Похитители детей

По лестнице, бормоча в телефон что-то на волофе[2 - Волоф – один из языков, на котором говорят в Западной Африке.], спустился тренер Крид. Он окончил разговор и прогремел своим зычным голосом на всю комнату:

– Всем доброе утро!

– Доброе, – хором пробубнили собравшиеся.

Тренер Крид взглянул сверху вниз на Робби и Софию и ткнул в них толстым пальцем:

– Вы двое возглавите этих неудачников?

София словно не услышала вопроса. Она просматривала свои заметки, уткнувшись в планшет. Робби заговорил с отчетливым австралийским акцентом.

– Вполне, – ответил он.

Тренер спросил:

– Как простуда?

– Уже лучше, – сказал Робби. – Спасибо.

Мистер Бенес добавил:

– Да, вряд ли то, что ты неделями сидел под землей, планируя нашу миссию, способствовало выздоровлению.

Робби кивнул:

– У нас с Софией было чувство, что мисс Гунерро снова возьмется похищать большие группы детей, в том числе младенцев. Однако, честно говоря, до вчерашнего дня мы и не предполагали, насколько все масштабно. А теперь эта маленькая девочка.

София заговорила будничным тоном:

– Да, мистер Крид, я считаю, мы готовы. Нужно лишь убедиться, что команда для такого задания подобрана правильная. Теперь у нас есть Лукас – он будет нам чрезвычайно полезен.

– Хорошо, хорошо, – сказал тренер Крид. Он выглядел почти воодушевленно. – Мы готовы, мистер Бенес?

– Думаю, да, – ответил мистер Бенес. – Наверное, стоит попросить Эмеральду взять малышку и привести ее в порядок.

Эмеральда немедленно высунулась из бортовой кухни.

– Да, сэр? – спросила она, подняв брови.

– Можете заняться малышкой? – Он кашлянул и помахал рукой. – Думаю, ей нужно сменить подгузник.

Эмеральда поправила шарфик:

– С радостью, сэр.

Мистер Бенес продолжил инструктировать стюардессу:

– Я хочу, чтобы вы позаботились о Джини, пока мы не прибудем в Париж, а там связались с МЦПЭД и сообщили им, что мы привезем к ним младенца без документов.

– С чем? – переспросила Эмеральда. – Простите, я здесь недавно.

– С МЦПЭД, – объяснила София. – С Международным центром по делам пропавших и эксплуатируемых детей.

Робби с уверенностью уточнил:

– Именно они дали нам наводку, что в Париже может произойти массовое похищение детей – с последующей продажей.

София сказала:

– Поэтому мы и объявили «Ногу помощи».

– И поэтому мы летим в Париж, – добавил Робби.

В голове Лукаса зароились вопросы. Он пытался уловить суть происходящего, но совсем запутался. Хорошая Компания использовала детский труд на заводах – но продажа детей? Серьезно? Вроде работорговли? Он знал, что у Нового Сопротивления благие намерения, но к тому, чтобы иметь дело с работорговцами и массовыми похищениями, он готов не был.

– Крид, – обратился мистер Бенес к тренеру, – скажи остальным из Первого Класса, чтобы шли сюда. Они опаздывают.

Тренер Крид помахал рукой перед раздвижной дверью, и она со свистом распахнулась. И все стали дожидаться четверых самых крутых членов Нового Сопротивления. Без них начинать дело было никак нельзя.

Глава 8. Торговля детьми

В комнату, шаркая, вошел Трэвис Чейз, калифорниец с длинными растрепанными светлыми волосами, любитель лонгбордов[3 - Лонгборд – более длинный и устойчивый вид скейтборда.]. Трэвис очутился на улице после того, как его родители погибли при взрыве в отеле «Глобус» в индийском Мумбаи. Будучи всего на год старше Лукаса, он уже стал в Новом Сопротивлении экспертом по правилам, ритуалам и церемониям Хорошей Компании, включая пугающую и необратимую Церемонию Промывки Мозгов. Трэвис плюхнулся в кресло рядом с Лукасом, вынул из уха один наушник и включил планшет.

– Добрался до большого стола наконец, – сказал Трэвис Лукасу, когда они дали друг другу пять.

Лукас сухо улыбнулся:

– Заткнись.

– Что там у тебя за история с младенцем?

– Я не мог его – ее – бросить, – огрызнулся Лукас. – Чего все такие, ну, знаешь, типа…

– Типа?.. – переспросил Трэвис. – Это «Нога помощи», чувак.

Лукас стиснул зубы. Хоть он и сидел теперь за столом Первого Класса, умнее он себе от этого не казался. Ему, конечно, стало полегче от того, что рядом был Трэвис, но он не чувствовал себя ни героем, ни интеллектуалом, ни кем там положено себя чувствовать в Первом Классе. И он так и не понял, что его папа имел в виду, сказав, что Лукас «единственный, кто на своем опыте испытал подобное». Он и не помнил об этом толком ничего, разве что взрыв на темной воде.

Тренер Крид вернулся в конференц-зал вместе с тремя студентами.

Первой была Керала Дрезден – старшеклассница-готка из Швейцарии. В свои шестнадцать она безупречно разговаривала на шести языках. Однако ее прошлое оставалось загадкой. В возрасте десяти лет она появилась на пороге отеля «Глобус» в Люксембурге – с черным макияжем и не в силах ничего о себе рассказать.

За ней следовал Пауло Кабрал. Темноволосый четырнадцатилетний бразилец уселся напротив Кералы. Все звали его Ножиком: когда он дрался ногами, что делал великолепно, его движения напоминали складной нож. Однажды Лукасу с Ножиком здорово попало за то, что они играли в американский футбол в вестибюле отеля. Ножик выполнил идеальный штрафной удар, вот только мяч, перелетев через голову Лукаса, разбил огромную вазу, которая служила ребятам воротами. Тогда Лукас в кои-то веки был рад, что отец не видит, чем он занимается.

Рядом с Ножиком села индианка Налини Прасад. Ей было пятнадцать, и в своей оранжевой лехенге[4 - Лехенга – длинная нарядная женская юбка в Индии.] она могла считаться настоящей королевой моды. Как и Трэвис, Налини лишилась родителей во время взрыва в Мумбаи. На руках у нее были татуировки хной, а на шее, запястьях и щиколотках она носила целый магазин украшений. На браслетах позвякивали колокольчики.

Трэвис ткнул Лукаса локтем и шепнул ему:

– Колокольчики с гипнотическим эффектом.