Клеймо смерти

– Чешам-Гейт? – повторил Крайк. – Да, да. Уже едем. – Он повернулся к Сьюзи: – Разворачивайся.

Сьюзи Холидей включила «мигалку» и сирену и, чувствуя, как закачивается в кровь адреналин, решительно развернулась на 180 градусов, выскочила на противоположную полосу и дала газу. Как и большинство ее коллег, она испытывала кайф, получив вызов первой степени. Потолкаться с чавами, промчаться с ветерком – в этом был особый шик и особая крутизна работы. Но и большая ответственность. По закону сирена и «мигалка» не дают автоматически каких-то дополнительных прав, они всего лишь просьба пропустить. Но когда на дороге едва ли не половина сидящих за рулем глухие, слепые или просто тупые, такая гонка чревата немалыми опасностями и полна захватывающих дух моментов.

Едва Сьюзи выжала шестьдесят, как шедший впереди «ниссан-микра» – ни зеркал заднего вида, ни поворотников у него, наверное, не было – внезапно рванул вперед и выскочил на ту же полосу, по которой шла она.

– Идиот! – прошипела Сьюзи, на дюймы разминувшись с задним бампером «ниссана».

Тем временем констебль Крайк принимал от диспетчера информацию: марку и модель машины и описание подвергшейся нападению женщины.

Через девяносто секунд они проскочили кольцо у Брайтонского пирса благодаря любезности водителя автобуса, сделавшего ради них остановку, и выехали на Марина-Пэрейд. Здесь они свернули налево, пронеслись мимо недорогих отелей Лоуэр-Рок-Гарденс и уже через две минуты, взлетев по крутому склону за госпиталем, увидели впереди слева жилой комплекс Чешам-Гейт.

«Форд» остановился перед закрытым въездом на подземную парковку. Констебли вышли и приблизились к высоким воротам. За металлическими решетками вниз уходила тьма. Сьюзи достала фонарик, включила и посветила, но увидела лишь несколько припаркованных в ряд автомобилей, некоторые из них были накрыты брезентом.

– И как нам туда попасть? – спросила напарника Сьюзи. – Есть идеи?

– Попробую узнать, где квартира смотрителя, – ответил Крайк и побежал к главному въезду.

Что-то вдруг резко звякнуло, и ворота стали открываться. Секундой позже Сьюзи оказалась в ярких лучах фар и услышала за спиной рев двигателя. Повернувшись, она увидела небольшой БМВ с откидным верхом, за рулем которого сидела молодая женщина. Сьюзи подняла руку и, подойдя к машине, сказала, что пользоваться парковкой временно нельзя из-за полицейского расследования.

Торопливо сбежав по съезду – свет включался автоматически, реагируя на движение, – она выключила фонарик, чтобы поберечь батарейку, и огляделась. Ей был нужен белый «Фиат-500» с номером, начинающимся с GU10, и худощавая женщина лет двадцати четырех – двадцати пяти с длинными каштановыми волосами. Из примерно шестидесяти парковочных мест большинство были заняты. Кроме автомобилей, здесь стояло несколько мотоциклов и велосипедов.

И ни одной живой души. Вдыхая запах пыли и машинного масла и настороженно посматривая по сторонам, Сьюзи направилась к машинам.

Пройдя ряд до конца, она повернула влево, к более темной секции. Здесь была одна только лампочка, да и та помигивала и громко жужжала, так что Сьюзи снова включила фонарик. Она прошла мимо велосипедной стойки с несколькими двухколесными машинами на цепных замках и красивого старого «мерседеса» с откидным верхом, занесенного пылью и покоящегося на четырех спущенных шинах. А потом ей бросился в глаза аккуратно припаркованный белый «Фиат-500». Регистрационный номер начинался с GU10. Машина была еще мокрой, как будто стояла здесь недолго.

Сьюзи остановилась и вызвала по рации коллегу.

– Похоже, я нашла машину.

– Я спускаюсь со смотрителем, – ответил Крайк.

Она осторожно подошла к машине и посветила фонариком в боковое окно. В салоне было пусто. На пассажирском сиденье валялась обертка от жевательной резинки, на приборной панели лежал билет. Присмотревшись, Сьюзи увидела, что это талон с автомобильной парковки в Льюисе. Она проверила две передние дверцы – обе закрыты. Капот был еще теплый.

Через пару секунд на стоянке появился констебль Крайк в сопровождении невысокого бодрого мужчины лет пятидесяти с лишним в слаксах и матерчатой куртке-бомбер, с мобильным телефоном в руке.

– Это Марк Шульц, смотритель дома, – представил спутника Крайк.

– Так в чем именно проблема? – поинтересовался смотритель.

– Нам нужно удостовериться, что с хозяйкой этой машины, мисс Логан Сомервиль, ничего не случилась и ей ничто не угрожает. Вы видели ее после того, как она вернулась?

Шульц покачал головой:

– Нет, я заканчиваю в половине шестого.

– У вас здесь есть камеры видеонаблюдения?

Смотритель беспомощно развел руками:

– Камера есть, однако она не работает уже шесть недель. Я обращался в управляющую компанию, но безрезультатно. – Он пожал плечами. – И что тут сделаешь?

Они направились к лестнице.

– Мне стоит ей позвонить?

– Да, пожалуйста.

– Очень симпатичная леди. И приятель – приятный парень. Милые люди. – Шульц поднял телефон, пролистал список контактов и набрал номер. Потом, подождав, посмотрел на полицейских и покачал головой. – Не отвечает.

– У вас есть ключ от ее квартиры?

– Секундочку, сейчас поищу.

– Я побуду здесь, осмотрюсь и позабочусь, чтобы никто пока не въезжал сюда и не выезжал, – сказал Крайк. – А ты поднимись в квартиру.

Они поднялись по внутренней лестнице на первый этаж. Сьюзи осталась в коридоре, а Шульц зашел в свою квартиру. Через минуту он вышел со связкой ключей, как тюремный надзиратель, и повел Сьюзи к лифту.

На девятом этаже они вышли в сумрачный коридор с затоптанной ковровой дорожкой и несвежим, затхлым запахом. Где-то в одной из квартир грохотала музыка. Сьюзи узнала «Patient Love» группы «Пэссенджер». Вдвоем они прошли по коридору. Смотритель остановился перед нужной дверью и нажал на кнопку звонка. Не дождавшись ответа, он позвонил еще раз. Постучал. Потом вопросительно посмотрел на Сьюзи Холидей:

– Не отвечают.

– Вы можете открыть и посмотреть, дома ли она?

– Вообще-то мне бы этого не хотелось.

– Мы беспокоимся за ее безопасность, и нам нужно знать, все ли с ней в порядке.

Шульц снова пожал плечами:

– О’кей. Никаких проблем.

Он открыл дверь и крикнул в комнату:

– Привет! Мисс Сомервиль! Это смотритель! Со мной здесь полиция.

Им ответила тишина, дохнувшая мертвящей пустотой.

– Не возражаете, если мы войдем? – спросила констебль.

Шульц задумчиво пожевал губами, потом приглашающим жестом протянул руку:

– Нет, проходите.

Они вошли в небольшую прихожую с двумя стоящими у стены горными велосипедами, над которыми висели пальто и куртки-анораки, и проследовали дальше, в светлую, просторную, но неприбранную гостиную, совмещенную со столовой. Комната была обставлена по-современному: на полу – кремового цвета ковер, у стены – бежевая угловая софа. На выступающей из тесной кухоньки барной стойке лежали газета «Индепендент» и журнал «Уик». В дальнем конце бара стоял безукоризненно чистый, с подсветкой, аквариум, в котором плавали несколько крошечных рыбок.

Внимание Сьюзи привлекли фотографии в рамках. На одной красовалась молодая симпатичная пара – оба в велосипедном снаряжении рядом с забрызганными грязью велосипедами на фоне сурового горного пейзажа. На другой та же пара лежала на пляже и, улыбаясь, смотрела на фотографа. Третья демонстрировала их в лыжных костюмах. На стене висело несколько больших абстрактных рисунков с изображениями шезлонгов на пляже, скелетных останков Западного пирса и растянувшихся вдоль него пляжных домиков. Все они, похоже, были творениями одного обосновавшегося в Льюисе художника, Тома Хоумвуда.

Они заглянули в спальню, где обнаружили широкую кровать с аккуратно сложенным одеялом и взбитыми подушками, два прикроватных столика с лампами и телевизор. На одном столике лежала стопка книг и женский журнал, на другом – стоял наполовину полный стакан с водой. Оглядевшись, Сьюзи Холидей заметила на полу ботинок и похожее на кровяное пятнышко на нижнем уголке ведущей в ванную двери. Несколько капелек застыли на полу.