Последнее дело Даймонда

– Ваш муж ее фотографировал?

– Не лицо. Ноги со стороны спины, где ее благоверный насажал ей синяков. Чтобы была улика, если бы она надумала разводиться. Вряд ли у меня найдется снимок ее лица. Разве что с тех времен, когда мы девчонками учились в школе. В нашей семье не любят фотографироваться.

– Но у вашего мужа есть фотоаппарат.

– Для работы. Снимает повреждения машин на случай, если начнут возражать страховщики.

– Понятно.

– Это ему пришло в голову щелкнуть ноги Элли.

– Заснять повреждения.

– Если хотите, могу найти.

– Не сейчас. А как вы узнали, что ваша сестра пропала?

– Мы живем рядом, и она заглядывала утром по вторникам поболтать. А в прошлый вторник не появилась. Тогда я позвонила этому придурку, шурину, и спросила, что случилось с сестрой.

– А он?

– Понес околесицу, будто она слиняла с мистером Мидлтоном, развозчиком молока. Мол, твоя сестра бесстыжая, как вавилонская блудница. В общем, опять обзывался.

– Когда это предположительно произошло?

– Он сказал, в понедельник, две недели назад. Я не поверила ни единому слову и оказалась права. Бедная овечка, с тех пор лежала мертвая на дне озера. Хотите, я приеду опознать ее?

– Наверное, в этом не будет необходимости.

– Вы арестуете этого мерзавца?

– Я хочу, чтобы вы подписали письменное заявление, миссис Пиэтри. Сержант вам поможет. – Даймонд поднялся, вышел из дома и связался по рации с инспектором Уигфулом.

– Есть новости?

– Да, – ответил тот. – Я рядом с коттеджем молочника.

– Мидлтона?

– Да.

– И что?

– Дверь мне открыла Элли Труп.

Глава пятая

Любой детектив знает, что в современной полиции загадка убийства редко решается блестящим применением дедукции на основе улик, которые ставят в тупик менее талантливые умы. Если только личность преступника не очевидна и расследование не завершается в первые часы, предстоит трудоемкий процесс, требующий многочасовой работы сотрудников полиции, экспертов и офисных служащих. Ответственность лежит на многих индивидуумах, и если случаются промахи, их могут вызвать административные проволочки, неверные заключения и даже роковые ошибки. В наши дни детективное расследование – отнюдь не трамплин для искателей славы.

После бесплодного допроса миссис Пиэтри Даймонд вернулся в передвижной штаб и снова, грохоча, начал вышагивать по полу. Вновь потребовал список пропавших в Эйвоне, Сомерсете и соседних районах. Заметив, что список не обновлялся с тех пор, как он держал его в руках в последний раз, выплеснул раздражение на сотрудницу. Обвинил в погрешностях в списке, которые были явно не ее виной, довел девушку до слез и почувствовал, как накаляется атмосфера.

Ее могло разрядить появление Уигфула. Луч света их сыскной команды, как называл его Даймонд, Уигфул находил для каждого слова поддержки и знал по именам не только полицейских, но и всех штатских. Всегда был готов подставить плечо. Много улыбался, но даже когда не улыбался, казалось, светился улыбкой – такое впечатление возникало из-за закручивающихся кончиков его пышных усов. От одного вида инспектора, который, поигрывая ключами, поднимался по ступеням, Даймонд разразился новой тирадой:

– А ты, я смотрю, не спешил!

– Прошу прощения, сэр, – произнес Уигфул. – Миссис Труп немного не в себе. Ей требовался совет.

– Джон, – если у тебя есть желание вступить в ряды консультантов по вопросам брака и успокаивать рыдающих жен, флаг тебе в руки! Я же занимаюсь расследованиями преступлений. Если у тебя нет склонности к данному ремеслу, скажи прямо сейчас, чтобы я попросил прислать человека, на которого бы мог положиться.

– Ее избил муж, сэр, – заметил инспектор. – Я уговаривал потерпевшую на сей раз написать заявление.

– Занимаешься социальной помощью? – Это было сказано таким тоном, словно Даймонд говорил о болезни, подхваченной из-за несоблюдения правил гигиены. – Ты обязан заниматься расследованием. Почему я должен торчать здесь один как пень и ждать у моря погоды?

– Есть какие-нибудь сдвиги?

Даймонд треснул кулаком по коробке со скрепками для бумаг:

– Какие могут быть сдвиги, если ты сидишь в Чутон-Мендип, распиваешь кофе и слушаешь стенания дамочки? Три дня, а результат один – моя сгоревшая на солнце плешь. Мы останемся в заднице до тех пор, пока как-нибудь не наречем труп.

– Давайте взглянем еще раз на список пропавших? – неудачно предложил инспектор.

У всех присутствующих в штабе застыли от напряжения плечи, но, как оказалось, напрасно. Даймонд решил, что уже поднял свое кровяное давление до опасного уровня и перешел в средний голосовой регистр, который, как он знал, не менее эффективен, чем вопли.

– Этим я и пытаюсь заниматься!

– Только по данному региону?

– И по Уилтширу. – Даймонд прихлопнул ладонью пачку тонких листов. – Проклятый список каждую неделю удлиняется на семьдесят с лишним позиций.

Уигфул кашлянул:

– Нам сможет помочь НПКЦ.

Даймонд задумался. Его мозг плохо расшифровывал аббревиатуры. А у человека, лучше его знающего, хватило бы такта не предлагать в помощники Национальный полицейский компьютерный центр.

– Да уж! – презрительно бросил он. – Выдав двадцать тысяч фамилий.

– Количество можно ограничить, если ввести имеющиеся у нас данные, – объяснил инспектор. – В нашем случае: женщины, до тридцати лет, рыжеволосые.

Вообще-то Даймонд понимал, чем занимается компьютерный центр, иначе не удержался бы в управлении уголовных расследований. Протестовал он против того, чтобы считать электронику панацеей от всех бед.

– Сейчас мы работаем со списками графств, – заявил он. – Прошу обновить все, что я пометил. Звони в региональные полицейские участки. Получай описания, реальные описания, а не чертовы данные, как ты привык говорить. Я хочу знать, что собой представляли эти люди. Результат должен появиться к половине четвертого. На это время я назначаю совещание.

– Отлично, сэр.

– Отлично или нет, это мы увидим. Тебе может показаться, будто я придираюсь к мелочам, мистер Уигфул. Но где-то за стенами фургона бродит убийца. Мы же почти никуда не продвинулись в своем расследовании. Черт возьми, даже не выяснили, каким способом совершено преступление.

– У меня такое впечатление, что компьютерный центр нам все же потребуется, – не отступал инспектор.