Хабаровск.
«Ещё во льдах ночевал Амур…»
Ещё во льдах ночевал Амур,
Ещё снег не растаял в рощах,
Ещё ветер февральский дул —
Проводил я бессонно ночи.
Всё никак я не мог понять,
То ли это беда, то ли – счастье?
Отчего, только лягу спать,
Мне глаза незнакомки снятся?
Ведь могу и без них прожить.
Разве кто-то поверит в это —
С первой встречи вдруг полюбить
Взгляд девчонки, которой нету?
Февраль 1977.
Воспомнинание
Вспоминать не хочется о прошлом,
Только не упрячешь никуда
Три кудрявых клёна под окошком
И костёр на скалах у пруда.
* * *
Заводской трудяга мой, посёлок,
Сколько я с тобою прошагал!
Но твоих отчаянных девчонок
Я пока ещё не целовал.
Нет, я не был дерзким, грубым не был,
Может, оттого, что ростом мал,
Я улыбкам нежным грешным делом
Тишину лесов предпочитал.
И порой, отчаявшись в раздумье,
Где, когда и что же, наконец,
Озарит любовь мою колдунью
И биение сблизит двух сердец?
Уходил по тихим переулкам
В никуда до третьих петухов
Или отдавался ветрам гулким
У крутых Вижайских берегов.
* * *
И, упав в траву, я чуть не плачу,
Пятернёй разбив белесый чуб,
Вновь пишу стихи про неудачу
И рубины недоступных губ.
* * *
Мне тогда всего семнадцать было,
Но никто не вправе упрекнуть
Сердце – я-то знал, оно любило,
Нежность – знал, переполняла грудь.
Но нигде, уже и за семнадцать,
Пусть девчонок знал я – краше нет!
Не случилось с чудом повстречаться
И зажечь любви своей рассвет.
Ну, а чудо – вышло – было рядом,
Часто рука об руку со мной.
Ездить за сто вёрст совсем не надо,
Если друг – посёлок заводской.
Все мои страдания былые
Высмеяла, выжгла, увела.
Я благодарю тебя, Пашия,
Что найти любовь мне помогла.
С этих пор, как тень я – незамечен,
Был ей предан, как святой святых.
И, поверьте, было много легче
От её насмешек озорных.
* * *
Помню всё:
Дождливые закаты
И костёр в сгущающейся мгле.
Как в кино тогда одна ушла ты,
Но я был счастливым на земле!
И ещё упорней становился
В моросящем выстреле дождя.
Если уж я осенью влюбился,
То по осень жизни жить любя.
И во мне – решимость, воля, сила!
Всё смогу, казалось, объяснить,
Но когда ко мне ты подходила,
Ни дышать не мог, ни говорить.
Что только со мною не творилось:
Магом быть хотел и колдовать,
Чтоб тебя навек очаровать,
Чтоб ты без меня одна томилась.
Только колдовство тебе на руки:
Ты и чаровала и, звала.
В те часы, испытывая муки,
Как цветок, я вял, а ты – цвела.