Карнавальная ночь

– Поднимайтесь-ка, – сказала она. – Иное амплуа не про вашу честь. У вас, Аннибал, бесспорно, немало достоинств, но мне, знаете ли, нужна беззаветная доблесть, а с этим у вас, боюсь, не ахти. По-моему, доблести ваши чисто гражданского свойства.

– Но, сударыня, я семь раз дрался на дуэли, – невозмутимо ответил виконт. – Однако признаюсь, предпочел бы видеть перед собой острие шпаги, чем иные глаза.

– Например, глаза Господина Сердце?

Аннибал встал и поклонился, словно говоря – вы совершенно правы.

Они давно понимали друг друга без слов.

– И нотариуса? – смеясь, спросила Маргарита.

– Эти двое готовы загрызть друг друга! – убежденно ответил Аннибал.

Маргарита дружески поманила его и сказала:

– Вы весьма проницательный неаполитанец. Подойдите и помогите одеться. Они загрызут друг друга, стоит мне пожелать.

Ковер был усыпан останками «вулкана». Пурпур, багрянец, языки кровавого пламени облетали с Маргариты, как сухой осенний лист. Она и впрямь была актрисой, и только ею. Вам не кажется? Это блистательное создание некогда освистали, все подстроил маклер одной мерзавки. И как знать, не с того ли все и пошло? Двадцать пять луидоров за свист могут ввергнуть душу в ад. Двадцать пять луидоров биржевого маклера!

Да, в ней по-прежнему жила лицедейка: под одеждой «вулкана» оказалось будничное городское платье. Так в ночь перед битвой воины спят в мундирах. Маргарита была готова к любому обороту дела. В случае нужды ей довольно было набросить накидку, сесть в почтовую карету и проснуться свежей как роза в Брюсселе или Турине.

– Поздравляю! Нравственность не пострадала! – сказал виконт Аннибал, увидев это нижнее платье.

В ответном взгляде Маргариты сквозила насмешка.

– За работу, – сказала она, – и пошустрей. Я сюда не болтать пришла.

Право слово, виконт Аннибал обладал, может статься, и другими талантами, но уж камеристкой он был непревзойденной. Вряд ли много найдется виконтов, способных причесать даму не хуже заправского парикмахера. Этому надо учиться.

Виконт ловко взял белокурый парик (заказанный Маргаритой у великого мастера причесок на улице Ришелье в тот вечер, когда она впервые встретилась с Леоном де Мальвуа), оглядел его с видом знатока и ловко надел на темные волосы графини.

– Точь-в-точь волосы нашей милой принцессы! – пробормотал он. – А знаете, ведь уже после первых фигур кадрили они держались, как очень близкие люди: во всеуслышание называли друг друга кузеном и кузиной.

– Подумать только! – сказала Маргарита. – Быстро же они!.. Ну а теперь, коль уж цвет волос совпадает, уложите их как у Ниты.

К чести его будет сказано, Аннибал делал это мастерски. Да и кто знает, чем эти виконты занимаются там у себя, прежде чем заявиться в Париж?

Причесывал он хорошо, даже очень.

Маргарита посмотрела в зеркало и потрепала его по щеке.

Она стала блондинкой и еще красивее прежнего. Обворожительной блондинкой.

– А теперь, Лизетта, грим! Под цвет лица блондинки! Как у Ниты!

Надувшийся было за «Лизетту» Аннибал подергал себя за черный ус, но потом взял со столика коробку с гримом, в которой отделений было почти как в коробке акварели.

Нам известна его любовь к живописи. За пару минут он создал блондинку, прекрасную, как бенгальская роза.

Горе тем, кто не умеет ценить таланты! Графиня не поскупилась на похвалы.

– Теперь костюм, – сказала она, – только внимательно! Главное – ничего не напутать!

Аннибал повиновался. Его глаза разбегались от изобилия мягких и нежных красок. Сначала он ничего не мог разобрать.

– А в зале вы ничего похожего не заметили? – вкрадчиво спросила Маргарита.

– В зале… – задумчиво переспросил Аннибал.

Тут он умолк и начал трудиться над нарядом. Маргарите почти не пришлось подсказывать. Работа уже подходила к концу, когда виконт прервал молчание:

– Сударыня, быть посвященным в такие вещи слишком опасно.

– Ну, наконец-то вы поняли, – сказала Маргарита.

– Я давно все понял, сударыня!

– И молчали?

– Я размышлял, – медленно произнес Аннибал. – Разве тут не о чем поразмыслить?

Маргарита обернулась, их взгляды встретились.

– Так! – сказала она. – Вы размышляли без моего позволения. О чем же?

– Человека, посвященного в такую тайну, либо прочат в супруги, либо убивают.

Графиня пожала плечами. Теперь оставалось набросить газовую накидку. Статью и осанкой она вполне могла сойти за Ниту.

– Мой милый Аннибал, – сказала она, – ведь все равно не поверите, если я скажу, что люблю вас. И будете совершенно правы. Я никогда никого не любила, не люблю и не полюблю в будущем… Пожалуйста, завяжите эти голубые банты повыше, у Ниты они почти на плече. Но кто сказал, что вы не будете моим мужем?

– Так вы ведь придумали еще одного герцога де Клар, того, что появился сегодня на балу! Тоже итальянец, как и я: принц Поличени.

– Да, и других придумаю. Поверните зеркала, чтоб я могла оглядеть себя сзади. Так. Хорошо! Нужно, чтоб вся история выглядела безнадежно запутанной. Поэтому необходимо… Шарф слишком спущен; заколите его у талии прямо, слева. Вы укололись, бедненький мой Аннибал! Так вот, возвращаясь к нашим баранам. Мне нужен самозванец для принародного разоблачения. Этим самозванцем и станет Поличени…

– Принц Поличени?

– Сын бывшего прихлебателя герцога Гийома, который благодаря этому мог узнать кое-какие семейные тайны и воспользоваться ими в своих целях.

От удивления Аннибал раскрыл глаза.

– А Господин Сердце? – спросил он.

– Когда вы помянули их с нотариусом, – очень тихо произнесла Маргарита, – я решила, что вы догадались. Неужто нет?

Аннибал расправил складки вуали.

– Это прямо машина в сто лошадиных сил с приводными ремнями из паутины! – пробормотал он. – У меня голова идет кругом!