Тайна Часовщика и Ключа Ветров

Глава 1: Странная полломка

Тихое, сонное послеобеденное время в старом городке Серебрянске было нарушено внезапным, гнетущим молчанием.

Ровно в четыре часа дня Лея Захарова сидела на скамейке в сквере у ратуши, уткнувшись в книгу о морских приключениях, но на самом деле наблюдая за голубями. Она всегда предпочитала реальных живых птиц бумажным пиратам. Вдруг она насторожилась. Что-то было не так. Воздух, обычно наполненный отдаленным гулом города, звоном трамвая и смехом детей, будто замер. А потом она поняла: замолчали куранты.

Не то чтобы они гремели – старинные башенные часы на ратуше издавали мелодичный, почти сказочный перезвон каждый час. Сначала рыцарь в латах появлялся из одной двери и бил в колокол, отсчитывая время. Потом из другой появлялся флейтист и «играл» под тихий звон. А в конце маленькая механическая птичка выпархивала из третьего окошка и трижды раскрывала клюв, будто щебеча. Весь спектакль занимал ровно две минуты. И вот сейчас, когда стрелки приблизились к цифре четыре, ничего не произошло.

Лея подняла глаза от книги. Ровно четыре. Тишина.

На площади замерли несколько прохожих. Продавец из ларька с горячими бубликами остановился, держа в руках щипцы. Даже голуби, кажется, перестали ворковать.

И тут случилось второе странное событие. С крыши соседнего дома, с карниза почтамта, с деревьев сквера – со всех концов поднялась в воздух стая ворон. Не просто взлетела, а будто по команде. Птицы, обычно неуклюжие и сварливые, двигались в неестественной, пугающей синхронности. Они описали в небе над площадью идеальный круг, а затем, как черное смерчо, устремились к башне ратуши и уселись на ее шпиле, карнизах и стрелке часов. Там они замерли, безмолвные и зловещие, словно стражники.

В следующую секунду дверь в основании башни распахнулась, и оттуда выскочил, почти споткнувшись, пожилой мужчина с седой щеточкой усов и в испачканном машинным маслом фартуке. Это был Платон Игнатьевич, дед Матвея, лучший часовщик города. Его лицо было бледным от не столько испуга, сколько от глубочайшего недоумения.

«Не может быть! – воскликнул он, обращаясь, казалось, ко всей площади. – Одновременно! Все три привода! Шестеренки целы, пружины в порядке… Это… это невозможно!»

Из толпки зевак, начинавшей собираться, вперед протиснулся мальчик лет двенадцати. Он был такого же возраста, как и Лея, в потертых джинсах и в футболке с потускневшим рисунком космического корабля. В руках он сжимал сложную, самодельную отвертку с кучей насадок.

«Деда, ты уверен? Может, просто заклинило главный вал?» – спросил он, и в его голосе слышалась не детская озабоченность.

«Матвейка, я свое ремесло знаю, – отрезал старик, нервно вытирая руки о фартук. – Автоматоны Воронцова – это не просто часы. Это три независимых механизма с разными источниками энергии. Они могут отставать, могут остановиться поодиночке от износа… Но чтобы все трое замерли в одну секунду, в полнолуние? Так не бывает. Это как если бы три разных маятника в разных комнатах остановились одновременно. Здесь что-то еще».

Лея незаметно подошла ближе. Ее аналитический ум, любивший раскладывать все по полочкам, уже начал работу. Неестественные вороны. Одновременная поломка независимых механизмов. Полнолуние. Эти факты не складывались в картину «случайности», которую уже начали рисовать взрослые вокруг.

«Наверное, сырость», – сказал кто-то из толпы.

«Или ток какой в сети ударил», – предположил другой.

«Да ерунда, старье, просто развалилось», – буркнул третий.

Платон Игнатьевич только махнул рукой, отвернувшись от этих «диагнозов». Матвей – так, видимо, звали мальчика – смотрел на башню, а потом перевел взгляд на ворон, все еще сидевших на часах. Он, казалось, тоже не верил в простые объяснения.

Лея набралась смелости. Она подошла прямо к Матвею.

«Извините, – тихо сказала она. – Вы видели, как они взлетели? Вороны?»

Матвей обернулся, удивленный. «Кто? А, птицы эти… Видел, конечно. Зрелище еще то».

«Они взлетели не просто так, – продолжила Лея, понизив голос до шепота. – Они взлетели по команде. Ровно за минуту до того, как часы должны были пробить. Я следила по своим часам». Она показала ему старые серебряные часики на цепочке, подарок мамы.

«По команде? – Матвей приподнял бровь. – Ты о чем? Они же птицы».

«А разве так птицы летают? Одинаковыми виражами? Как по линейке?» – настаивала Лея.

Матвей задумался, снова посмотрел на ворон. Одна из них, самая крупная, сидевшая прямо на золотом шаре шпиля, повернула голову и уставилась на них двумя бусинками-глазами. Взгляд был настолько осмысленным и внимательным, что по спине у Леи пробежали мурашки.

«Странно, – наконец признал Матвей. – Очень странно. Деда говорит, поломка – тоже из разряда странных. Две странности в одном месте…»

«…уже не случайность, а закономерность», – закончила за него Лея.

Он кивнул, и в его глазах вспыхнул интерес, очень похожий на тот, что горел в глазах у нее самой – азарт охотника за загадками.

«Я Лея», – представилась она.

«Мэтт. Вернее, Матвей. Но все зовут Мэтт», – сказал он. «Мой дед эти часы ремонтировал последний месяц. Он просто в ярости. Говорит, такого за всю его практику не было».

В это время к Платону Игнатьевичу подошел важный мужчина в костюме, видимо, чиновник из мэрии.

«Платон Игнатьевич, успокойтесь, – сказал он снисходительно. – Мы все понимаем, механизмы старые. Найдем средства, закажем новые детали из-за границы…»

«Новые детали?! – взорвался часовщик. – Да тут не в деталях дело! Тут принцип нарушен! Это… это саботаж!»

Слово повисло в воздухе. Чиновник скептически хмыкнул. «Саботаж? Кому понадобилось портить старые часы? Оставьте, это случайность. Завтра ваши коллеги из областного центра приедут, разберутся».

Лея и Мэтт переглянулись. Взрослые уже все решили. Случайность. Старость. Никакой тайны.

«Хочешь разобраться по-настоящему?» – тихо спросил Мэтт, и в его голосе прозвучал вызов.

Лея без колебаний кивнула. «Хочу. Но как? Нам же на башню не пустят».

«Дед мне показывал чертежи. И у меня есть кое-какие идеи, – таинственно сказал Мэтт. – И фотографии механизмов, которые я делал, пока он работал. Надо только понять, что мы ищем».

«Ищем того, кто отдал команду», – уверенно сказала Лея, снова глядя на ворон. Самая крупная птица все еще смотрела на них, не шелохнувшись. Затем она резко взмахнула крыльями и снялась с места. За ней, как по невидимому сигналу, взлетела вся стая, рассыпавшись в сером небе и исчезнув за крышами.

На площади снова заговорили люди, загремел трамвай. Мир вернулся к своей обычной жизни, сделав вид, что ничего особенного не произошло.

Но для Леи и Мэтта все только начиналось. Они стояли у подножия молчаливой башни, под часами, которые замерли, указующе показывая на цифру четыре. Цифру, которая теперь казалась им не временем дня, а первым знаком неразгаданной тайны.

«Завтра, после школы? – предложил Мэтт. – У главной библиотеки. Там тихо, и есть Wi-Fi».

«Договорились, – ответила Лея. – Я принесу кое-что из истории города. Про эти часы и про того, кто их построил».

Они разошлись, но каждый чувствовал легкое, щекочущее нервы волнение. Взрослые списали всё на случайность. Но они-то видели синхронный полет ворон. Они слышали убежденность старого мастера. И они знали, что случайности не бывает. Особенно такой странной. Особенно в полнолуние.

Глава 2: Первая улика – старинный чертеж

Мастерская Платона Игнатьевича пахла сталью, маслом и пылью веков. На полках в строгом, почти военном порядке стояли сотни банок с винтиками, шестеренками, пружинками всех размеров. На большом дубовом столе под яркой лампой лежали разобранные карманные часы, похожие на серебрянного паука, раскинувшего свои тонкие лапки-стрелки. Но сегодня Мэтт не смотрел на них. Он сидел на скрипучем табурете перед массивным сундуком, где дед хранил самые старые бумаги, чертежи и архивы, связанные с часами Серебрянска.

Сам Платон Игнатьевич уехал на склад в поисках особого сплава для ремонта. «Коллеги из области» так и не приехали, и дед, хмурый и неразговорчивый, решил действовать сам.

Мэтт осторожно перебирал пожелтевшие листы. Вот аккуратные схемы мостовых часов, вот эскизы циферблата ратуши с позолотой… Его пальцы наткнулись на плотную, сильно потертую по сгибам бумагу, сложенную вчетверо. Она явно была старше всех остальных.

Он развернул ее на столе, смахнув металлическую стружку. И замер.

Это был чертеж курантов. Но не такой, какие он видел раньше. Обычные схемы показывали три отдельные башни механизмов. Эта же была единой, разрезом всей конструкции снизу доверху. И в самом сердце башни, там, где, по идее, должен был быть просто пустое пространство для канатов и противовесов, художник изобразил нечто удивительное.

Сложный, многослойный механизм, напоминающий то ли хрустальный цветок, то ли сферу, собранную из сотен крошечных зеркал и лопастей. Рядом старательным, выцветшим чернильным почерком было выведено: «Сердце Ветров. Контроль и баланс. Не трогать.»

Мэтт придвинулся ближе, почти касаясь носом бумаги. Он щурился, пытаясь разобрать замысловатую сеть приводов, шестерен и маятников, которые связывали этот тайный механизм с рыцарем, флейтистом и птичкой. Это объясняло всё! Если все три автоматона зависели от одного центрального узла – «Сердца», – то его поломка парализовала бы их всех разом. Но дед был уверен, что такого узла не существует! Он же изучал башню вдоль и поперек.

И тогда Мэтт заметил в углу чертежа маленькую, почти стертую печать. Он схватил увеличительное стекло со стола деда.

Под линзой проступил четкий символ: ключ и перо, переплетенные так искусно, что казались одним целым. Перо было вкручено в бородку ключа, а его острие образовывало кончик. Символ был обрамлен едва видимой латинской надписью: «Scientia et Clavis» – «Знание и Ключ».

Сердце Мэтта застучало чаще. Это была не просто старая бумажка. Это была карта к тайне. Он снял на телефон несколько крупных планов – общий чертеж, механизм «Сердца» и, особенно тщательно, символ.

В это же время Лея сидела в тихом зале редких книг городской библиотеки, где работала ее мама. Солнечный луч, пробивавшийся через высокое витражное окно, ложился на дубовый стол пыльной золотой дорожкой. Перед ней лежали три огромных фолианта в потертых кожаных переплетах с медными застежками. «Гидравлические сооружения Воронцова», «Метеорологические наблюдения за 1789-1793 гг.», «Трактат о равновесии стихий».

Все они когда-то принадлежали личной библиотеке Григория Воронцова – часовщика, инженера и основателя Серебрянска. Лея искала любые упоминания о башенных часах, но пока находила только длинные рассуждения о давлении воды, направлении ветров и «гармонии между творением рук человеческих и дыханием природы».

Она уже хотела закрыть тяжелую «Метеорологию», как ее пальцы почувствовали на внутренней стороне переплета, под слоем наклеенного форзаца, неровность. Что-то твердое. Лея осторожно подцепила уголок перочинным ножом, который мама оставляла для работы с книгами. Старая бумага с легким шелестом отстала.

Под ней, прямо в толще деревянной крышки переплета, была врезана маленькая металлическая пластинка. Лея очистила ее от остатков клея платком. И снова увидела его – ключ и перо. Тот же самый, что описал Мэтт в своем срочном сообщении. Только здесь символ был отлит из тусклого серебра и выглядел еще изящнее.

Она тут же сфотографировала находку и отправила Мэтту. Почти мгновенно пришел ответ: «ТОЧНО ТАКОЙ ЖЕ. ЖДИ, ВЫСЫЛАЮ ЧЕРТЕЖ».

Через минуту на ее экране появились снимки. Лея, затаив дыхание, рассматривала странный механизм «Сердца Ветров». Ее мозг, любивший складывать разрозненные факты в картину, начал работать на пределе.

Часовая башня Воронцова.

Тайный механизм с поэтичным названием «Сердце Ветров».

Символ «Ключ и Перо» на чертеже и в его личных книгах.

Книги не о часах, а о погоде, воде, равновесии…

Она резко подняла голову и снова открыла «Трактат о равновесии стихий». Раньше она пропускала эти строки, считая их просто цветистой риторикой прошлого. Теперь они зазвучали по-новому:

«…и подобно тому, как искусный часовщик регулирует ход часов малейшим движением регулятора, так и природу в малом граде можно умерить, направив потоки ветра и влаги силою точного механизма, дабы избежать бурь, засух и излишних морозов. Гармония есть тончайшая настройка, а не грубое принуждение…»

Лея медленно закрыла книгу. В ее голове родилась невероятная, почти безумная догадка.

В это время ее телефон тихо завибрировал. Мэтт.

– Ты где? – спросил он, и в его голосе слышалось нетерпение.

– В библиотеке. У меня… есть теория, – сказала Лея, все еще пытаясь осмыслить масштаб открытия.

– И у меня. Но ее надо проверить. Можешь выйти? Встретимся у фонтана за ратушей. Там тихо.

– Да, сейчас.

Собрав книги и аккуратно вернув их библиотекарю, Лея вышла на улицу. Вечерний воздух был прохладным. Она почти бежала к площади, обрывки фраз Воронцова кружились в ее голове: «регулирует ход… умерить… потоки ветра…»

Мэтт уже ждал ее у старого фонтана с каменными тритонами, из ртов которых тоненько струилась вода. В руках он держал распечатанный на листе А4 тот самый чертеж.

– Смотри, – он не стал тратить время на приветствия, тыкая пальцем в центр схемы. – «Сердце Ветров». Дед клянется, что в башне ничего такого нет. Но если оно было… или ЕСТЬ… и сломалось, то это объясняет одновременный стоп.

– Это объясняет гораздо больше, – тихо сказала Лея. Она показала ему фото серебряной пластинки и зачитала отрывок из Воронцова.

Мэтт слушал, широко раскрыв глаза.

– Погоди… Ты хочешь сказать, что эти часы – не просто часы? Что это какой-то… климатическая машина?

– Не машина. «Регулятор». Как он пишет. Что-то, что должно поддерживать баланс. А «Сердце Ветров» – его главная часть. И кто-то, возможно, специально его вывел из строя. Или оно сломалось само, и это вызвало странности.

– Какие странности? – спросил Мэтт.

Лея задумалась. Поломка случилась вчера. Она вспомнила сегодняшний прогноз погоды, который мельком слышала утром.

– Не знаю. Но давай следить за погодой. Если Воронцов действительно построил что-то такое… последствия могут быть не только в молчащих фигурках.

Они оба замолчали, глядя на темный силуэт башни, возвышавшийся над площадью. Она больше не казалась им просто красивой старой постройкой. Она была гигантским, спящим механизмом, хранящим в себе тайну двухсотлетней давности. А символ «Ключ и Перо» был первым реальным ключом к этой тайне.

– Что будем делать? – спросил Мэтт.

– Искать дальше, – решительно ответила Лея. – Надо понять, где именно в башне должно было быть это «Сердце». И почему его никто не видел. И главное – что означает этот символ. «Знание и Ключ»… Знание – это перо, ключ – это… доступ? Управление?

– Или то, что все это открывает, – мрачно предположил Мэтт. – Что-то большое и, возможно, опасное.

Над ними, высоко в небе, медленно плыли облака, нагоняемые внезапно поднявшимся, порывистым ветром. Ветер, которого не обещали синоптики. Первый легкий, тревожный симптом сбоя в системе, о которой помнили только пыльные книги и забытый чертеж.

Глава 3: Вороны-свидетели

Следующий день после находки чертежа был пасмурным и ветреным. Над Серебрянском висело низкое, свинцовое небо, а порывы ветра гнали по пустынной площади обрывки бумаги и сухие листья. Погода, казалось, отражала внутреннее состояние Леи и Мэтта – тревожное и полное ожидания.

Они договорились встретиться у ратуши в обеденный перерыв. Теперь их цель была конкретна: следить за воронами.

– Логика простая, – шептала Лея, устроившись с Мэттом в нише старого фонарного столба. – Если ими кто-то управлял в день поломки, тот же «кто-то» может вернуться на место преступления. Или птицы могут вести себя странно снова.

– А если нет? – спросил Мэтт, не отрывая бинокль от глаз. Он нацелил его на карниз башни, где сидели несколько черных силуэтов.

– Тогда мы ищем другие улики. Но они – наш лучший пока свидетель.

Их терпение вознаградилось не сразу. Прошло почти сорок скучных минут, в течение которых вороны вели себя как самые обычные вороны – перелетали с места на место, клекотали, чистили перья. Лея уже начала сомневаться, когда Мэтт толкнул ее локтем.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.