Женщины – серийные убийцы: как и почему они становятся монстрами

Коттон Кэтрин Фланнэген

Маргарет Хиггинс

Кейт Бендер

Патти Кэннон

Лидия Шерман

Сара Джейн

Робинсон Джейн Топпан

Глава 1

Сущность звериного начала в женщине

Психопатология женщины-монстра

Как и почему? Как женщины становятся серийными убийцами и почему они убивают? Почему, сказать проще. Причины могут быть те же, что и у убийц-мужчин: жажда власти или контроля, сексуальное влечение, материальная выгода, поиск острых ощущений, самоутверждение, месть и психические расстройства.

Но есть и серьезные отличия. Мужчины-серийные убийцы часто похищают жертв, насильственно удерживают, наносят увечья и насилуют, давая выход агрессии и потребности в контроле. Женщины-серийные убийцы обычно идут напролом, не отвлекаясь на нанесение ран или увечий. Ни полароидных фотографий, ни мастурбации на месте преступления, ни половых актов с трупом.[9 - ФБР дает следующие данные об убийствах на сексуальной почве, совершенных мужчинами: в 42 процентах случаев изнасилование происходит после смерти жертвы, а в 56 процентах случаев – до нее. В оставшихся 2 процентах случаев изнасилование не совершается, несмотря на сексуальный характер убийства. (Прим. авт.)] Женщина ставит перед собой конкретную задачу – убить. В этом смысле она представляет несравнимо большую опасность, чем мужчины-хищники, движимые своими фантазиями.

Почему женщины – серийные убийцы намного опаснее мужчин

Мужчины-серийники могут и не добивать жертву, в их фантазиях убийство не обязательно занимает центральное место. Они могут фантазировать о том, как доминируют над жертвой, совершая физическое и сексуальное насилие, и в этом сценарии не всегда есть место убийству. Но едва только агрессивный запал исчерпывается, жертва их больше не интересует – ни живая, ни мертвая. Если жертва подвергалась физическому насилию, преступник может оборвать ее жизнь, чтобы избавиться от свидетеля нападения или изнасилования. А может убить и из чувства стыда. Или не убивать вовсе. Некоторые могут даже проявить милосердие, отказавшись от своих планов.

К примеру, Ричард Коттингем в конце 1970-х оставлял в номерах гостиниц и мотелей жутко изувеченные расчлененные трупы уличных проституток. Накачав наркотиками, он часами издевался над ними, некоторым жертвам отрубал руки и обезглавливал [54]. Можно ли выжить, побывав в руках у такого маньяка? Но выжившие были – они приходили в себя на обочине дороги или на полу в номере отеля, избитые и израненные, но живые. Почему? Он не убивал их просто потому, что они выжили после всех издевательств. Только и всего. Он вообще не собирался их убивать – лишь унижать и мучить. Но как только он совершал то, что хотел, ему становилось все равно, живы они или нет, для него они были просто мусором. И он бросал их – кого мертвым, а кого живым. Многие погибали в процессе издевательств. Слабые физически, они не выдерживали пыток – тощие уличные девчонки, перебивающиеся чипсами и кока-колой. Увечил он их не ради удовольствия, а чтобы уничтожить их как личность, отрубал головы и руки не для сувениров, а чтобы помешать расследованию. Если он и решал кого-то убить, то только для хладнокровного устранения свидетеля. Это была необходимость, а не удовольствие.

Случается, что некоторым жертвам удается выжить, вызвав в посткатартическом сознании серийного убийцы некоторый интерес или внезапное смутное раскаяние. Иногда жертва говорит или делает что-то такое, что заставляет злоумышленника передумать и не убивать ее. Книгу о мужчинах – серийных убийцах я заканчивал главой о том, что можно сделать, чтобы сохранить себе жизнь, оказавшись в роли жертвы. Основывался я на рассказах выживших и на объяснениях самих убийц, почему они иногда оставляли кого-то в живых. В книге о женщинах – серийных убийцах такой заключительной главы не будет.

Кроме жертв, выживших чудом, благодаря не иначе как ангелу-хранителю, информации о тех, кого женщины-серийницы оставляли в живых, практически нет. Приняв решение убить, женщины его уже не меняют, и на пути к цели крайне редко уступают своим фантазиям и прибегают к ритуальным пыткам. Они сразу берутся за дело. (Хотя серийные отравительницы, как известно, могут продлевать мучения своих жертв, манипулируя дозами яда, но почему они это делают, установить до сих пор не удалось.)

Женщины-серийницы редко похищают и насилуют жертв, разве что за компанию с партнером-мужчиной. Они редко (а правильнее сказать – никогда) убивают, чтобы забрать себе труп или какую-то часть тела жертвы для гедонистического удовлетворения похоти. Не в их правилах хватать, связывать, держать взаперти и пытать жертв, а только потом убивать. Смерть жертвы приносит женщине-серийнице настоящее удовлетворение, и она живет с этим ощущением еще несколько дней, недель или даже месяцев. Если для мужчины убить – значит воплотить свою фантазию или освободиться от нее, то женщина убивает, просто чтобы убить. Это ее способ выражения.

Объясняя, почему они оставили кого-то в живых, мужчины – серийные убийцы часто называют одну и ту же причину: они что-то узнали о нем как о человеке. В восприятии преступника жертва обрела индивидуальность, и решимость убить пошатнулась. Этот феномен напрямую связан со склонностью мужчин-серийников выбирать незнакомых людей, которых можно объективировать, приписывая им собственные смертельно опасные фантазии. Но если вдруг они по какой-то причине увидят жертву такой, какая она есть на самом деле, это может нарушить ход их фантазий.

По мнению отдела бихевиоризма ФБР, чтобы остаться в живых при нападении серийного убийцы, лучше всего попытаться поговорить с ним, чтобы он узнал вас как личность. Это разрушит выдуманную им картинку, в которой вам отведена роль жертвы.

Все это едва ли поможет в случае с типичной женщиной-серийницей. Во-первых, вероятнее всего, она близко знакома с жертвой, с которой работает, живет или делит постель. Она и так прекрасно знает, кто это. Фантазиям тут места нет.

Во-вторых, жертвы вряд ли осознают, что им угрожает опасность, потому что женщина, как правило, совершает убийство под прикрытием тех отношений, которые сложились у нее с жертвой: медсестры убивают пациентов, матери убивают своих детей, жены – мужей, а домовладелицы – жильцов. То есть жертву она выбирает в рамках обычных социальных и профессиональных отношений, но действует исподтишка, отдавая предпочтение яду, передозировке наркотиков или внезапному удушью. Свидетелей не будет, а тело обнаружат там, где ему и положено быть, а не на обочине дороги или слегка прикопанным в земле.

И, наконец, ввиду того, что женщины не заморачиваются с пытками или ритуалами, а сразу приступают к делу, у ничего не подозревающей жертвы редко бывает время что-то предпринять, даже если она подозревает, что находится в опасности.

Разве кто-то ждет, что жена, любовница, мать или дочь попытается их убить? Вот почему Эйлин Уорнос так разительно отличалась от всех: ее целью были только незнакомые мужчины, которых она убивала почти сразу же, как только встречала.

В случае с женщинами-серийницами вы можете умереть, так и не узнав, что вас убивают. Просто какое-то недомогание, слабость не по возрасту, а на следующий вечер у вас вдруг отнимается речь, вы не можете пошевелиться и с наступлением ночи умираете в кромешной тьме, давясь соплями, за закрытыми дверями. И ваши частые всхлипы – единственные звуки, которыми придется утешиться. Для посторонних это смерть по естественным причинам, и никто даже не заподозрит, что вас убили. Пара телефонных звонков, и спустя три часа вечерняя смена, констатировав смерть, вынесет и увезет ваше тело, а к утру его уже подготовят к бальзамированию. Более одинокую смерть трудно даже представить.

Почерк женщины-серийницы: ключевой элемент – убийство

Не следует путать почерк убийцы с методом, или modus operandi, который он использует. Профилировщики[10 - Специалисты по профилированию – идентификации подозреваемых и установлению связи между преступлениями, к которым может быть причастен конкретный преступник.], изучая место преступления, проводят четкую грань между почерком и методом.

Метод – это то, что должен сделать серийный убийца, чтобы совершить преступление: выдать себя за ремонтника, вскрыть окно, предложить автостопщику подбросить его, подчинить, угрожая оружием, носить маску, смыть следы преступления, возможно, расчленить труп, чтобы проще было от него избавиться, устроить поджог, уничтожая улики. Метод, как правило, меняется – со временем он становится только лучше, ведь, совершая убийство за убийством, преступник постоянно учится. Серийному убийце приходится все время оттачивать тактику: с каждым следующим убийством растет риск, что его задержат. Не будем забывать, что движет им страстное желание сократить разрыв между вымыслом и реальностью – между острым наслаждением своими фантазиями и неудовлетворенностью тем, что он испытывает на самом деле. Он никогда не будет доволен тем, как реализуются его желания. Он вынужден пробовать снова и снова, улучшая методы. Так что можно сказать, что серийные убийцы – это машины для убийства, движимые игрой воображения и подпитываемые как потребностью, так и желанием – как прагматизмом, так и психическим расстройством.

Серийное убийство требует определенной дисциплины. Возможны, конечно, исключения, но обычно мужчина-серийник действует около четырех лет. За такой срок можно успешно создать семью, развить бизнес – свой или партнерский. Все эти начинания требуют не меньших усилий, чем серийные убийства. Логично, что метод должен меняться, улучшаться с каждым убийством, повышая шансы выжить хотя бы на протяжении этих четырех лет.

Методу противостоит почерк – действия, которые преступнику совершать необязательно. Например, связывать жертву, которая не сопротивляется, истязать жертву, готовую подчиниться, придавать телу определенное положение, расчленять труп, если нет цели от него избавиться, забирать трофеи или сувениры, намеренно оставлять какие-то сообщения или улики. Если метод определяет, как произошло убийство, то почерк дает ключ к тому, почему оно произошло, и редко меняется с годами.

Что касается женщин-серийниц, то у них убийство и почерк неразделимы. Иногда убийство трактуют неправильно, анализируя его сквозь призму метода, что и порождает такие определения, как черная вдова или ангел смерти. Убийство рассматривается как способ достижения цели, а мотивом чаще всего становится материальная выгода. При ближайшем рассмотрении, однако, выясняется, что отнимать у кого-то жизнь было совершенно необязательно. Есть более простые и безопасные способы украсть, чем убийство. Зачем тогда убивать?

Такие вопросы мало чем нам помогут. Потому что, рассуждая о более простых способах украсть, не прибегая к убийству, мы взываем к ценности человеческой жизни. А женщины-серийницы ценят жизнь человека не дороже старой тряпки. Им проще убить. Для гедонисток материальная выгода означает тот комфорт, который однозначно перевешивает ценность человеческой жизни.

А еще многие убивают потому, что именно этого и хотят больше всего на свете.

Тут можно говорить об удовольствии от убийства, ощущении власти, которое оно дает, об эйфории. Завладение имуществом – всего лишь горячая закуска на этом пиршестве упоения властью, еще одно маленькое наслаждение, приятное покалывание в животе.

Поэтому и убивают за пачку сигарет или пару копеек.

У многих черных вдов на самом деле гораздо более сложная мотивация, чем банальная материальная выгода. Корыстные побуждения как таковые часто меркнут на фоне агрессии и потребности держать все под контролем.

Все это, однако, мало что дает для составления профиля женщины-серийницы на основании анализа места преступления, поскольку очень часто нет никакого места преступления и анализировать нечего. Часто никто просто не знает, что преступление произошло. Женщина-убийца редко фигурирует в качестве «неизвестного субъекта», говоря языком профилировщиков ФБР, потому что она, как правило, и не скрывается, а ее связь с жертвой очевидна. Конечно, лишь в том случае, если кто-то начнет догадываться, что есть жертва. Но велика вероятность, что очень долго никто ни о чем знать не будет.

Серийные убийцы, мужчины и женщины. Общая статистика

С 1979 по 1983 год агенты ФБР из Отдела поведенческого анализа (ОПА) весьма основательно и подробно опросили тридцать шесть осужденных за убийство на сексуальной почве, отбывающих наказание, среди которых было двадцать девять серийников [55]. Опрашивали очень обстоятельно – начиная с первых детских воспоминаний и заканчивая мотивами и самыми жуткими подробностями их преступлений.

Скрупулезные беседы проводились также с семьями, друзьями и знакомыми убийц, равно как и с выжившими жертвами. Отдел поведенческого анализа детально изучил и данные о 118 жертвах, которые не выжили: их занятия, образ жизни, физические параметры, место встречи с убийцей, результаты вскрытия и то, в каком виде были обнаружены тела.

Аналогичных исследований, касающихся женщин – серийных убийц, до сих пор не проводилось. Нечто похожее проделала доктор Дебора Шурман-Кауфлин, которая побеседовала в стенах тюрьмы с двадцатью шестью женщинами, убивавшими неоднократно, и добилась расположения еще семи [56]. Не все из этих семи были серийными убийцами – по крайней мере, одна (а может, и больше) осуждена за массовое убийство: за одну ночь она замучила и убила пять человек. Сразу отметим важное отличие убийц женского и мужского пола: если первые неохотно рассказывают о своей жизни и совершенных преступлениях, то вторые очень словоохотливы и любят поболтать.

Семь преступниц из тех, с кем беседовала Шурман-Кауфлин, забрали жизни у тридцати шести человек – в среднем по 5,14 жертвы на убийцу. Это намного выше, чем аналогичный показатель для мужчин – в среднем 3,8 жертвы – согласно анализу дел двадцати девяти серийников, проведенному ФБР. (Будем считать, что остальные семь преступников, которых изучало ФБР, убили каждый по одной жертве.)

Пожалуй, наиболее исчерпывающую статистику по этому вопросу дает исследование Эрика Хики, проведенное в филиале Университета штата Калифорния в городе Фресно. Проанализировав данные о серийных убийцах в США в период с 1800 по 1995 год, Хики идентифицировал 337 мужчин – серийных убийц, общее число жертв которых оценивается в диапазоне от 2613 до 3807 человек. Соответственно, на одного убийцу приходится в среднем от 7,8 до 11,3 жертвы [57]. В этом же исследовании приводятся данные по 62 женщинам – серийным убийцам, которым приписывают смерти от 417 до 584 человек, так что на одну преступницу в среднем приходится от 6,7 до 9,4 жертвы [58]. Верхний показатель среднего числа жертв женщин-серийниц выше, чем нижний показатель среднего числа жертв, убитых мужчинами.

Для понимания того, как мало мы знаем о женщинах – серийных убийцах, обратимся к другому исследованию, которое, изучив дела 14 осужденных женщин, насчитало 62 потенциальные жертвы, в среднем по 4,4 на одну преступницу [59]. (Однако по факту эти женщины были осуждены за убийство 27 человек. При расследовании серийных убийств, особенно совершенных в нескольких юрисдикциях, преступников часто судят не за все убийства, в которых обвиняют. Это еще больше затрудняет статистический анализ.)

Средний возраст

Средний возраст мужчины-серийника на момент первого убийства 27,5 года [60]. Это согласуется с тем фактом, что психопатия впервые проявляется в раннем отрочестве, выражаясь в замкнутости и развитии агрессивных сексуальных фантазий в годы отрочества, в подростковом возрасте и после двадцати лет.

Изучая истории женщин-серийниц, Б. Т. Кини и К. Хайд установили, что в среднем они начинали убивать в 32,9 года, при этом самой младшей преступнице было 19 лет, а самой старшей – 53 года [61]. Почти такие же цифры получила и Шурман-Кауфлин: средний возраст преступниц – 32,5 года, а возрастной диапазон – от 17 до 58 лет [62]. Из чего следует, что женщины, как правило, решаются на убийство в более позднем возрасте и не останавливаются даже в пожилом, а некоторые продолжают убивать и в шестьдесят, и в семьдесят лет. Мужчины-серийники редко убивают после сорока, вероятно, по той причине, что в зрелом возрасте проявления психопатии ослабевают. То есть, в то время как мужчина-убийца по достижении зрелого возраста начинает успокаиваться, женщину-убийцу менопауза делает только еще кровожаднее.

* * *

Но как только мы начинаем думать, что для убийц женского пола существуют возрастные границы, на память приходит Мэри Белл, одиннадцатилетняя аномалия родом из Англии. В мае 1968 года маленькая Мэри задушила четырехлетнего мальчика, заманив его в заброшенное здание. Тело ребенка было обнаружено в тот же день, но полиция решила, что это несчастный случай. На следующий день Мэри попыталась задушить одиннадцатилетнюю девочку, но ей помешал отец девочки, тут же выставив Мэри за дверь. Отцу и в голову не пришло, что она всерьез пыталась убить его дочь. Как можно подозревать в этом маленькую девочку?

Мэри пришла домой к убитому ею малышу и спросила у его родителей, нельзя ли на него взглянуть. Ей сказали, что мальчик умер, на что Мэри ответила: «О, я знаю, что он умер, я хотела увидеть его в гробу».