Трясина

– Эх, желторотый! Мои способности не в этом. Гляди-ка, – с этими словами подросток отступил на несколько шагов и, подняв вверх руки, резко согнулся в поясе. А спустя миг стоял перед ошарашенным мальчиком вверх ногами, опершись ладонями о землю.

Глаза Марселя вспыхнули интересом.

– Ого! Как это? – оторопев спросил он.

– Вот так, сеньор сопляк, хм, извини, Марсель, – Ксавье вновь взмахнул руками и, буквально перевернувшись в воздухе, застыл теперь уже на одной руке и балансируя другой, несколько раз ухитрился подпрыгнуть, отталкиваясь от влажной травы растопыренными пальцами.

– Ну, видал? Ещё я могу висеть вниз головой, зацепившись за балку. Точно как муха, что умеет карабкаться по потолку. Оттого меня так прозвали.

– Ты, должно быть, циркач, Ксавье?

– Почти угадал, несмышлёныш, – довольный произведённым впечатлением, произнёс подросток.

– В толк не возьму, – пробормотал Марсель. – Отчего ты не сидишь в трактире за миской горячего с эдаким умением, а готов стащить тощего гусака?

– Как видишь, братишка, погода теперь не слишком ласкова. Мало желающих торчать под дождём и любоваться на бродячих циркачей. За несколько дней мы не собрали и десяти монет. Хозяин ходит чернее тучи, ведь кроме платы актёрам надобно ещё покупать корм лошадям да платить за постой.

– Ох, Ксавье, верно я согласился бы голодать и мёрзнуть, только бы не выть со скуки! – вырвалось у Марселя.

– Вот дурачок! Разве родня согласится отпустить мальца шататься по дорогам?

– Я… у меня нет родни… – отвернувшись, пробормотал Марсель. – Я живу у крестьян.

– Так ты сирота? – присвистнул Ксавье.

– Вроде того, – покраснев и пряча глаза кивнул мальчик.

– Хм… знаешь, я бы отвёл тебя к хозяину, но теперь у него вряд ли найдётся чем платить. Да и к тому же, что ты можешь делать, кроме как пасти гусей?

Тёмные глаза Марселя наполнились слезами.

– Послушай Ксавье, я могу ходить за лошадьми, собирать хворост, носить воду… я готов делать что угодно без всякой платы! Отведи меня к твоему хозяину!

Муха покусывал губы, шмыгал носом. Его растрогало, с какой пылкостью прозвучала просьба, но меж тем он вовсе не мог придумать, чем бы парнишка смог заниматься в их славной компании. А стало быть, хозяин попросту погонит его прочь. Но внезапно он улыбнулся и, щёлкнув Марселя по носу, воскликнул:

– Скажи-ка, гусиный пастух, только не вздумай врать. Обладаешь ли ты достаточной храбростью? Ну, речь не идёт о мышах-полёвках, змеях и прочей ерунде.

– Спроси, кого хочешь! – мальчик схватил собеседника за рукав. – В нашей деревне всякий скажет, что я не трус!

– Ну да, стану я опрашивать всех болтливых кумушек у колодца, – рассмеялся Муха. – Но мне пришла в голову одна мыслишка. Теперь молись, чтобы и нашему хозяину она пришлась по душе.

Глава 6

Марсель, с горящими от возбуждения и любопытства глазами, спешил за новым товарищем, то и дело поправляя мешок за спиной.

– Поторопись парень! – прикрикнул Муха. – Надо успеть до того, как хозяин поцапается с трактирщиком. Подозреваю, что он ужасно разозлится, и наше дело станет вовсе пропащим. Наш старина Базиль – бывший матрос. Уж если он примется сыпать бранью, на деревьях осыпается листва. Мореходы здорово умеют поддать жару. Вообрази, сколько диковин он повидал. Да, ему не повезло. Когда хозяин вернулся домой, оказалось, что его жёнушка сбежала с каким-то прощелыгой, прихватив всё добро. А надел земли забрал сборщик налогов. Вот хозяин и надумал сколотить труппу циркачей и бродить по городам, давая представления. Говорят, он попросту отвык сидеть на одном месте и шататься по дорогам ему милее, чем обзавестись домом. По мне, так это к лучшему. Сам не люблю подолгу торчать на одном месте. Кажется, ты тоже не прочь путешествовать?

– Да-да, – торопливо пробормотал мальчик, утирая пот.

Ему было жарко от быстрой ходьбы, и тяжёлая ноша успела изрядно утомить.

– Ладно, давай мешок, – снисходительно бросил Ксавье. – Осталось немного, так и быть, часть пути я понесу поклажу.

– Ну уж нет, ты, может, и ловкач по части трюков, но с птицей тебе не управиться. Бьюсь об заклад, ты растеряешь гусаков даже из завязанного мешка.

– Вот наглец! – расхохотался Муха. – А впрочем, дело твоё, мне неплохо идти и с пустыми руками.

Наконец, они добрались до городского трактира на жалкой грязной улице. Но Марсель с жадностью таращился по сторонам. Сроду он не бывал в городе, чета Журден брала в поездку только родных детей, да и то раз в год на ярмарку. Теперь мальчик задыхался от восторга. Ему нравились снующие по своим делам люди, расхваливающие товар лавочники-зазывалы, снующие под ногами чумазые ребятишки, грохот телег по мощёной дороге. Вот уж счастье видеть, как жизнь и впрямь кипит вокруг. Не то что в деревне, где едва наступили сумерки, жители заваливаются спать.

Муха шмыгнул мимо трактирщика и потянул Марселя за собой. На мальчика мигом обрушился густой запах мясной похлёбки и вина, резкий аромат чеснока, потных тел и табачного дыма. Стены и балки потолка закоптились настолько, что совсем почернели. В этот час трактир был ещё не полон, и служка лениво подносил кувшины с вином редким гостям. Друзья поднялись по узкой лестнице, что жалобно скрипела при каждом шаге. Ксавье, осенив себя крестом и сняв свою жалкую шляпу, шепнул:

– Хозяин наш человек славный и грозен больше с виду, чем внутри. Однако заручиться помощью Святых покровителей не помешает.

– Господин Базиль… Хозяин, – почтительно произнёс он, приоткрыв деверь и остановившись на пороге.

– А, это ты, Муха? – послышался охрипший грубый голос. – А я уж думал, черти принесли выжигу трактирщика или его зануду жену. Вот дьявол! Да прикрой ты, наконец, дверь! Хочешь устроить сквозняк и уморить меня?

Ксавье торопливо вошёл в комнату, выталкивая Марселя вперёд. Мальчик во все глаза уставился на человека, что сидел за маленьким колченогим столом, покуривая трубку. Сомнительно, что такого здоровяка можно было бы уморить сквозняками. Господин Жозеф Базиль оказался грузным человеком с широким красным лицом и прозрачными глазами навыкате. Засаленные пряди тёмных с проседью волос спускались на плечи заношенного сюртука с изрядно потрёпанными обшлагами Ладонь, лежащая на столе, показалась Марселю такой огромной, словно крышка от бочонка.

Спустя полчаса он покинул комнату, не веря своей удаче и сбивчиво благодаря нового товарища за помощь. За всё время беседы с хозяином у Марселя не единожды душа уходила в пятки со страху, что его вытолкают взашей, признав вовсе никчёмным. Грозный господин Базиль метал на кудрявую голову Мухи громы и молнии. И что творится в глупой башке Ксавье? Видно, он слишком часто висит вниз головой, и мозги его взболтались, словно сливки в маслобойке! Хозяин жаловался на разорение, на прожорливых лошадей, на ленивых актёров и скупую публику. Хлопая огромной ручищей по столу, что едва выдерживал такое обращение и того гляди, готов был превратиться в груду щепок, Жозеф Базиль продолжал кричать на Муху, стоящего перед ним с фальшивой покорностью. Он лишь вздыхал и исподтишка подмигивал совсем оробевшему Марселю.

– Что? Что я, по-твоему, должен делать с этим сопляком?! – хрипло рычал Жозеф. – Повесить себе на шею ещё один голодный рот? Или качать его на ночь в колыбели?

– Если хозяин позволит вставить словечко… – вкрадчиво проворковал Ксавье. – То вам не придётся даром кормить мальчонку, напротив, вы даже сумеете поправить дела.

И воспользовавшись тем, что Базиль начал раскуривать трубку, делая вид, что замолчал вовсе не из любопытства, а попросту занят, Муха подтолкнул Марселя вперёд и затараторил:

– Взгляните сами, хозяин. Парнишка ростом почти в точности как бедняжка Мари, упокой Господь её душу. Он сможет работать с Креспеном. Сами знаете, что бедняга Рауль после смерти Мари сидит без дела и только пьёт. А Марсель, хоть мал годами, но выглядит куда старше, к тому же не труслив, силён и крепок. Глядите! – при этих словах Ксавье бесцеремонно стащил с мальчика накидку и задрал рукав блузы. – Ну, каково? – добавил он, похлопывая Марселя по руке повыше локтя. – Это не какой-то худосочный малец с тощими куриными лапками и не маленький боров, покрытый слоем жира.

Марсель вспыхнул от смущения и поспешил опустить рукав. Ему стало не по себе от того, что Муха расхваливает его, словно жеребёнка на ярмарке. Но в выпученных глазах Базиля мелькнуло одобрение. А мешок с гусями и вовсе заставил его благодушно кивнуть, что Ксавье тотчас счёл за согласие.

Теперь надлежало двух гусаков вручить трактирщику вместо уплаты долга, а третьего, к явному огорчению Мухи, самого худого, следовало приготовить на ужин.

– Вот досада! – воскликнул он, спускаясь по лестнице. – Сомнительно, что Красотка Лиза ухитрится накормить нас всех одним гусёнком. Ну ладно, добавит побольше капусты, в конце концов, мы рисковали и вовсе жевать пустую похлёбку.

– Ксавье, а кто такой Рауль Креспен? Он тоже циркач? – облизнув пересохшие от волнения губы, спросил мальчик.

– О, сеньор сопляк, хм… извини, вновь сорвалось. Надо придумать тебе приличное прозвище, не поверишь, но глядя на тебя, мне куда легче назвать тебя сопляком, чем расшаркиваться, словно знатный господин. Ну так о чём это я? А… Будет тебе известно, что Рауль Креспен – правда, промеж себя мы величаем его Папаша Ястреб – метатель кинжалов. Ты, должно быть, сроду не видал такого ловкого господина! Он может с завязанными глазами метнуть нож и попадёт прямо в цель! Это, видно, дар Божий! Но дела его пошатнулись, с тех пор как померла его жена. Да-а-а, Мари была славная женщина. Вообрази только, она была совсем мала ростом, словно девчонка. Но глазом не моргнув стояла всё время, покуда её муженёк метал ножи. Скажу по совести, Марсель, я остался бы заикой на всю жизнь, видя, что в меня летит острый кинжал. А Мари даже бровью не вела.

– Но ты помянул, что бедная женщина скончалась, – шёпотом пролепетал мальчик. – Она… в неё угодил нож?

– Вот простофиля! Мари померла от чахотки, помилуй её Пресвятая Дева. Мда… Видно, Креспен крепко любил свою жену. Когда Мари схоронили, Рауль запил. Прошло уже без малого полгода, а бедняга никак не придёт в себя. Он топит сердечное горе в вине. Однако ему самому это вовсе не принесло облегчения. Если он не встряхнётся, то может поставить крест на своём умении, сам знаешь, у пьянчуг неверный глаз и дрожащие руки. Ему точно надо найти себе человека, что заменил бы Мари. Уверен, ты вполне подойдёшь.

Марсель не нашёлся что ответить. Он никогда не представлял себе подобной работы. Должно быть, это впрямь жутко, стоять столбом, когда в тебя летит остро заточенный нож. Но ведь он сам вечно искал бодрящих кровь приключений, стало быть, глупо идти на попятную. А ко всему, желание не выказать себя трусом и вовсе отрезало дорогу назад.

Приятели обогнули трактир и оказались перед внушительным амбаром на заднем дворе. Сумерки успели опуститься на город, и Марсель успел не единожды споткнуться о ржавые кольца бочек, доски и прочий хлам, что трактирщик выставил на задний двор, не теряя надежды найти ему новое применение или сплавить старьёвщикам. Зайдя внутрь амбара, мальчик разочаровано вздохнул. Он успел продрогнуть в промокшей за день накидке, а здесь было ничуть не теплее. Жалкий фонарь, одиноко подвешенный к столбу, подпиравшему потолок, скудно освещал ясли, где топталось несколько лошадей. И фигуры людей, что дремали прямо на соломе, прижались друг другу в надежде согреться.

– Эй, ребята! – крикнул Ксавье. – Хватит спать, успеете полежать, зажмурив глаза, когда кюре прочтёт заупокойную мессу. Я привёл нового дружка, и в придачу к нему прилагается отличный ужин!