Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1824-1836
Возражение, которое хотели напечатать в «Наблюдателе», я надеюсь прислать тебе, но оно слабо.
На обороте: Его сиятельству князю Петру Андреевичу Вяземскому. В С.-Петербурге.
791.
Тургенев князю Вяземскому.
16-го ноября 1836 г. Москва.
Письмецо твое, ничего не удовлетворяющее, получил; другое сам отдал Свербеевой, которая и теперь еще помирает от него со смеха. Первое сообщил Ивану Ивановичу, и вот ответ его: «В мыслях поцеловал князя Вяземского. Он говорит свято» (о Карамзине и его критиках), «только что в том прибыли? Все, кой от православных наших читателей внесены в лик святых, только сокрушаются сердцем, бормочут между собою и безмолвствуют, будто кротости ради и подражая будто покойному Карамзину. Для чего бы не говорить велегласно и не усовещевать наших ученых молокососов посредством типографского типа. Перед Вяземским вчера очистил себя и послал ему кое-что старины». А я для того только и посылал к нему твою записку: следовательно, это исполнено. К Языкову сам заезжал. Он обещал сегодня прислать кое-что для тебя. (Исполнено).
Вчера на бале у Пашковых (малютке Лизы Пашковой лучше, и бал не отложили) встретил я графа Ростопчина и сказал ему, что сообщил тебе отрывок. Он не противоречил, а сказывал, что все бумаги отца отобраны были у него правительством. К жене его подвела меня дочь-хозяйка. Поэт Эльборуса сказала мне милый комплимент, который почти тронул меня. Поболтали и о тебе. еду к ней передать то, что ты писал мне о стихах её. В «Библиотеке» вышло что-то новое: попеняю ей, что льет в у – то, что должно бы благоухать на жертвеннике богов.
Письма Карамзина взял у меня Погодин. Я не знал, что и он писал против него, а думал, что только принимал умничанье Арцыбашева. Вчера объявил мне Павлов, что женится на собрате-поэте или на сестре поэзии, Яниш. Я давно это предвидел, трунил над ним и чуть ли не накликал эту свадьбу. Сорок тысяч дохода с талантом необыкновенным, но и с кипою французских стихов с немецкого!
Брат пишет, что книга Ламене о папе возбудила против него весь католический мир во Франции. Он не послал ее, ибо думает, что не дошла первая посылка, о коей я его поздно уведомил. Скажи Жуковскому, что письмецо его от 12-го ноября вчера я получил, но вряд ли дождусь другого, ибо хотелось бы уехать отсюда на этой неделе к вам; но писать продолжайте, ибо не знаю еще, успею ли собраться.
Третьего дня Английский клоб праздновал возвращение княза Д[митрия] В[ладимировича]. Ив. Ив. Дмитриев пишет о себе, что он «вел себя и возвратился домой, кажется, благопристойно, но почти всю ночь не спал». Жихарев, под именем «старого бригадира и члена м[осковскаго] Английского клоба», воспел градоначальника; умел соединить обыкновенную плоскость с кражею из Жуковского: «Благодарим, благодарим», но скажет ли ему за это спасибо воспетый и Жуковский? Другой поэт – актер Ленский, а Толстой написал музыку. Изъявления усердия были весьма, как слышно, шумные, громогласные; шампанского – разливанное море. Сегодня обедаю у графа Броглио, завтра у Ивана Ивановича. Не можешь ли ты доставять от моего имени воспетой некогда тобою Вере Анеенковой прилагаемую у сего записку? Я не знаю её адреса и не знаю, где отец её, с коим бы мне нужно было списаться. Не узнаешь ли?
Сейчас Шевырев прислал мне свои лекция о словесности, а я только лишь измарал своими замечаниями первые 15 страниц другого экземпляра. Какая небрежность в слоге и в изысканиях: забыл Бутервека! Сколько полумыслей, сколько неясностей! Но и за то спасибо: книга сия может возбудить к чтению других, лучших в этом роде, а критическими замечаниями на слог и на упущения автор может воспользоваться.
Выслал уже пять пакетов в Петербург. Прости! Устал от душного острога. Пора в девичью. Повивальная и повиральная Александра.
Письма Карамзина куплены Погодиным, вероятно, у самого миротворца, который переномеровал их. Он давал их Языкову давно, и Языков сделал из них извлечение; но после, кажется, продал их, и теперь все они собственность Погодина. Вряд ли он даст мне списать? Разве некоторые.
Посылаю тебе предварительно для перевода копию с письма Вальтер Скотта к Гёте, которое я сам списал с оригинала в Веймаре. В Петербурге составлю я предисловьице к сему письму из моего журнала и из брошюр о Гёте. Не печатай без этих предварительных слов.
Я привезу с собою все твои грехи в стихах и в прозе: ужаснешься! Но, если хотя строка будет взята без моего ведома, то раскаешься. Сейчас получил прилагаемую тетрадь от Языкова. Испугавшись «Серого волка», я просил у него еще какой-нибудь блестящей безделки для твоего альманаха. Письмо Вальтер Скотта, вероятно, пришлю завтра, а может быть успею и сегодня.
Приписка А. Я. Булгакова.
Я отыскал, наконец. Хочется оставить у себя копию, а потому завтра токмо перешлю тебе биографию графа Ростопчина, им самим писанную, и скажу тебе, как она составилась. Чтобы письмо мое же было совершенно пустое, посылаю тебе куплеты, петые вчера в Английском клубе в честь нашего доброго Голицына. Бригадир – это Жихарев, а другие куплеты – Ленского, актера; музыка Теофила Толстого. У меня все глаза болят и пишу с трудом. Жуковского целую. Письмо его вчера получил. Обнимаю тебя.
792.
Тургенев князю Вяземскому.
17-го ноября 1836 г. Москва. [№ 1].
Посылаю Вальтер Скотта, коего не отыскал вчера, для предварительного перевода. Приложение напишу в Петербурге. Иван Иванович, с коим вчера обедал у графа Броглио, и сегодня обедаю у него, сказал мне, что всего даст тебе три выписки из своей биографии: о Петрове уже послал; еще будет о Новикове и о Карамзине; о втором у меня есть записка Карамзина, собственноручная, и пойдет в мою котомку, если она состоится, о чем вы теперь лучше меня предполагать можете.
Прости! Я сбираюсь, но не спешу сборами, ожидая от вас словца, хотя ты и думаешь, что в Москве лучше все знают.
Малютке Пашковой лучше, и сегодня пир горой у Раевских, где Москва и святую великомученицу 24-го праздновать будет, ибо графиня Гудович уезжает к мужу на рекрутский набор, в Бронницу, где будет гореть в уездном мраке и наша Лучинка. Обними за меня всех Екатерин, если я этого сделать не успею. Хомяков все еще в деревне, и оттого ничего от него не мог вытребовать для альманаха.
793.
Тургенев князю Вяземскому.
17-го ноября 1836 г. Москва. [№ 2].
Постарайтесь провести в ясность дело о сборе приношений для памятника Карамзина в Симбирске. У вас, то-есть, в Петербурге, был первый обед, на коем подписались многие, и итог подписки оказался довольно обильный; но тогда же не было собрано всей суммы, и из 4000 с чем-то только 1200 р. à peu près доставлены в симбирскую кассу. Губернаторы, а особливо Загряжский, не смели напоминать подписавшимся министрамъи прочим знатным обоего или одного пола особам; и по сие время, как я слышал от достоверных людей, подписавшие более других не внесли ничего; а симбирские патриоты молчат, дабы и о них не было сказано в будущем Карамзине: «Без боязни обличаху». Надеюсь достать любопытную граматку здешнего экс-губернского предводителя дворянства Обольянинова на предложение подписаться для сооружения памятника Карамзину; он исписал целую страницу, желая доказать, что Карамзин не заслужил сей почести; и в самом деле, экс-генерал-прокурор и предводитель не учился у него, вместе со всею Россиею, русской грамоте. Оригинал сего отзыва хранится в Симбирске. Его бы нужно было отпечатать вместе с двумя отношениями того же экс-генерал-прокурора к бывшему обер-прокурору Св. Синода графу Хвостову, рукою Сперанского писанными, о биении кнутом бесщадно двух каких-то болтовнею провинившихся священников. Чтобы не провиниться и мне, простите!
Примечания
577. Князь Вяземский Тургеневу. 7-го январи [1824 г. Москва].
В Полярной Звезде на 1824 год были напечатаны следующие стихотворения князя Вяземского: 1) Молоток и гвоздь, басня; 2) Воли не давай рукам; 3) В шляпе дело; 4) Петербург. Отрывок. 1818; 5) Данным давно (с музыкою гр. М. Ю. Виельгорского). – Все эти произведения, без всяких перемен, вошли в Полное собрание сочинений князя П. А. Вяземского.
Говоря о выражении: «Русский царь в шляпе», князь Вяземский имел в виду последнюю строфу из пиесы «В шляпе дело»:
Когда везло Наполеону,За колесницей вел он свет;Но русский царь взял жезл победИ сшиб с чела его корону.Теперь, припомня прежний сон,Как все в глаза ему глядело:«Имел», вздыхая скажет он,«Я в шляпе дело».По поводу Полярной Звезды князь Вяземский писал из Москвы А. А. Бестужеву 20-го января 1824 г.: «Здесь одному Загряжскому отрезали шесть седьмых благороднейшего…… и Неелов говорит, что жене его оставлена часть седьмая. И я также вышел из рук цензоров с одною законною частью. Но вы поступили со иною беззаконно, выпустив меня на позор несчастным скопцом. Я писал Жуковскому, что для выгоды книжки вашей и моей предпочел бы я, если ничего моего не напечатали бы вы, а сказали в особенном замечании, что из присланного князем Вяземским ничего в этой книжке не печатается по некоторым обстоятельствам. Таковое замечание сделало бы фортуну мою и вашей книжки. Тем более жалею, что ни у меня похитили случай ополчиться на брань и ругательство. А я уж так было и зубы навострил» (Русская Старина, 1886 г., т. 60, стрр. 323-324).
Относительно Загряжского заметим только, что в Москве в это время проживал камер-юнкер, коллежский советник Борис Михайлович Загряжский, состоявший при генерал-губернаторе (Придворный месяцеслов на 1825 г., ч. I, стр. LXVI). Он родился 5-го июля 1785 г., умер в июле 1825. Был женат на Анастасии Ивановне Бибитинской.
Ржевский – Григорий Павлович (род. 18-го октября 1763 г., ум. в Петебурге 11-го мая 1830), богатый Рязанский помещик, сын генерал-поручика Павла Матвеевича Ржевского (род. в 1734 г., ум. в 1793) и Прасковьи Григорьевны, рожд. княжны Мещерской, близкий свойственник князя Ив. Мих. Долгорукова (И. М. Долгоруков). Капище моего сердца. М. 1890, стр. 292). Ржевский с 26-го января 1773 г. по 1-е января 1792 служил в Семеновском полку, выйдя в отставку с чином капитана. В 1793 г. (17-го июня) он, благодаря князю Юрию Владимировичу Долгорукову, был определен командиром 4-го батальона Лифляндского егерьского корпуса, с переименованием в подполковники (Сочинение подполковника Ржевского о частных должностях в полку. М. 1793), а 24-го апреля 1796 г., по болезни, снова оставил службу. С этого времени по 1802 г. он был Пронским уездным предводителем дворянства. Пожалованный в камергеры (14-го сентября 1802 г.), Ржевский с 6-го июня 1806 г. по 12-е июня 1809 был вице-губернатором в Рязани; но болезнь опять принудила его оставить эту должность, и он был причислен к Герольдии. В октябре 1811 г., в силу указа 3-го апреля 1809 г., он, как не занимавший определенного места, был лишен звания камергера. В 1816-1819 гг. состоял Спасским уездным предводителем дворянства (из формуляра). Он был женат на гр. Марии Михайловне Каменской, дочери гр. Михаила Федотовича и гр. Анны Павловны, рожд. ни. Щербатовой, которая находилась в большой дружбе с Екатериною Николаевною Блудовой, матерью Дмитрия Николаевича. Брак этот, по свидетельству гр. А. Д. Блудовой, был несчастен (Русский Архив 1889 г., ни. I, стр. 87). Ржевский слыл большим любителем театра и составил из своих крепостных хорошую балетную труппу, которая в 1824 году была приобретена в казну Московскою театральною дирекцией (Записки князя Ник. Серг. Голицын – в Русской Старине 1881 г., т. 30, стр. 41). На свои театральные затеи Ржевский, по выражению А. Я. Булгакова, «пробухал четыре тысячи душ» (Русский Архив 1901 г., кн. II, стр. 27).
Ржевский занимался литературой, но повидимому не мог проникнуть ни в одно из периодических изданий. кроме захудалого Дамекого Журнала. В 1827 году он напечатал в Петербурге свои «Новые басни и разные стихотворения». В этот сборник, кроме басен, вошли экспромпты, эпитафии, стихи в альбомы, романсы, песни, сказки, шуточная поэма Кулюшка, а также переводные пиесы из Вольтера, Ламартина и других французских писателей. К торжественной лирике Ржевский не имел призвания. Лира его «не строилась» ни для «героев», ни для «счастливцев» и только однажды прозвучала «Одою министру полиции Балашеву» (М. 1812). При полном отсутствии стихотворной техники, в сочинениях Ржевского не замечается и тени дарования. Все написанное им бессодержательно и носит на себе печать безвкусия, а местами и пошлости.
Ржевский, подобно гр. Хвостову, был назойливым стихоплетом. Он заводил знакомства с литературными знаменитостями и старался сближаться с ними. Особенно надоедал он Гнедичу, Батюшкову (Соч. Батюшкова, т. III, стрр. 183, 192, 425) и Пушкину, когда последний находился на Кавказе (Стихотворения Ржевского, стр. 43). Из письма Батюшкова к князю Вяземскому от 10-го мая 1812 г. видно, что Вяземский познакомился с Ржевским еще в первый период своего пребывания в Москве (Соч. Батюшкова, т. III, стр. 183).
Об Анне Васильевне Голицыной и Василии Сергеевиче Ланском см. тт. I и II.
Водевиль – «Кто брат? кто сестра» (см. т. II).
Апраксина – Екатерина Владимировна, жена Ст. Ст. Апраксина (см. т. I).
578. Тургенев князю Вяземскому. 11-го января [1824 г. Петербург].
Об Елене Николаевне Безобразовой и будущем муже её, графе Александре Петровиче Апраксине, родном племяннике по матери гр. Андрея Кирилловича Разумовского, см. т. II.
Великий князь – Михаил Павлович.
579. Тургенев князю Вяземскому. 15-го января [1824 г. Петербург].
Чернышева – Елизавета Александровна (род. 23-го сентября 1803 г., ум. 12-го января 1824), дочь князя Александра Михайловича Белосельского-Белозерского от второго брака его с Анною Григорьевною Козицкой (см. т. I), вторая жена генерал-адъютанта Ал. Ив. Чернышева. Умерла в родах. Она, по отзыву Б. Я. Булгакова, «была мила, умна, скромна, добра» (Русский Архив 1903 г., ни. И, стр. 63).
Старуха Козицкая – Екатерина Ивановна (см. т. I), бабушка гр. Чернышевой.
Козловская – Варвара Степановна, жена тайного советника Михаила Тимофеевича Козловского (род. в 1774 г., ум. 1-го марта 1853). Она родилась 29-го ноября 1804 г., умерла 9го января 1824.
Татищева – Юлия Александровна (см. т. II). Елена – дочь её от брака с H. А. Безобразовым (св. там же).
Голицын – почетный опекун Московского опекунского совета князь Сергей Михайлович (род. в 1774 г., ум. 7-го февраля 1859), муж «Princesse Nocturne» (см. т. I).
Юсупов – князь Николай Борисовин (см. т. II).
Князь Дмитрий Владимирович – Голицин.
Строганова – графиня Софья Владимировна (см. т. II).
Пушкинская «Русалка» («Над озером, в глухих дубровах») появилась впервые в издании стихотворений Пушкина 1826 г.
Тимковский – Иван Осипович (о нем см. тт. I и II).
– (Стр- 3). Journal de Paris издавался с 1777 г. по 1811, когда был преобразован в Journal de Paris politique, commercial et litteraire, выходивший до июня 1827 r., и снова был переименован – в Nouveau Journal de Paris et des Departements. Переменив еще несколько названий, издание это в 1837 году снова обратилось в Journal de Paris и в 1840 году окончательно прекратилось. Позднейшие журналы, носившие такое же заглавие, не имели с ним ничего общего.
В «Русской Антологии» Сент-Мора, изданной в 1823 году (см. т. I), находится и басня Крылова «Сочинитель и разбойник», впервые читанная Крыловым в торжественном собрании Императорской публичной библиотеки 2-го января 1817 г. и переведенной на французский язык гр. Ксавье де-Местром. В указанном номере Journal de Paris появилась критика на «Антологию» Сент-Мора, автором которой был Baoui-Lormian (см. т. II), который разбранил, между прочим, и Крылова за то, что он вод сочинителем разумел в своей басне Вольтера. Таким образом B.-Lormian повторил то утвердившееся в России мнение о названной басне Крылова, которое в печати было высказано Гречем еще в 1819 году (Сын Отечества, ч. 54, № 22, стрр. 136-137). Защитником Крылова явился Яков Николаевич Толстой, напечатавший в 1824 году в Париже брошюру: «Quelques pages sur l'Anthologie russe pour servir de réponse à une critique de cet ouvrage, insérée dans le Journal de Paris». Автор делает следующее возражение французскому критику: «Да позволено мне будет спросить г. критика, где он взял доказательство тому, что эта басня написана была против Фернейского философа? Г. Крылов говорит об авторе, который, посеяв своими сочинениями опасные принципы в обществе, получает в аду возмездие за то зло, которое вызвали его сочинения. Но ведь Вольтер не единственный писатель, который в своих сочинениях нападал на духовных лиц и особенно на злоупотребления могуществом и силою религии». А так как, говорит Толстой, басня написана по русски и для русских, то «нельзя ли предположить с большею вероятностью, что и стрелы её направлены на какого-нибудь русского философа или даже не имеют в виду отдельного лица?» (В. Л. Модзалевский. Я. Н. Толстой. С.-Пб. 1899, стр. 26). Последнее предположение Толстого сходно с мнением Гоголя, высказанным в «Выбранных местах из переписки с друзьями» (Сочинения Н. В. Гоголя, изд. 10-е, т. IV. М. 1889, стр. 196).
580. Князь Вяземский Тургеневу. 17-го января [1824 г. Москва].
Об аббате Галиани см. т. I.
Под итальянской «Cendrillon» князь Вяземский разумеет оперу Россини «Ченерентолу» (см. т. II), сюжет которой заимствовав из волшебной сказки Шарля Перро (род. в 1628 г., ум. в 1703), известного противника французского классицизма. В 1697 году Perrault издам сборник «Contes de fées, ou Contes de la mère l'Oie», доставивший ему громкую известность. В него вошли, кроме «Cendrillon» (Золушка), «Краская шапочка», «Синяя борода», «Спящая красавица», «Кот в сапогах», «Мальчик с пальчик» и другие сказки,
По поводу «Ченерентолы» князь Вяземский написал в 1823 году стихотворение «Шутка» (Полн. собр. соч., т. III, стрр. 335-336).
Киндяков-генерал-маиор Петр Васильевич (см. т. 11).
«Братья разбойники» не были «припечатаны» в изданию «Бахчисарайского фонтана».
Трокадерский герой – Дм. Петр. Бутурлин, женившийся в 1824 году на Елиз. Мих. Комбурлей (см. тт. I и И).
Графиня Бобринская – Анна Владимировна (см. т. I).
Филарет – Дроздов, в то время архиепископ Московский.
«Моисей» – опера Россини (см. т. II).
Пушкина – Елена Григорьевна (см. т. II).
581. Князь Вяземский Тургеневу. 21-го января [1824 г. Москва].
Верстовский – Алексей Николаевич (род. в Тамбовской деревне Ново-Михайловской 18-го февраля 1799 г., ум. в Москве 5-го ноября 1862), известный впоследствии композитор, служивший тогда в Канцелярии Московского генерал-губернатора, с 11-го сентября 1825 г. занимавший должность инспектора музыки при Московском театре, с 1-го июня 1830 г. – инспектор репертуарной части, с 23-го хая 1848 – управляющий Конторою московских театров. До 1828 г., когда на сцене Петровского театра появилась опера «Пан Твардовский», Верстовский был известен многочисленными романсами и музыкою к водевилям (Формуляр. – Н. Ф. А. Н. Верстовский. С.-Пб. 1890. – Музыкальная Старина. Выпуск I. С.-Пб. 1903).
Булахов – Петр Александрович (ум. в Москве 30-го октября 1835 г.), известный тенор, находившийся прежде на домашнем театре графа Петра Борисовича Шереметева (Драматический альбом. Изд. П. Н. Арапова и Августа Роппольта. М. 1850, стр. LXXXV. М. Кублицкий. История оперы в лучших её представителях. М. 1874, Стр. 248).
Марья Дмитриевна Львова-Синецкая (род. в 1796 г., ум. в Москве 5-го декабря 1875) находилась на московской сцене до 1859 года, когда оставила службу. Исполняла первые роли в трагедии, драме и комедии. Она была умная и развитая артистка (Драматический альбом Арапова, стрр. 47-52. – Московские Ведомости 1875 г., № 327. – Русский Мир 1876 г., № 13).
В бенефис Львовой-Синецкой (24-го января), кроме пиесы князя Вяземского (см. т. II, примечание к стр. 367-и), музыку к которой писал Верстовский, и комедии в 4-х действиях, в стихах, Ф. Ф. Кокошкина, была поставлена еще «Шарада в действии, представление совершенно в новом роде, для коего избрано слово, имеющее в составе своем три различных значения, с принадлежащими к оному хорами, танцами и полетами; музыка соч. А. H. Верстовского и г. Маурера, танцы г. Глушковского, полеты и машины г. Иванова». Первая часть состояла из различных танцев. Вторая заключала в себе Эклогу или Разговор славенских пастухов, в стихах, соч. Ф. Н. Глинки. В третьей части Львова-Синецкая, представлявшая символическое лицо, декламировала балладу Жуковского Светлана.
В заключение представлены были «совокупно все три значения Шарады» (Московские Ведомости 1824 г., № 6, стр. 186). Об этом спектакле см. также письмо А. Я. Булгакова к брату от 25-го января 1824 г. (Русский Архив 1901 г., кн. II, стрр. 34-35).
Виельгорские – Михаил и Матвей Юрьевичи (см. тт. I и II).
Музыка к романсу Пушкина «Черная шаль» была написана Верстовским. По этому поводу князь В. О. Одоевский напечатал в Вестнике Европы 1824 г. (№ 1, стрр. 64-69) хвалебную статью: «Несколько слов о кантатах г. Верстовскаго».
582. Тургенев князю Вяземскому. 22-го января [1824 г. Петербуг].
Новая поэма Пушкина – «Евгений Онегин». О ней упоминает он в письме к Л. И. Тургеневу от 1-го декабря 1823. Это самое письмо Тургенев и называет «милым».
Князь – Николай Борисович Юсупов.
584. Князь Вяземский Тургеневу. 31-го [января 1824 г. Москва].
Витберг – Александр Лаврентьевич (род. в Петербурге 15-го января 1787 г., ум. 12-го января 1855 в Петербурге же), автор гениального проекта храма Христа Спасителя, в Москве, закладка которого совершилась 12-го октября 1817 года. В Коммиссии о сооружении в Москве храма во имя Христа Спасителя Витберг носил звание непременного члена, директора строения и экономической части. Первенствующими членами Коммиссии были: архиепископ Московский Филарет Дроздов. генерал-губернатор князь Д. В. Голицын и сенатор Сергей Сергеевич Кушников (М. Мостовский Историческое описание храма во имя Христа Спасителя в Москве. М. 1883).
Песня из водевиля – «Песня зеваки», напечатанная без имени автора в Новостях литературы 1824 г., кн. VII, No VI, стр. 94, а не в Дамском Журнале 1823 г., как сказано в III-м томе Полного собрания сочинений князя П. А. Вяземского.
585. Тургенев князю Вяземскому. 5-го февраля [1824 г. Петербург].
О С. С. Кушникове см. т. II.
Тверской губернатор – Н. С. Всеволожский (см. т. I).
Марья Антоновна – Нарышкина (см. т. I).
Стихи – «Песня зеваки».
Козлов – Василий Иванович (род. в Москве в 1793 г., ум. в Петербурге 11-го мая 1825). Отец его, Иван Кузьмич Козлов, московский купец, был одним из учредителей Коммерческой практической академии, в которой сын его прошел один курс, выучась хорошо французскому и немецкому языкам. Из академии он поступил в Московский университет, но после 1812 г. вынужден был искать службы в Петербурге, так как отец его совершенно разорился. Службы Козлов не нашел, но в 1814 году, познакомившись с Пезаровиусом, получил занятия в редакции Русского Инвалида, а также сделался сотрудником этой газеты и Вестника Европы. С 1822 г. Козлов вместе с А. Ф. Воейковым издавал Новости Литературы, а в год своей кончины был приглашен сотрудничать в Северную Пчелу. Козлов умер от чахотки в доме князя Николая Борисовича Голицына, который ему покровительствовал. У своих современников Козлов слыл за человека благородного, кроткого и услужливого. Он был принят в лучших домах Петербурга, что находилось в связи с его смешным тяготением в большому свету (Северная Пчела 1826 г., № 58). Козлов был в приятельских отношениях с князем П. И. Шаликовым и состоял сотрудником его Дамского Журнала. В 25-й, 27-31-й, 33-й и 36-й частях этого издания за 1829-1831 гг. напечатаны письма Козлова к М. Н. Макарову и князю Шаликову, имеющие некоторый историко-литературный интерес.
Бракосочетание великого князя Михаила Павловича с Еленою Павловной совершилось 8-го февраля в походной церкви Зимнего дворца.
«Les Ilermites en prison, ou Consolation de sainte Pélagie» было напечатано в Париже в 1823 году и тогда же выдержало пять изданий. Это сочинение было написано Виктором Жозефом Jouy (род. в 1764 г., ум. в 1846) в сотрудничестве с Антуаном Jay (род. в 1770 г., ум. в 1854). «Les Hermites en prison», является как бы продолжением «Hermite de la Chaussée d'Antin (1812 г.), доставившего литературную известность Жуи, который получил прозвище французского Аддиссона. Новое сочинение, подобно своему предшественнику, представляет собою такой же изящный и остроумный очерк современных нравов, не отличающийся однако ни особенною глубиной мысли, ни точностию в изображении общества.
