Юность Лагардера

– Я решил зарабатывать тебе и себе на хлеб и нанялся к балаганщику. Похороним отца де Трена и сразу же отправимся. Так что собирайся!

Вы думаете, женщина стала возражать?

Ничуть не бывало! Мальчик был ее господином. К тому же она знала, что он не по годам рассудителен, учен, хладнокровен и смел.

Малыш Лагардер довольно улыбнулся, увидев, что с ним не спорят, и добавил:

– Ведь я самый сильный и самый ловкий мальчишка в округе! Помнишь, сколько раз я участвовал в состязаниях? И я всегда побеждал! Тот, кого здесь зовут Луи, бывал первым и в беге, и в плавании, и в поднятии тяжестей, и в прыжках. Я даже взрослых иногда опережал!

Сюзон кивнула. Мальчик говорил правду: его сила была здесь известна всем. Анри продолжал:

– Я показал кое-что из того, что умею, балаганщику Пабло. Ему понравилось. По его словам, из меня можно сделать… подожди, как это называется? Ага, вспомнил: гвоздь программы! Правда, он еще не знает, кем я стану – эквилибристом, борцом или человеком-змеей. Но я-то уверен, что славу себе я завоюю со шпагой в руке! Идем, Мариетта. Тебе пора собирать вещи.

Глава X

«Кто же я?»

Труппа Пабло шла на север. Почему-то – никто не знал почему – хозяин ее хотел дойти до Фландрии, а по пути побывать в Париже и, возможно, в Версале.

Это была очень странная труппа. До появления в ней Сюзон и Анри она состояла из самого хозяина – высокого, загорелого человека со жгуче-черными волосами и узкими золотистыми глазами, его жены – усатой и сварливой бабищи огромного роста, беспрестанно кричавшей, что ей все надоело, и бранившей Пабло, и полудюжины их детей обоего пола – хорошеньких, как амурчики; самому младшему было десять лет, а самому старшему – восемнадцать.

Все они распевали разные забавные песенки, ходили по канату, глотали огонь и шпаги, плясали, предсказывали судьбу… Как известно, в те времена строгие моралисты и духовные лица не жаловали комедиантов – частью из-за вольных нравов актрис, частью из-за прочно укоренившихся предрассудков, которые у каждого века свои. Их даже не хоронили в освященной земле.

Им хлопали, швыряли монеты, – но при этом власти требовали, чтобы ночевали они в чистом поле. Впрочем, справедливости ради скажем, что зачастую подобное отношение было оправданным: приезд бродячих комедиантов сопровождался скандалами и всяческими безобразиями.