать таковыми быть. Если мы хотим стать более сознательными, мы должны изучить, что мешает нам себя помнить. То есть мы должны привнести некоторую оценку функций с точки зрения того, полезны они или вредны для самовоспоминания.

Таким образом, есть две линии изучения: изучение функций центров и изучение ненужных или вредных функций.

В. Метод данного изучения – наблюдение?

О. С его помощью можно найти многое, и оно может подготовить основу для дальнейшего изучения, но самого по себе его недостаточно. Одним самонаблюдением невозможно распознать наиболее важные деления в себе самом – как горизонтальные, так и вертикальные – ибо существует множество различных делений. Невозможно распознавать различные состояния сознания и разделять свои функции. Нужно знать главные деления, иначе вы будете ошибаться и не будете понимать, что именно наблюдаете.

Человек – очень сложная машина. Точнее говоря, он не машина, но большая фабрика, состоящая из многих разнообразных машин, работающих с различными скоростями, на различном топливе, в различных условиях. Так что это не только вопрос наблюдения, но и вопрос знания. Человек не может получить это знание из самого себя, так как природа не сделала это знание инстинктивным – оно должно быть приобретено разумом. Инстинктивно человек способен знать, что такое кислое, сладкое и тому подобные вещи, но на этом инстинктивное знание заканчивается. Поэтому человек должен учиться, и он должен учиться у того, кто учился прежде него.

Если вы станете прилагать серьезные усилия по наблюдению своих функций, то увидите, что, как правило, при всем, что вы делаете, думаете, чувствуете, вы себя не помните. Вы не сознаете, что вы присутствуете, что вы находитесь здесь. В то же самое время вы обнаружите, что если прилагаете достаточно усилий в течение продолжительного времени, то увеличиваете свою способность к самовоспоминанию. Вы начнете вспоминать себя чаще, вы начнете вспоминать себя глубже, вы начнете вспоминать себя в связи с большим количеством идей – идеей сознания, идеей работы, идеей центров, идеей самоизучения.

Но вопрос стоит в том, как вспоминать себя, как сделать себя более сознательным? Первый шаг – понять, что вы несознательны. Когда мы это поймем и станем наблюдать себя в течение некоторого времени, мы должны пытаться ловить себя на тех моментах, когда несознательны, и это постепенно сделает нас сознательнее. Это усилие покажет, насколько мало у нас сознания, так как в обычных условиях жизни очень трудно себя осознавать. Сейчас вы ставите себя в искусственные условия, вы думаете о себе: «Я сижу здесь» или «Я есть я», но даже так вы не сможете делать это долго. А в обычных условиях, когда вы о чем-то думаете, говорите или что-то делаете, вас все отвлекает, и вы не способны себя помнить. Выражение «помнить себя» взято намеренно, так как в обычном разговоре мы часто говорим «он забыл себя» или «он вспомнил себя вовремя». Мы употребляем это выражение только по отношению к крайним формам отрицательных эмоций, но в действительности мы забываем себя постоянно и, за исключением очень редких моментов, никогда не вспоминаем вовремя.

В. Самовоспоминание – это самое начало системы?

О. Самовоспоминание – суть начала, и оно должно продолжаться, должно входить во все. Это кажется невыполнимым, так как вы можете пытаться себя вспомнить, а затем обнаруживаете, что в течение продолжительных периодов времени это не приходит вам на ум; тогда вы опять начинаете вспоминать об этом. Но усилия такого рода никогда не теряются; кое-что накапливается, и, в определенный момент, когда в обычном состоянии вы были бы полностью отождествлены и погружены в вещи, вы находите, что можете стоять в стороне и контролировать себя. Вы никогда не знаете, когда и как это случится. Вы должны делать только то, что можете, – наблюдать себя, изучать и главное, пытаться вспоминать себя, затем в какой-то момент вы увидите результаты.

В. Как использовать память с целью самовоспоминания?

О. Самовоспоминание в действительности не связано с памятью, это просто выражение. Оно означает самоосведомленность, или самосознание. Необходимо себя осознавать. Это начинается с умственного процесса – с усилия вспомнить себя. Способность помнить себя должна быть развита, так как при самонаблюдении мы должны пытаться изучать свои функции отдельно одну от другой – интеллектуальную отдельно от эмоциональной, инстинктивную отдельно от двигательной. Это очень важно, но нелегко.

В. Вы имеете в виду, что мы должны практиковать наблюдение этих различных функций?

О. Да, в какие-то моменты дня мы должны стараться увидеть в себе, что думаем, как чувствуем, как движемся и так далее. В один момент вы можете сосредоточиться на интеллектуальной функции, в другой – на эмоциональной, затем – на инстинктивной или двигательной. Например, попробуйте выяснить, о чем вы думаете, почему и как вы это делаете. Попытайтесь наблюдать, что вы видите и слышите, свои физические ощущения (например, тепло и холод). Затем каждый раз, когда вы делаете движение, вы можете увидеть, как двигаетесь – сидите, стоите, ходите и так далее. Отделить инстинктивные функции нелегко, так как в обычной психологии они смешаны с эмоциональными. Требуется некоторое время, чтобы поставить их на правильное место.

В. Будет ли какой-либо смысл в нарушении некоторых привычных действий, таких, например, как ложиться спать в определенное время?

О. Механические изменения такого рода могут быть полезны в самом начале самоизучения, но не способны произвести какой-либо длительный эффект. Они могут помочь вам увидеть нечто, что вы не увидели бы иным путем, но сами по себе не способны ничего изменить. Изменение должно начинаться изнутри, с изменения сознания, с момента, когда вы начинаете себя вспоминать, или даже раньше, когда начинаете осознавать возможность самовоспоминания, и это по-настоящему важно. Только, к сожалению, часто случается так, что люди начинают хорошо, но затем теряют линию усилий.

В. Вредит ли механичности наблюдение за ней? Я подразумеваю физическую работу.

О. Без работы над сознанием все те наши стороны, которые способны быть сознательными, будут становиться все более и более механическими. Только очень однообразная работа без каких-либо изменений полностью механична. Если работа немного сложнее, тогда чем более она механична, тем хуже. Ни в какой работе механичность не полезна – нужно приспосабливаться, изменять методы, чтобы работать хорошо, а для этого каждый должен сознавать, что он делает. Быть умелым в физической работе не означает механичность. Тренировка не делает нас более механическими. Быть специалистом – это значит быть разумным в своей работе.

В. Кажется, что двигательный и инстинктивный центры работают равномернее и нормальнее, чем интеллектуальный и эмоциональный. Почему так?

О. Потому что иначе люди шли бы налево вместо того, чтобы идти направо, и никогда не приходили бы туда, куда хотели прийти. И если бы инстинктивный центр был таким же, каковы сейчас интеллектуальный и эмоциональный, то человек очень скоро отравил бы сам себя. Определенная степень нормальности обязательна для инстинктивного и двигательного центров. Другие центры могут сходить с ума без немедленного вреда.

Чтобы понять механичность человека, очень полезно научиться думать о нем как о машине, изучать функции этой машины и понять главные деления функций не только вообще, не только в теории, но изучать их в их деятельности, узнать, как они работают. Это деление на четыре функции – только предварительное деление, так как каждая из них делится еще раз. Все это нужно изучить и понять путем наблюдения, так как одно теоретическое изучение не дает того результата, не ведет к таким заключениям, не показывает той истины. Например, очень мало систем признают существование инстинктивного центра, или инстинктивного разума, и я не слышал, чтобы хоть одна система признавала существование независимого двигательного разума. Тем не менее, двигательный разум играет очень важную роль в нашей жизни, поэтому отсутствие такого деления в значительной степени портит результаты обычного наблюдения человека, особенно в современной психологии, ибо, поскольку этот факт не признается, многим вещам приписывается ложное происхождение. Очень важно изучать и наблюдать двигательный центр, так как, кроме движения в пространстве, он имеет другие функции, как, например, подражание, которое является очень важной функцией в человеке № 1. Кроме того, двигательный центр управляет снами, и не только ночными, но и снами в бодрствующем состоянии – грезами. А так как бо?льшая часть нашей жизни проходит либо в реальных снах, либо в грезах, изучение двигательной функции крайне важно. Мы думаем, что интеллектуальная и эмоциональная стороны важнее, но на самом деле почти вся наша жизнь управляется инстинктивным и двигательным разумами. Так что двигательный центр имеет как много полезных, так и много бесполезных функций.

В. Существует ли связь между механическим поведением и двигательным центром?

О. Нет, двигательный центр означает только разум, законной функцией которого является управление движениями. Поэтому «двигательный» и «механический» – не одно и то же. Каждый центр может быть механическим, каждая функция может быть более или менее механической, более или менее сознательной. Конечно, в нас существуют некоторые механические процессы, которым нет необходимости становиться сознательными, – например, физиологические, которые организуются и управляются собственным разумом. Но наши действия в целом, как по отношению к себе, так и к другим людям, могут быть вредны, если предоставлены сами себе.

В. Всегда ли механичны разговоры? Я часто начинаю говорить прежде, чем успеваю остановить это.

О. В большинстве случаев. Это одна из первых вещей, которую нужно наблюдать и бороться с ней. Делать это очень трудно, но необходимо.

В. Я привык думать, что говорение о моих наблюдениях помогает мне формулировать их. Но теперь я чувствую, есть опасность того, что наблюдение испаряется в разговоре.

О. Разговоры могут быть очень разными – вы можете говорить только для того, чтобы говорить, или вы можете заставлять себя говорить, делать это с усилием. Разговор способен стать пробуждением, но он может быть и сном.

В. Существует ли способ делать больше усилий по наблюдению?

О. Если вы поставите себя в более трудное положение, например, если примете непривычную позу, вы не сможете остановить наблюдение. Мы себя не наблюдаем, потому что жизнь слишком легка. Если вы голодны, замерзли, устали, вы будете себя наблюдать. Но в условиях цивилизации нет сильных физических ощущений. Мы сглаживаем все прежде, чем оно достигает той степени, которая заставит нас наблюдать.