Мы купили книжный магазин. Как исполнить мечту книголюба и (почти) не сойти с ума от счастья и читателей

Мне далеко не восемнадцать, давно уехала из родительского дома, живу в собственной квартире, замужем и воспитываю двоих детей. Несмотря на это, родители продолжают комментировать мою жизнь, им по-прежнему кажется, что я стою перед ними с плохой оценкой или дерзкими планами на лето. Чего и следовало ожидать: они реагируют с ужасом и недоумением.

Мой отец, бывший топ-менеджер, профи в области корпоративной реструктуризации, на скорую руку набрасывает какие-то цифры на листе бумаги за кухонным столом и решительно качает головой: «Тут ничего не выгорит! Вы сошли с ума, вы не можете пойти на такой риск, только подумайте о будущем своих детей».

С той же твердостью, с которой он несколько лет назад отговаривал меня переезжать в Гамбург ради мужчины, теперь он убеждает того самого мужчину не бросать надежную работу и не браться за такое безумие, как собственный бизнес. Во мне таилась крохотная надежда, что он даст нам немного денег, может, выделит часть будущего наследства, но это не пришло ему в голову, а времена, когда я отваживалась просить у него денег, давно прошли.

Дома в Гамбурге все это кажется нереальным. Кроме того, мы узнаём, что несколько венских книжных магазинов тоже интересуются объектом, да и здесь у нас все хорошо. Пока у нас есть вино сорта грюнер вельтлинер и хлеб для кнедлей, мы сможем пережить несколько недель в ганзейской мороси: сын спокойно продолжает взрослеть, дочь ходит в крутой детский сад, Оливер по утрам, надев костюм и галстук, отправляется делать карьеру, а я строчу одну статью за другой, время от времени беру интервью у известных авторов и учусь делать репортажи для радио. Во второй половине дня я вожу дочь на гимнастику или пью кофе в районе Шанцен. Ко всему прочему, до Северного и Балтийского морей рукой подать. Так что все не так уж плохо.

Если бы не знакомая журналистка из Вены. Вечером, вернувшись со встреч с гамбургскими коллегами, она расположилась за нашим кухонным столом. Про отпуск рассказали, фотографии посмотрели, затеей поделились. К тому времени нам уже известно, что книжный магазин проходит через процедуру банкротства, поэтому любые предложения будет принимать так называемый ликвидатор.

– Ну что, вы сделали ставку?

– Нет, не сделали.

– Почему?

– Это бессмысленно. И у нас все равно нет шансов.

– Вы словно маленькие дети в игре «Приятель, не сердись»: сначала увлечены, а под конец, если у других получается лучше, стряхиваете фигурки с игрового поля. Трусы!

Она засиживается допоздна, наши запасы австрийского вина изрядно сокращаются.

– Давай сделаем ставку, – предлагает муж, и я включаю компьютер.

Пишем три предложения, в них – сумма, которую, как нам кажется, мы сможем наскрести: «Мы делаем ставку на объект № 45896. Он включает в себя деревянные полки общей длиной 180 метров, 120 погонных метров книг, кассовый аппарат, различное торговое оборудование, пикап марки Citroen C15 1996 года. Наше предложение действительно до 30 сентября».

Такая дата объясняется просто: открывая книжный магазин, нужно в первую очередь думать о Рождестве и возможности неплохо заработать. Пусть мы и наивны, но вовсе не глупы.

И снова слишком много времени уходит на репортаж для радио. Снова слишком долго я вожусь с интервью. Впрочем, собеседник оказался очень приятным – русский из Берлина с лучезарными голубыми глазами. Как это нередко случается, я увлеклась разговором, в итоге на диктофоне какая-то болтовня вместо пяти лаконичных предложений. И теперь мне предстоит сделать из этого четырехминутный сюжет с тремя вставками из нашего разговора. У меня есть еще час до того, как идти за ребенком в садик, поэтому я бегу домой, чтобы проверить электронную почту. Вдруг австрийское радио решило купить мой материал о дешевых книжных сериях крупных немецких газет. Таким образом хоть как-то окупится мой разговор с высокомерным редактором крупной газеты.

Пока загружается компьютер, я, не разуваясь, делаю себе эспрессо. К сожалению, от радиокомпании вестей нет, зато пришло письмо из Австрии от нотариуса.

Уважаемая госпожа Хартлиб, вы выиграли торги по продаже объекта № 45896 и тем самым приобрели имущество компании-банкрота XY. Просьба явиться по адресу вышеуказанного объекта до 15 октября и иметь при себе 40 000 евро наличными.

Кажется, я на грани нервного срыва. Пытаюсь дозвониться в офис мужа.

– Корнелия Майер, слушаю.

– Здравствуйте, это Петра Хартлиб, я бы хотела поговорить со своим мужем.

– Он на встрече с руководством.

– Это важно, пожалуйста, соедините меня. – Я еще ни разу не выдергивала его с совещания, даже когда родился ребенок, а спокойно дожидалась, пока он перезвонит. Меня соединяют. – Ты должен срочно приехать. Мы купили книжный магазин. Черт побери, мы купили книжный магазин!

Вечером к нам приходят близкие друзья: она из Вены, он из Германии. Пара светится от радости: им не терпится поделиться какой-то новостью. Но и нам есть что рассказать. Сложно подобрать слова. Я до сих пор не могу поверить, что это случилось, ведь нам даже не прислали подтверждения, что наша ставка была принята к рассмотрению. Ведь мы не отправляли заказного письма. Ведь мы ничего не подписывали. Как простой имейл может к чему-либо обязать?

– Может, – возражает мне в телефонную трубку отец моей подруги, судья на пенсии из Вены. – Вы сделали ставку, и ее приняли. Теперь вам придется заплатить. Если что, вы сможете снова продать этот объект.

Большое спасибо, именно так мы и поступим.

В тот же вечер Оливер отправляет своему начальнику факс с заявлением об увольнении, мы долго обдумываем, какую дату поставить. И уже ближе к полуночи друзья наконец-то рассказывают, что ждут ребенка. Тоже неплохо.

Оливер встает в шесть и молча надевает свой лучший костюм. Он совершенно не выглядит счастливым. Он хочет прийти в офис первым, чтобы забрать заявление об уходе из факса, пока его никто не увидел. На работе сегодня особенный день – отмечают тридцатилетний трудовой стаж начальника. Торжественные речи, шведский стол, шампанское, мой муж немного не вовремя со своими новостями, поэтому он дожидается подходящего момента, чтобы подать заявление об уходе. Наконец все речи заканчиваются, руководство прощается и гости собираются расходиться, Оливер протискивается в кабинет начальника.

– Нам нужно кое-что обсудить.

– Вы увольняетесь?

– Откуда вы знаете?

– А что еще можно обсудить со мной в такой день?

– Все верно.

– Кто же вас переманил? Могу я как-нибудь вас переубедить остаться с нами?

– Нет, не можете. И меня никто не переманивал. Мы с женой купили книжный магазин в Вене.

– Вы определенно сошли с ума.

– Да, я знаю.

– Дайте знать, если я могу чем-то помочь.

После бессонной ночи мы готовимся к следующему шагу: как объяснить это детям? С младшей не должно быть никаких проблем. Вена ей знакома по каникулам – своеобразное сочетание из расслабленных родителей и шницеля, уютных посиделок в саду друзей, походов в бассейн и зоопарк. Мы рассказываем ей о Вене, где есть вкусное мороженое, отличная погода и где мы скоро поселимся в книжном магазине с какими только пожелаешь книжками-картинками. И конечно, любыми аудиозаписями про Конни, каких у нее еще нет.

К сожалению, шестнадцатилетнего подростка не впечатляют подобные перспективы. Его жизнь в Гамбурге тесно связана с районом Шанцен, пляжем Эльбстранд и футбольным клубом «Санкт-Паули». Вену он знает только из воспоминаний восьмилетней давности, другими словами, этот город для него вовсе не крут. Он с радостью и добровольно перебрался вместе со мной из Вены в Гамбург. А теперь нам предстоит заставить его вернуться? Сначала отказ, молчание, отчаяние, конечно же, он сейчас в кого-то влюблен, и переезд совершенно невозможен. Я отлично помню, каково это – шестнадцать лет, и самое важное в мире – друзья, а родители – просто необходимое зло, которое предоставляет жилье, деньги и еду. Переезд совсем некстати. Мне его ужасно жаль. У Оливера осталось шесть месяцев до увольнения, и я уверена, что за это время мы что-нибудь придумаем.

Итак, теперь у нас есть книжный магазин. А когда самые лучшие продажи? Правильно. На Рождество. Сейчас только начало октября, и будет весело, если не успеем открыться до ноября. До этого нужно кое-что сделать. Например, привезти в Вену деньги, которые нам еще только предстоит занять, договориться об аренде магазина и квартиры, найти банк, который без лишних вопросов предоставит кредит на имущество фирмы-банкрота, отыскать место в детском саду для дочери и школу для сына, получить лицензию на торговлю, разобрать старый магазин, заваленный книгами, канцелярскими принадлежностями, украшениями к разным праздникам и упаковочным материалом, покрасить стены и рамы витрин, установить новую электрику, разработать логотип, снять пластиковый пол и так далее. Повторюсь, сегодня всего лишь вторая неделя октября, так что открытие назначаем на четвертое ноября? Ах да, о переезде в Вену мы позаботимся позже. Квартиры там у нас еще нет.

Как удачно совпало, что в октябре проходит Франкфуртская книжная ярмарка, а мы в любом случае планировали туда поехать. Поскольку Оливер отвечает за монтаж стенда своего все-еще-работодателя, то на нем большая ответственность, и о нашем будущем приходится заботиться мне. В конце концов, у меня лишь несколько интервью, и мне удается использовать перерывы между ними, чтобы встретиться со всеми людьми, которые могут пригодиться, когда открываешь книжный магазин. Руководители отделов поставок по Австрии и Германии, президенты ассоциаций, главы палат, начальники отделов по продажам крупных издательств, коллеги и так далее. Почему у меня возникает ощущение, что большинство моих собеседников жалостливо улыбаются, глядя на меня? «Очень смелая затея, может, у вас и получится». Спасибо, должно получиться. У нас нет выбора.

Тем временем у нас с Оливером постоянно появляются отличные идеи, которыми мы обмениваемся во время коротких встреч в коридорах книжной ярмарки: «Может, для подписания договора нам нужен адвокат? Может, кто-нибудь из наших знакомых порекомендует банк?» Счет за мобильную связь, вероятно, выйдет выше, чем ожидаемый суточный оборот магазина, но придется потерпеть. У меня есть волшебная карточка под названием «удостоверение журналиста». С ее помощью можно попасть в пресс-центр книжной ярмарки, где коллеги работают над своими материалами о мероприятии. Я же ищу номер адвоката, который когда-то несколько лет назад представлял меня в трудовом процессе, другого я не знаю. Я набираю подругу, имеющую хоть какое-то отношение к экономике и банкам, – по крайней мере, она изучала этот предмет в университете и должна знать банковского служащего, который предоставит нам кредит. «Я знаю кого-то, кто знает кого-то, кто знает кого-то» – этот способ все еще работает в Австрии, мне бы никогда не пришло в голову взять и позвонить в банк напрямую.

Между тем, как и каждый год, объявляют Нобелевскую премию по литературе, и, к моему ужасу, в этом году ее получает Эльфрида Елинек. Разговоры с юристом банка при Экономической палате неожиданно прерывает звонок руководительницы моего отдела с радиостанции: «Вы, как единственная австрийка среди нас, должны сделать этот репортаж». Как будто это мне как-то поможет справиться с радиорепортажем о Елинек! Быстро записать несколько цитат, найти людей, которым есть что сказать о далеко не самой популярной австрийке, – в свое время я осилила несколько ее книг.

Книжная ярмарка подходит к концу, Оливер руководит демонтажем стенда, я собираю чемодан, и около полуночи мы уже катим по трассе в направлении Вены. В моем багаже все книги только что коронованной лауреатки Нобелевской премии и цветной плакат в натуральную величину с надписью: «Нобелевская премия по литературе». Как удобно, что все ее книги вышли в издательстве Оливера. Мы станем первым книжным магазином с витриной, посвященной Елинек. И явно заработаем себе на этом не только друзей.

В Вене нужно быть в первой половине дня. У нас назначена встреча с банком, которому еще из Франкфурта мы отправили факс с солидным бизнес-планом. Как говорят австрийцы, все успеется.

В шесть утра мы объявляемся у наших друзей: Оливер дремлет часок, мы принимаем душ, натягиваем костюмы и ровно в половине девятого уже сидим с усталым видом и скоросшивателем с матовым титульным листом напротив пары серьезных банкиров – кажется, они сошли с рекламы ипотечного кредитования, чтобы предопределить наше будущее. На столе перед ними лежит бизнес-план нашей будущей компании, и мы искренне надеемся, что до сведения банкиров не дошло, что книжная торговля вымерла много лет назад, если не десятилетий. Они с энтузиазмом рассматривают таблицы и диаграммы, мой муж ничего не упустил из виду: демографическое развитие района, оценочное финансовое положение его жителей, конкурирующие фирмы, ожидаемый оборот в течение следующих десяти лет и так далее по списку. Я наливаю себе третью чашку чуть теплого фильтр-кофе, а в голове крутятся слова: кредит, общая выручка, маржинальная прибыль… Звонок моего мобильного резко выводит меня из этого полусна. Наш адвокат. Я объясняю собравшимся, что это важно, и встаю из-за стола. К сожалению, я не успеваю покинуть комнату, как из трубки раздается голос: «Вот сволочи! Мы точно не будем подписывать договор на аренду квартиры. Они, наверное, принимают нас за полных идиотов!» Осторожно прикрывая за собой дверь, я замечаю приподнятую бровь банковской служащей.

– Пожалуйста, потише! Я еще в банке. Можно я вам перезвоню?

– Нет, я весь день в суде, я вам сам перезвоню! Но мы точно не будем подписывать договор аренды на квартиру! Мы же не дураки!

– Но вы же обещали присутствовать при передаче денег!

– Точно. Хорошо, я приду.