Записки Фомы неверующего

тьма любви и пива пена,

чем фруктовый ваш кефир.

Мне милей наш грешный мир!

Баллада о Божьем суде

Терпеть печали и тоски

он никогда не мог,

и в кабаки, и в бардаки

шел, не жалея ног.

Подобно каждому из нас

посачковать был рад,

но исполнял любой приказ,

поскольку был солдат.

Любил пожрать когда дадут,

хоть десять раз на дню.

Он слабо верил в Божий Суд,

и прочую фигню.

Готов был до зари вставать,

шагать сквозь дождь и тьму,

но ненавидел убивать.

Кто знает почему?

И в день, когда велел старлей*:

«Стреляйте по врагу!»,

в прицеле видя лишь детей

сказал он: «Не могу!»

*старлей – старший лейленант

А то, что дети тол несут,

он этого не знал.

И ждал его не Божий Суд,

а просто трибунал.

Он рукавом слезу стирал

с разбитого лица.

А на суде солдат молчал.

Он просто ждал конца.

И был он много раз избит,

и возражать не мог.

Полковник строг был и сердит.

И приговор был строг.