Враги Империи. Сага о Гленарде. Том четвертый

– Порой люди всех сословий, совершая государственные преступления или задумывая зло против Империи или Императора, что суть одно и то же, полагают, что рискуют лишь своей головой. И, в большинстве случаев, это так и есть. Однако я полагаю справедливым, чтобы имущество таких преступников конфисковалось бы в пользу того, против кого они совершили преступление – а именно в пользу Императора. И полагаю не менее справедливым, чтобы те, кто такие преступления раскрывает, рискуя своей жизнью, а именно Тайная Стража, получала бы часть средств от продажи такого имущества. То есть я предлагаю отбирать имущество у государственных преступников, продавать его и направлять половину средств в казну Империи, а половину на развитие Тайной Стражи.

– То есть, – Славий удивленно поднял брови, – ты предлагаешь наказывать за преступления не только преступников, но и их семьи, разоряя их?

– Я предлагаю, – Гленард наклонился вперед, – заставить преступников, подчеркиваю, преступников думать более серьезно о последствиях того, что они задумали, в том числе, для их семей. Я уверен, что только введение этой меры повлечет уменьшение количества таких преступлений. Мы боремся с врагами Империи, Славий. С нашими врагами, твоими врагами, врагами всего народа Империи, врагами каждого жителя Империи. Мы должны быть справедливы, не наказывая невиновных. Но к тем, кто виновен, мы должны быть беспощадны. Не жестоки, нет, но беспощадны и неотвратимы. Враги Империи, Ваше Величество, целятся не только в тебя, не только в меня и даже не только в саму Империю. Их мишенью, в конечном итоге, оказываются миллионы людей, как живущих сейчас, так и тех, кто будет жить многими столетиями позже, поскольку, ударив по Империи, они изменят весь ход будущей истории, и кто знает к каким войнам и катастрофам это в будущем приведет. Я хочу сделать Тайную Стражу лучше и эффективнее, в том числе, позволив ей лучше раскрывать преступления и не наказывать невиновных. Но к виновным у меня пощады нет, и, во имя Богов и народа Империи, к врагам Империи не должно быть пощады и у ее Императора!

– Меня смущает другое, – произнес Хорт, пока Славий, впечатленный речью Гленарда, обдумывал его слова, низко склонив голову, – ты хочешь привлекать агентов и действовать по наветам простых людей. При этом ты хочешь отбирать имущество у осужденных преступников. Не получится ли так, что в каких-то отделениях местные купцы за взятки сговорятся с твоими стражниками и будут просто разорять конкурентов такими способами? Я доверяю тебе, Гленард, но люди есть люди, а ты сам не можешь залезть в мозги каждому из твоих многочисленных подчиненных.

– Я думал об этом, – признался Гленард. – Такая возможность действительно есть. Я предлагаю принимать решение о конфискации не по всем преступлениям, а лишь по самым тяжким. При этом такое решение будет приниматься отдельно по каждому случаю, и оно подлежит утверждению лично мной. Это обеспечит достаточный уровень контроля.

– А ты справишься со всем этим? – удивился Хорт.

– Я не думаю, что таких случаев будет действительно много. В крайнем случае, назначу одного-двух заместителей из тех, кому я смогу действительно доверять.

– Хорошо, Гленард, – Славий поднял взгляд на Гленарда. – Я согласен. Пусть будет так. Все такие случаи должны утверждаться тобой. Имущество передается казначейству, и за его продажу будет отвечать Казначей Империи. Половина дохода от продажи идет в казну, половина Тайной Страже. На развитие, на компенсации семьям погибших и раненых стражников, на премирование отличившихся в разумных пределах. Однако если преступник из благородных, то решение об изъятии его имущества буду утверждать лично я, а до той поры никаких изъятий производиться не должно. Гленард, подготовь проект указа, Хорт, не затягивая, согласуй все процедуры с герцогом Стерреном, я подпишу.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – Хорт кивнул.

– Спасибо, Славий, – Гленард стукнул себя кулаком правой руки по груди над сердцем.

– Не за что, Гленард. Я делаю это для Империи. Фактически, для самого себя. Какие у тебя самого планы на ближайшее время? Будешь в столице или поедешь по герцогствам разбираться в делах полковников?

– Поеду на северо-запад, – Гленард вздохнул. – В Плотхавт. Там у них какое-то странное происшествие. Таинственные нападения на рыбацкие деревни, есть погибшие и пропавшие. Люди говорят о каких-то морских чудовищах. Поеду разбираться. Заодно и положу начало традиции летучих отрядов, расследующих преступления и тайны.

– То у тебя демоны, то чудовища, – Славий, посмеиваясь, покачал головой. – Нескучная у тебя жизнь.

– Благодаря вам, Ваше Величество. Спасибо за интересную работу и нескучную должность, – грустно улыбнулся Гленард. – На самом деле, всё не так уж и смешно. В обоих случаях погибли люди, и оба случая еще только предстоит раскрыть.

– Ты прав, извини.

– А кстати, Славий, ты помнишь Миэльори?

– Миэльори? Эта та альвийка с розой на груди, которая тебя чуть не убила? Помню, конечно. А что?

– Ты знал, что она жива?

– Жива? – изумился Славий. – Нет, был уверен, что Донрен ее казнил по-тихому. И где она?

– Всё это время была буквально в нескольких минутах от тебя. В камере для благородных гостей в Доме Тайной Стражи. Донрен ее держал как почетную пленницу и тайную наложницу.

– Ох, ничего себе! – Император потряс головой. – И что ты с ней будешь делать?

– Я как раз хотел просить тебя временно выпустить ее из-под стражи. Я хочу использовать ее навыки для нужд Тайной Стражи.

– Уверен, Гленард? Она опасна.

– Уверен, – Гленард решительно кивнул. – Постараюсь ее контролировать.

– Ну, а я-то тогда тебе зачем? – Славий пожал плечами. – Я ее не осуждал, приговор выносил сам Донрен. Если вообще был приговор. Ты глава Тайной Стражи, ты ее и выпускай, ты в своем праве.

– Я хотел тебя просить, – Гленард почесал бороду, – подтвердить ее статус благородной дамы. Статус принцессы иностранного государства в гостях у Империи.

– Какого еще государства, Гленард? – возмущенно встрял герцог Танферран. – Ты рехнулся, Гленард?

– Хм, случай действительно непростой, – Славий задумался. – Ладно, по твоей просьбе, я подтвержу ее благородный статус, но без указания титула и без какого-либо упоминания иностранных государств. Мятежные короли никогда официально не признавались Империей, а значит, и их дети тоже не будут признаны. Да и нет у них никакого государства, сам знаешь. Я издам указ считать ее благородной дамой, временно гостящей в Империи, но без каких-либо прав и привилегий благородных подданных Империи. И с правом отозвать этот указ в любой момент.

– Такого никогда не было, Ваше Величество, – возразил Хорт. – Вы создаете прецедент, причем прецедент опасный. Он может дать основание мятежным королям говорить о том, что вы признаете их претензии на земли и титулы в Империи!

– Ну, так, ваша светлость, – Император усмехнулся, – ты и проследи, чтобы формулировки были достаточными для того, чтобы ее принимали в благородных домах Империи, Гленард же этого добивается на самом деле, но при этом не создавали бы опасных прецедентов. Прецеденты уже были, кстати. Напомню тебе о том, что однажды в целях раскрытия Тайной Стражи серии заговоров и убийств самому Гленарду был временно присвоен титул несуществующего графства.

– Гленард не был изменником и преступником, Ваше Величество, – напомнил Хорт. – И у него не было отца, претендующего на престол Империи. Кроме того, Гленард приносил вассальную присягу герцогу, во владениях которого ему жаловались земли, а здесь мы просто подтверждаем некий мифический благородный статус. Если мы подтверждаем благородство этой дамы, то мы фактически признаем то, что где-то есть земля, которой она или ее отец по праву владеют. И где же эта земля? В Империи или на спорной пограничной территории Мархфирских степей, на которую претендуем и мы, и Кадирский Галират?

– Хорт, пожалуйста, – Славий устало закатил глаза. – При всем моем уважении, ваша светлость, я Император. Я решил, свое решение высказал. Пожалуйста, просто выполни его. Я знаю, ты выполнишь его наилучшим образом. Избавь меня от подробностей. Гленарду нужно, чтобы эту даму принимали в благородных домах, значит нужно это организовать. Но если потом вдруг придется ее казнить, что не исключено, нужно иметь возможность отозвать указ до казни.

– Слушаюсь, Ваше Величество, – герцог Танферран был недоволен, но спорить дальше не решился. – Слава Императору.

– А кстати, Гленард, – Славий оживился. – Госпожа Моррель, как обещала, прислала ко мне пятерых своих учеников. Я их направил к разным участникам Императорского Совета, чтобы они лучше узнали, как живет Империя.

– Да, Галхар ко мне уже пришел, – Гленард улыбнулся. – Я произвел его в сержанты и привлек к работе. Он как раз помогал мне с делом разрушенного дома. Вроде бы, толковый, хотя у него еще было мало возможностей себя проявить.

– Возьмешь его с собой в Плотхавт?

– Нет, пусть пока здесь осмотрится, освоится.

– Ну, и хорошо, – Славий встал и потянулся. – Ну, что ж, благородные господа, спасибо всем за приятную беседу. Впереди у нас долгий, непростой, но, надеюсь, счастливый в конце путь. Гленард, очень здорово, что у тебя столько интересных предложений, спасибо тебе. Хорт, спасибо за мудрые мысли и за твою помощь. На сегодня всё, все свободны.

Глава III

    30 день VII месяца 578 года
    Деревня Торск, графство Додштен, герцогство Плотхавт

Выйдя из морских глубин, рыскают они глазищами направо и налево, потому как ищут, кого бы пожрать и голод свой неутолимый хоть немного приглушить. И горе тем, кто окажется поблизости – ни обрывка одежки от них не останется. А злы эти русалки еще потому, что для того, чтобы на берег выйти, приходится им голос свой прекрасный на ноги обменять на время, а без песен своих они и жить не могут, потому как лишь песни помогают им вечный их голод заглушить. А коли голоса нет, то и песен нет. Вот и остается им лишь голод, злость и ненависть к людям.

    Профессор Михал из Пролеска.
    «Легенды, песни и тосты народов Империи».

Тяжелые темно-серые волны с грохотом разбивались об огромные изломанные черные камни. Волна вздымалась, с грохотом налетала на скалу, разбивалась миллионами брызг, а затем опадала и, шурша шепчущей галькой, отступала обратно в море, чтобы уступить место следующей волне. Сильный ветер, свист которого был слышен даже сквозь рев прибоя, приносил густой и резкий запах гниющих водорослей. Бело-серые чайки, взлетая с темных камней, казалось, застывали в воздухе и тут же опускались обратно, не в силах противостоять потокам ветра.

Гленард поежился и сильнее закутался в плащ.

– Здесь всегда, что ли, так холодно? – он обернулся к своим спутникам, пытаясь перекричать ветер. – Вроде же самый разгар лета. Кратхольм находится не так уж и далеко, но у нас в это время обычно даже жарко.

– Это всё из-за моря, – барон Дугал ан Лосгат, полковник и глава Тайной Стражи герцогства Плотхавт, виновато развел руками. – Ветер приносит холодный воздух вдоль гор с севера, аж из самого Шеангая. Зимой здесь вообще всё леденеет. Но если ветер с юга, то даже бывает жарко. Пару дней в году.

– И охота же здесь жить кому-то, – Миэльори скривилась и завернулась в плащ аж до самых глаз.

– Здесь хороший лов, – пояснил молодой лейтенант Арнард из Сизолесья, командир Тайной Стражи графства Додштен, на территории которого они все и находились. – Рыба уходит нереститься на север, где ее никто не беспокоит, а потом возвращается сюда. Рыбы здесь всегда много – и пикша, и треска, и семга, и палтус, и селедочка.

– Терпеть не могу рыбу, – поморщилась альвийка.