Полная версия
Купить и скачатьДобавить В библиотеку
Стихотворения (1828 г.)
Автор:
Жанр:
Год написания книги: 2017
Тэги:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Петр Вяземский
Стихотворения (1828 г.)
К ***
Все россказни мои вы назовете бредомСогласен, спора нет; и я за вами следом Их сонным бредом назову: Но тот, кто раз быть вместе с вами,Признается легко, что бредит я стихами.О том, что каждый в вас увидит наяву.Графине ***
Что поднесет новорожденной милойПоэт, здоровием и дарованьем хилой?Он поднесет ли вам нескладные склады,Стихи, горячки алой горячие следы,Стихи снотворные, бессонницы поруки? Но не бессовестно ль ему,От скуки и на вас нагнать смертельной скуки Неотразимую чуму?Нет, над собой я одержу победу,Нет, в день рожденья ваш, я вас не уморю, И к лихорадочному бредуВ добавок бредом рифм с оглядкой подарю.Болезни голову – что жь делать? – покорю,Но сердце чистое недугу не подвластно,Волненью чуждое, оно на едине,Как в магнетическом и дальновидном снеИ верно чувствует, и с истиной согласно.Пусть за меня оно приветствовать спешитУлыбку первую новорожденной милой,И, вдохновенное пророческою силой,В избытке чувств ей говорит:«Ты будешь – (ты – не в оскорбленье;Вы – предразсудка дань условной суете;Но сердце вольное, в природной простоте, Избрало ты в местоименье И Божеству и красоте!)Ты будешь жить для радостей и счастья,Как цвет, ласкаемый лобзаньем тишины,Доверчиво цветет на родине весны,Под небом радостным, не знающим ненастья! Так немерцающий рассвезтСветлеет и тебе на небе жизни ясной,И тихая весна души твоей прекрасной Тебе взлелеет счастья цвет!» –Уменье нравиться без помощи искуства,Ум, образованный под вдохновеньем чувства,Ученость, но не та, что с хартией върукеИ в шапке докторской влачит педанства узы, А светлая подруга светлой Музы В похищенном у Грации венке;Дарь песней, про себя, без жажды к книжной славе;В словах затейливость блестящей остроты, И прелесть милой простоты В открытом я веселом праве: – Все это вам судьбой дано!..И только ли? Нет, после верных справок,Еще припомнил я достоинство одно: Глаза прелестные в добавок! А женщине, чета прелестных глаз,Как ум не умничай, не лишнее для счастья,В тех – тайна женского над нами самовластья, А кто не рад господствовать из вас? Любуясь прелестью дитяти,Как я ни обещал свой укротить языкь, Но заболтался я не кстати, Хлыстова бодрый ученикь.Дар все делать невпопад
(Из Рюльера.)
Кому из вас, друзья мои,Еще от детства не известно,Как в оные волшебны дниКиприде пояс дан чудесной;Но неравно известно всем,Как своенравною судьбоюСупруг её был между темНаградой уделен иною:Тяжелой и большой сумою,Несчастным выродком из сум,Куда на зло, иль наобум,Цари Олимпа накидалиПознание, веселость, ум,И на смех все перемешалиОдно с другим и к верьху дном!К ним в след забросили потомУслужливость и торопливость,Которые в глаза глядят,Толкуют вашу молчаливость,Пыхтят, вертятся и спешат,Чтоб ничего не кончить в пору,Опаздывая в торопях.Несправедливую укоруС обидой горькой на устах,Смех глупости, смехь принужденья,Холодных наставлений свет,Полудогадки, подозренья,Обиняков лукавых смех,И оправдания дурныеВо следь намереньям благим,И предисловия большиеК деяньм мелким и пустым.Но из даров сумы просторной,Важнеший дар, из всех отборной,По всем приметам и правам,Всегда, везде несносней нам,Который отравляет радость,Разочаровывает младость,И прелесть безобразить рад –Есть дар: все делать не в попад.Однажды в небесахь гуляя,Вулкан, неловко припадая,Споткнулся и упал мешокрассыпался с несчастным кладом,И многих с головы до ногДарами заметал как градом!Мне поменно их назватьТеперь в стихах не осторожно,Но нам самим легко их можноВ гостиных барских распознат.Эпиграмма
Он в разных видах мной замечен,Противуречий много в нем:Он скрытен сердцем, но умомУж как за то чистосердечен.Польской
Упал на дерзкие главыГром мести сильной и правдивой:Знамена, мстители Москвы,Шумят над Сейной горделивой.восстань, о древний град Царей!И отряси с чела туманы;Да славою твоих детейТвои целятся ныне раны!Хор.
Мы празднуем твою здесь месть!Москва! хвала Тебе и честь!Твои развалины священны!они гробницей бед вселенны.Небес к нам грозных приговорПросил от света жертвы славной,Без ропота и без укораСклонилась ты главой державной,Три дни объятая огнем,Ты гнев их ярый утомила;Разящий отвратила громИ Небо с нами примирила.Хор.
Москва! твоих развалин видКрасноречивей пирамид!они и отдаленных внучатГеройским подвигам научатСражен полуденной кумирОт твердой Севера десницы;Уже сердцам светлеет мир,Как после бури луч денницы,И с умилением в МосквеНароды, жертвы долгой брани,В благоговейном торжествеВозносят благодарны длани.Хор.
Народы! бич ваш гордый паль!День отдыха для вас настал!Омытые своею кровью,Связуйтесь миром и любовью!Красуйся славою в векахМосква! спасительница мира;Да будет в век в твоих стенахОбитель счастия и мира!Да процветут твои сыныИ девы, прелестьми венчанны;Да придет с ужасов войныК тебе скорей твой Царь желанный!Хор.
Спеши, о радостный вам час!Да узрим мы Царя средь вас!Да отдохнет на наших дланяхГерой, увенчанный во бранях!Многолетие, петое во время ужина при питье за здравие Государя Императора
Многие лета, многие летаСпасшему Царства праведной битвой!Славе России, радости Света!Боже! тронися нашей молитвой:Спасшему Царства праведной битвой,Славе России, радости света,Многие лета! многие лета!«Сын Отечества», ч. 14, 1814Нетленный цветок
Объятый молнией случайной,Погиб красавицы убор,Под коим прелестию тайнойОна обворожала взор.Уже, счастливец дерзновенный,Ты лобызать не будешь вновьДушистых кудрей шелк бесценный,Что нежно выпряла любовь.Как блеск зарницы летней ночи,Из-под погибшего венцаУже гореть не будут очиИ зарево кидать в сердца.Ты век свой отжил: так утратимМы все, что веселило нас,И сожалением заплатимВеселья легкокрылый час.Но недотронутый бедоюЦветок в уборе уцелел?Неизменимой красотоюОн свети, как всегда светлел.Когда нетленною святынейЩадил тебя и самый рок;В огне испытанный, будь нынеСердечной памяти цветок.Так, пусть судьбы враждебной пламеньПохитить радости готовИ опалит последний камень,Воздушных замков наших снов;Ho, верны думой благодарнойТом, чего у нас уж нет,Мы отомстим судьбе коварной,Храня воспоминанья цвет.Слезы прощания
Благодарю тебя за слезы:Роса их утренней свежейВзлелеет в памяти моейНеувядаемые розы.Я помнить буду этот час,Ознаменованный разлукой:Так, будь за жизнь, и смерть за насОн в дружбе верною порукой!Когда в вражде с самим собойДругими буду недоволенИ ядовитою тоскойСердечного припадка болен:Прощанья вспомню я слезу,И добрый вестник примиренья,Она, как радуга спасенья,Смирит сердечную грозу.Иль как слеза воздушной ПериИз заточенья мрачных дум,К надежде растворяя двери,Она искупить грустный ум.Скажу себе: тот жил не даром,К кому слезою взор светлел,Кто сердце ближней тихим жаромСвященной дружбы разогрелДа как бы не так
Пока наш ум молокосос,И жизнь поит нас полной чашей, –Судьба на каждый наш вопросНам говорит: все в воле вашей!Когда ж сосуд уж поиссяк,A сердце пить еще все хочет:Что ни спроси, судьба бормочет:«Да как бы не так!»Вот редкая душа Оргон!Всех ближних братьями он числит,И о нуждающемся онБез слез и сонный не помыслит.A попроси в займы плтак,Или услуги на два гроша,Что ж, рад себя отдать святоша?«Да как бы не так!»Женился старый наш Маиор,Майорша в три раза моложе:Он на замок и дом, и двор –И сам бессменно на стороже.Уж вот благочестивый брак!– «Есть дети?» – «Трое!» – Что ж, умораВсе так и вылиты в Маиора!«Да как бы не так?»У дружбы есть двойчатка: лесть,они с лица отчасти схожи,С одной знакомство трудно свесть,С другою знаются вельможи.Как раз жди с нею сесть в просак:Что ж как разнюхают сударку,Ее по шее да в припарку….«Да как бы не так?»Секрет подписок и программЕсть высший взгляд Литературы;Все деньги прибери к рукам, –А публика? – жди корректуры.Когда народ наш был простяк,Честь авторства цеилась строже:Честь денег каждому дороже? –«Да как бы не так!»Как мир наш при свечах хорош!Как при свечах все люди гладки!Нигде пятна не разберешь,Нет ни морщинки, ни заплатки.Везде улыбка, блеск и лак;Погас фонарь: и дня светило…– «Бдаженства новые раскрыло?»«Да как бы не так?» –Сновидение
Как мог присниться я тебе?Какой игрой воображеньяНиспослано мне в дар обманом сновиденья,Что наяву моей отказано мольбе? Я мыслью был твоей, и ею освятился; С тобой наедине в таинственной тиши Мой образ, для тебя незримый отразился На зеркале твоей души.И я не чувствовал, и мысль моя слепая,Земная узница, не разгадала мне,Что Ангел обо мне мечтает в сенях рая,Что улыбнулся он быть может мне во сне.Бирюза
Много камней драгоценныхЯрко радуют глаза,Но для глаз его прельщенныхВсех светлее бирюза. Бирюзе дан цвет чудесный, В ней прелестных таинств цвет, В ней земле залог небесный Необманчивых примет.рассветает небо МаяБирюзовой красотой,Незабудка голубаяДышит свежей бирюзой. И ему она являет Неземные красоты, – И в душе его питает Незабвенные мечты.Все пред ним мертво, уныло,Где не видит бирюзы;Будто жизнь приосенилоМрачным облаком грозы. Околдованный невольно Дань улыбки, дань слезы, Он приносит богомольно Тайной власти бирюзы.Бирюза приманка взгляду,В ней нашел он талисман,И растраву и усладуДля сердечных тайныхе ран. Охлажденный и суровый, Он забыл ужь про любовь, Ныне цепью бирюзовой Он к любви прикован вновь.Прощание
(A. O. Смирновой.)
Ha Музу и меня напали вы врасплох.Ни сердце, ни мой ум, покуда гриппой сжатый,Не приготовлены, в прощальный час утраты,Поднесть вам грустный стих и задушевный вздох.Не знаю, что сказать, иль зная, не умеюМысль наскоро одеть, убрать и расцветить,Дать образ таинству, которым тихо зреюИ чувство в мерный стих живьем заколотить.В экспромтах никогда я не был парень ловкой:Влюблялся иногда экспромтом, – спора нет –(И, кажется, вы в том дать можете ответ);Но пел всегда моих красавиц с подготовкой.Мне грустно, больно мне, мне душно на груди,И сердце налилось слезами, будто чаша,При мысли, что для нас уж завтра Вы не наша,Что долгая нас ждет разлука впереди.Вот, если эту скорбь глубокую, живуюХотите вы назвать Поэзией: будь так!Примите вы ее, как сердца дань немуюИ преданных вам чувств простой и верный знак.17 Января 1833.Крымские фотографии 1867 г.
I.АЮ-ДАГ.(дорогой).Там, где извилины дорогиСнуют свою вкруг моря сеть,Вот страшно выполз из берлогиГромадной тучности медведь.Глядит налево и направо,И вдаль он смотрит с-высока,И подпирает величавоХребтом косматым облака.В своем спокойствии медвежьемУлегся плотно исполин,Любуясь и родным прибрежьемИ роскошью его картин.Порой – угрюмый он и мрачный,Порой его прелестен вид,Когда, с закатом дня, прозрачнойВечерней дымкой он обвит.Порой на солнце в неге дремлетИ греет жирные бока;Он и не чует и не внемлет,Как носятся над ним века.Вотще кругом ревет и рдеетГроза иль смертоносный бой,Все неподвижно, не стареетОн допотопной красотой.Наш зверь оброс зеленой шерстью!..Когда же зной его печет,Спустившись к свежему отверстью,Он голубое море пьет.Сын солнца южного! на взморьеТебе живется здесь легко,Не то, что в нашем зимогорье,Там, в снежной ночи, далеко,Где мишка, брат твой, терпит холод,Весь день во весь зевает рот.И, чтоб развлечь тоску и голод,Он лапу медленно сосет.И я, сын северных метелей,Сын непогод и буйных вьюг,Пришлец, не ведавший доселе,Как чуден твой роскошный юг,Любуясь, где мы ни проедем,Тем, что дарит нам каждый шаг,Я сам бы рад зажить медведем,Как ты, счастливец Аю-Даг!II.БАХЧИСАРАЙ.(ночью при иллюминации).Из тысячи и одной ночиНа часть одна пришлась и мне,И на яву прозрели очи,Что только видится во сне.Здесь ярко блещет баснословныйИ поэтический восток:Свой рай прекрасный, хоть греховный,Себе устроил здесь пророк.Сады, сквозь сусрак, разноцветноПестреют в лентах огнских,И прихотливо и приветноОблита блеском зелень их.Красуясь стройностию чудной,И тополь здесь и кипарис,И крупной кистью изумруднойРоскошно виноград повис.Обвитый огненной чалмою,Встает стрельчатый минарет.И слышится ночною тьмоюС него молитвенный привет,И негой, полной упоенья,Нотного воздуха струиНам навевают обольщенья,Мечты и марева свои.Вот одалиски легким роемВоздушно по саду скользят:Глаза их пышут страстным зноем мИ в душу вкрадчиво глядят.Чуть слышится их тайный шопотВ кустах благоуханных роз:Фонтаны льют свой свежий ропотИ зыбкий жемчуг звонких слез.Здесь, как из недр волшебной сказки,Мгновенно выдаются вновьДавно отжившей жизни краски,Власть, роскошь, слава и любовь,Волшебства мир разнообразный,Снов фантастических игра,И утонченные соблазны,И пышность ханского двора.Здесь многих таинств, многих былей,Во мраке летопись слышна.Здесь диким прихотям и силеСлужили молча племена;Здесь, в царстве неги, бушевалоНе мало смут, домашних гроз;Здесь счастье блага расточало,Но много пролито и слез.Вот стены темного гарема!От страстных дум не отрешась,Еще здесь носится Зарема,Загробной ревностью томясь.Она еще простить не можетМладой сопернице своей,И тень её еще тревожитЖивая скорбь минувших дней.Невольной, роковою страстьюНесется тень её к местам,Где жадно предавалась счастьюИ сердца ненадежным снам.Где так любила, так страдала,Где на любовь её в ответ,Любви измена и опала,Ее скосили в цвете лет…Все дни счастливых вдохновений,Тревожно посетил дворецСтрастей сердечных и волненийСам и страдалец и певец.Он слушал с трепетным вниманьем,Рыданьем прерванный не разИ дышущий еще страданьем,Печальной повести рассказ.Он понял раздраженной тениЛюбовь, познавшую обман,её и жалобы и пениИ боль неисцелимых ран.Пред ним Зарема и Мария –Сковала их судьбы рука –Грозы две жертвы роковые,Два опаленные цветка.Он плакал над Марией бедной:И образ узницы младойТоской измученный и бледный,Но светлый чистой красотой,И непорочность и стыдливостьНа девственном её челе,И безутешная тоскливостьПо милой и родной земле,её молитва пред иконой,Чтобы от гибели и злаНебес Царица оборонойИ огражденьем ей была. –Все понял он! Ему не новоИ вчуже сознавать печаль,И пояснять нам слово в словоСердечной повести скрижаль.Марии девственные слезы,Как чистый жемчуг, он собрал,И свежий кипарис и розыВ венок посмертный ей связал.Но вместе и Заремы гневнойЛюбил он ревность, страстный пыл,И отголосос задушевнойВ себе их воплям находил.И в нем борьба страстей кипела,Душа и в нем от юных лет,Страдала, плакала и пела,И под грозой созрел поэт.Он передал нам вещим словомВсе впечатления свой,Все, что прозрел он за покровом,Который скрыл былые дни.Тень и его здесь грустно бродит,И он, наш Данте молодой,И нас по царству теней водит,Даруя образ им живой.Под плеск фонтана, сладкозвучныйЗдесь плачется его напев,И он, сопутник неразлучный,Младых Бахчисарайских дев.III.ЧУФУТ-КАЛЕ.Грустна еврейская Помпея;В обломках город тих и пуст,Здесь ветхий голос МоисеяПереходил из чистых устВ уста преданьем непрерывным,И, верный праотцам своимХранил завет их с рвеньем дивнымБлагочестивый караим.Сюда, изгнанник добровольной,Он свой Израил перенес:В обрядах жизни богомольнойС годов младенческих он рос,И совершив свой путь смиренный,Достигнув мирно поздних дней,Он возвращал свой пепел бренныйЗемле – кормилице своей.Крутизн и голых скал вершины,Природы дикой красотаНапоминали ПалестиныЕму священные места.Здесь он оплаканного краяПодобье милое искалИ чуялось ему: с СинаяЕще Господь благовещал.Теперь здесь жизнь уже остыла,Людей житейский гул утих,И словно буря сокрушилаЙ разметала домы их.Не тронуты одни гробницыПочивших в вечности колен,Сии нетленные страницыИз повести былых времен.Народ, разрозненный грозою,Скитальцы по лицу земли!Здесь, наконец, вы под землеюОседлость верную нашли.В Иосафатовой долинеВас ждал желаемый покой:И уж не выживут. вас нынеИз лона матери родной.IV.ВОЗВРАЩАЯСЬ ИЗ КОРЕИЗА.Усеяно небо звездами,И чудно те звезды горят,И в море златыми очамиКрасавицы с неба глядят.И зеркало пропасти зыбкойКупает их в лоне своемИ вспыхнув их яркой улыбкой,Струится и брызжет огнем.Вдоль моря громады утесовСплотились в единый утес:Над ними колосс из колоссовАй-Петры их всех перерос.Деревья, как сборище теней,Воздушно толпясь по скалам,Под сумраком с горных ступенейКивают задумчиво нам,Тревожное есть обаяньеВ сей теплой и призрачной мгле;И самое ночи молчаньеНесется как песнь по земле.То негой, то чувством испугаВ нас сердце трепещет сильней:О ночь благодатного юга!Как много волшебного в ней!..V.Вдоль горы, поросшей лесом,Есть уютный уголок:Он под ветряным навесомТих и свеж, и одинок,Приютившихся в ущелью,Миловидный Кореиз,Здесь над морем, колыбельюПод крутой скалой, повис.И с любовью, с нежной лаской,Ночь, как матерь, в тихий часСладкой песнью, чудной сказкойУбаюкивает нас.Сквозь глубокое молчанье,Под деревьями в тениСлышны ропот и журчанье:С плеском падают струи.Этот говор, этот лепетВ вечно-льющихся струяхВозбуждает в сердце трепетИ тоску о прошлых днях.Улыбалась здесь красивоНенаглядная звезда,С нам слетевшая на дивоИз лазурного гнезда.Гостья в блеске скоротечномНыне скрылася от нас,Но, в святилище сердечномМилый образ не угас.VI.МЕСЯЧНАЯ НОЧЬ.Там, высоко, в звездном море,Словно лебедь золотой,На безоблачном простореХодит месяц молодой,Наш красавец ненаглядной,Южной ночи гость и друг;Все при нем, в тени прохладной,Все затеплилось вокруг:Горы, скаты их, вершины,Тополь, лавр и кипарисИ во глубь морской пучиныВыдвигающийся мыс.Все мгновенно просветлело –Путь и темные углы,Все прияло жизнь и тело,Все воспрянуло из мглы.С негой юга сны востокаПоэтические сны,Вести, гости издалека,Из волшебной стороны, –Все для северного сынаГоворит про мир иной;За картиною картина,Красота за красотой:Тишь и сладость неги южной,В небе звездный караван,Здесь струей среброжемчужнойТихо плачущий фонтан.И при месячном сияньи,С моря, с долу, с высотыВьются в сребряном мерцаньиТени, образы, мечты.Новых чувств и впечатленийМы не в силах превозмочь:Льешься чашей упоений,О, таврическая ночь!Вот татарин смуглолицыйПо прибрежной вышине,Словно всадник из гробницыТенью мчится на коне.Освещенный лунным блеском,Дико смотрит на меня,Вдруг исчез! и море плескомВторит топоту коня.Здесь татарское селенье:С плоской кровлей низкий докИ на ней, как привиденье,Дева в облаке ночном.Лишь выглядывают очиИз накинутой чадры,Как зарницы темной ночиВ знойно-летние жары.VII.КАЛОША.(Е. Л. И.)В чаду прощального поклонаУ вас, в последний вечерок,Как молодая Сандрильона,Оставил я свой башмачек.Нет, лучше слог кудрявый брошу,И реализма ученик,«Оставил я свою калошу,»Скажу вам просто на прямик.Одну, у вашего порогу,Благополучно я надел:Но вспомнить про другую ногуЯ, растердишись, не сумел.Все так дышало обаяньемИ негою в ночной тиши,И вы под месячным сияньемТак чудно были хороши,И месяц так свежо гляделсяВ морскую синюю волну,Что сам невольно засмотрелсяЯ и на вас и на луну.И кто ж тут память не утратит?Кому до ног и до калош,Когда тебя восторг обхватитИ поэтическая дрожь?Конечно, тепел вечер южный,И ночь нагрета зноем дня;Здесь осторожности не нужны,Но зябки ноги у меня.Прошу вас оказать услугу,Мне и разрозненной чете;Пришлите верную подругуМоей калоше – сироте.Когда-то – но теперь все плоше,И время уж совсем не то –Сказал бы, что у вас с калошейЕще забил я кое-что.Но это кое-что – напрасноДерзнул-бы я вам в дань принесть:В венок ваш свежий и прекраснойЦветов весенний должно вплесть.Тут нужно чувство помоложе,Чтоб не попасть как раз в просак:А сердце старое вам тоже,Что ваш изношенный башмак.VIII.ГОРЫ НОЧЬЮ.(дорогою).Морского берега стена сторожевая,Дающая отбой бунтующим волнам,В лазурной глубине подошву омывая,Ты гордую главу возносишь к облавам.Рукой неведомой иссеченные горы,С их своенравного и выпуклой резьбой!Нельзя от них отвлечь вперившиеся взорыИ мысль запугана их дикой красотой.Здесь в грозной прелести, могуществом и славойПрирода царствует с первоначальных дней:Здесь стелется она твердыней величавойИ кто помериться осмелился бы с ней?Уж внятно, кажется, природа человекуСказала: здесь твоим наездам места нет:Здесь бурям да орлам, одним испокон-веку,Раздолье и простор! а ты будь домосед.Но смертный на земле есть гость неугомонной,Природы-матери он непослушный сын;Он с нею борется, и волей непреклоннойОн хочет матери быть полный властелин.Крамольный сын, ее он вызывает к бою;Смельчак, пробил её он каменную грудь;Утесам он сказал: раздвиньтесь предо мноюИ прихотям моим свободный дайте путь!И с русской удалью, татарски-беззаботно,По страшным крутизнам во всю несемся прыть,И смелый лозунг наш в сей скачке поворотной:То bee or not to bee, иль быть, или не быть.Здесь пропасть, там обрыв: все трынь-трава, все сказки!Валяй, ямщик, пока не разрешен вопрос:Иль в море выскочим из скачущей коляски,Иль лбом на всем скаку ударимся в утес!IX.ЛИВАДИЯ.(27 июля).Отчего красою новойУлыбается нам день,Свеяв с тверди бирюзовойИ последней тучки тень?Отчего он так светлеет?Отчего еще нежнейНас лобзает, нас лелеетТеплой ласкою своей?Отчего так благосклонноИ так празднично глядятМоре, берег благовоннойИ его роскошный сад?Отчего так солнце блещет,Златом даль озаренаИ так радостно трепещетМоря синяя волна?В этот день, всех дней прекрасней,И земля и небеса,Отчего еще согласнейВ песнь сливают голоса?Отчего везде так мило,Чье-то имя слышно намИ молитва, как кадило,Свой возносит фимиам?В уголок сей безмятежныйОтчего наш тайный враг –Пресыщенье – неизбежныйСпутник всех житейских благ,Не помыслит, не посмеетЗаглянуть за наш порог,И затихнув, здесь немеетШум заботливых тревог?Древний мир очарованьяНыне вновь помолодел,Словно в первый день созданьяЮной жизнью он расцвел,Непочатый самовластьемРазрушительных веков,Юнык блеском, юным счастьем,Свежей зеленью цветов –Он увенчан, опоясанОн жемчужною волной,Свод небес над ним так ясен,Да и сам он – рай земной.Отчего, с природой дружно,На кого ни погляди,Все сердца горят так южноВ нашей северной груди?…Оттого здесь все так живоБлещет праздничной красой,Что встречаем день счастливойГодовщины дорогой.В этот день у колыбелиАнгел жизни предстоялИ младенцу к светлой целиСветлый путь он указал.С возрастающей надеждойПредсказание сбылось,И под царстведной одеждойСердце чистое зажглось.Кроткий дух благоволеньяВозлелеял и развилВсе души её движеньяИ весь строй душевных сил.Жизнь созрела и богатоПринесла дари свой,Все, что блого, все, что святоЕй знакомо, ей сродни.Не страшась завоеванья,Для других враждебных лет,Свежестью благоуханьяВ ней роскошен жизни цвет.Ей к лицу и багряница,Но еще она хилей,Если прячется царицаВ женской прелести своейВ светлом праздничном уборе.Оттого здесь небеса,Гори, голубое мореИ душистые лесаВсе, ревнуя друг пред другом,Расточают блеск и тень,Чтоб отпраздновать всем югомЭтот радостный нам день!X.Слуху милые названья,Зренью милые места!Светлой цепью обаяньяК вам прикована мечта.Вот Ливадия, Массандра!Благозвучные слова!С древних берегов МеандраИх навеяла молва.Гаспра тихая! Красиворасцветающий Мисхор!Орианда, горделивоПоражающая взор!Живописного узораСветлый, свежий лоскуток –Кореиз! Звездой с БосфораОзаренный уголок!Солнце, тень, благоуханье,Гор таврических краса,В немерцающем сияньеГолубые небеса!Моря блеск и тишь и трепет!И средь тьмы и тишиныВдоль прибрежья плач и лепетНочью плещущей волны!Поэтической ЭлладыОтголоски и залог,Мира, отдыха, услады,Пристань, чуждая тревог!Здесь, не знаяся с ненастьем,Жизнь так чудно хороша,Здесь целебным, чистым счастьемУпивается душа.С нашим чувством здесь созвучнейГор, долин, лесов привет,Нам их таинства сподручней,Словно таинства в них нет.Здесь нам родственным наречьемГоворит и моря шум;С детским здесь простосердечьемУмиляется наш ум.И с природою согласноСвежесть в мыслях и мечтах,Здесь и на сердце так ясно,Как в прозрачных небесах.XI.ОРИАНДАМоре яркою парчоюрасстилается внизу,То блеснет златой струею,То сольется в бирюзу,В изумруд и в яхонт синий,В ослепительный алмаз;Зыбью радужной пустыниНенасытит жадный глаз.И пред морем, с ним сподручно,Морем зелень разлиласьИ растительностью тучнойПочва пышно убралась.Там, где стелется веранда,Где гори дает отлог,Забелелась Орианда,Как серебряный чертог.И над ним сапфирной крышейРазвернулся неба свод;Воздух здесь струится тишеИ все тише ропот вод.Как твердыня, скал громадаУперлася в полукруг,И охрана и оградаОт напора зимних вьюг.Знать, здесь громы рокоталиИ огнем своих зарницГор осколки разметалиС этих каменных бойниц.Средь прохлады и потемокДрев, пресекших солнца свет,Допотопных гор потомок,Камень – древний домосед –Весь обросший серым мохом,На красу картин живых,Как старик глядит со вздохомНа красавиц молодых.На скале многоголовной,Освященьем здешних мест,Водружен маяк духовной –Искупительный наш крест.Чуть завидя издалечеЭто знаменье, моряк,Ободрясь благою встречей,Совершает крестный знак.И скитальцам в бурном море,И житейских волн пловцах,В дни попутные и в горе,Крест и вождь и светочь нам.XII.Опять я слышу этот шум,Который сладостно тревожилПокой коих ленивых дум,С которым я так много прожилбессонных, памятных ночей,И слушал я, как плачет море,Чтоб словно выплакать все гореИз глубины груди своей.Не выразит язык земнойТвоих рыдающих созвучий,Когда, о море, в тьме ночнойРаздастся голос твой могучий!Кругом все тихо! ветр уснулНа возвышеньях Аю-Дага:Ни человеческого шага,Ни слов людских не слышен гул.Дневной свой подвиг соверша,Земля почила после боя:Но бурная твоя душаОдна не ведает покоя.Тревожась внутренней тоской,Томясь неведомым недугом,Как пораженное испугом,Вдруг вздрогнув, ты подъемлешь вой.Таинствен мрак в ночной глуши,Но посреди её молчаньяЕще таинственней душаТвоей, о море, рорицанья!Ты что-то хочешь рассказатьПро таинства природы вечнойИ нам волною скоротечнойГлубокий смысл их передать.Мы внемлем чудный твой рассказ,Но разуметь его не можем:С тебя мы не спускаем глазИ над твоим тревожным ложемСтоим, вперяя жадный слух:И чуем мы благоговея,Как мимо нас, незримо вея,Несется бездны бурный дух!..
