Тут считать не нужно много.
понесла не от чужого,
не от негра-молодца,
от тебя, царя-отца.
Да и сам сынок при этом
был как царь по всем приметам:
крепкотел и златовлас,
с васильковым цветом глаз,
громогласен, нос картошкой
краткопалые ладошки.
А уж пил-то, а уж жрал!
Точно царь, лишь ростом мал.
И вот этого-то крошку
царь топить велел, как кошку.
Да уж Бог ему судья,
на дурных не гневлюсь я.
А вот те, кто клеветали
нынче глаз недосчитали.
Призадуматься б ему:
кто без глаз, и почему.
Все, пока! До встречи вскоре!
Пусть к вам добрым будет море!
***
Лежа на кушетке белой
между Белочкой и Стэллой
Дон Гвидон под нос гундосит:
– Грусть-тоска мне башню сносит,
хоть иди, лечись, к врачу:
видеть батюшку хочу.
Тихо, девочки, ни звука!
Есть секретнейшая штука,
только что из Тель-Авива,
телешмель – и вправду диво.
Чудо нано технологий,
кнопку жмеи – и он в дороге.
Вот он, пульт, экран на нем,
щас к Салтану попадем.
Взял царевич пульт прибора
И с него не сводит взора.
Видит он царя поддатым,
тот ругает стражу матом:
– Для каких вы, тля, затей,
напустили в дом чертей?
Ладно, правда, выпил малость,
может спьяну показалось…
Рядом тетки одноглазы
и царева мать, зараза.
Че-то шепчутся тишком,
прикрывая рот платком.
Рында стукнул об пол тростью,