Мохаммед Али: бой века

«Человек, который смотрит на мир в 50 лет точно так же, как в 20, потратил зря 30 лет своей жизни».

Глава 4

«Золото» Олимпиады

В 1960 году Кассиуса Клея ждала победа в соревнованиях Атлетического любительского союза, и она стала для него знаковой. Молодой боксер получил приглашение на отборочный турнир к Олимпийским играм. И все бы ничего, но турнир этот проходил в Сан-Франциско, и туда надо было добираться на самолете. До этого Кассиус никогда не летал, и его охватила паника. Самолет – это пострашнее самых сильных соперников. Те в худшем случае нокаутируют. Ну и ладно, полежишь на ринге в отключке и в чувство придешь, а вот сверзиться с небес… Ой нет, об этом лучше не думать. Но как можно было отказаться от такого шанса? И парень согласился на перелет.

Все время от взлета до посадки его трясло, ладони были влажными, как и футболка, намертво прилипшая к спине. Кассиусу было не просто страшно, а очень, очень страшно. Если бы можно было выпрыгнуть из самолета, он бы это сделал. Он даже в туалет боялся сходить, хорошо хоть дотерпел.

Но вот шасси коснулись посадочной полосы, а еще через некоторое время стальная птица остановилась.

Как только подали трап, Кассиус первым выскочил из салона, расталкивая пассажиров. Уже на земле он нервно сплюнул сквозь зубы. «Обратно поездом доберусь, ни за что больше не сяду в эту штуковину», – пробубнил себе под нос. Знал бы он, сколько еще придется летать.

Сан-Франциско встретил 18-летнего боксера неприветливо. Местная пресса успела написать несколько разгромных статей о его технике боя. Проехались также по его наглому поведению на ринге: «Юнец не должен вести себя подобным образом – это неуважение к соперникам». В первый день соревнований публика освистала Клея, заставив немного понервничать. Но он не сомневался в собственной победе. Казалось бы, самый младший из участников в тяжелом весе, а укладывал одного за другим. В финальной схватке на ринг вышел Алан Хадсон, и он не собирался просто так уступать этому выскочке из Луисвилла. Биографы нашего героя, рассказывая об этом бое, отмечали следующее: «Хадсон обладал пушечным нокаутирующим левым крюком. Но он не смог тягаться с Клеем в скорости – джебы Кассиуса оказались слишком быстры для него. В результате Клей победил Хадсона нокаутом в третьем раунде». Нокаутом! Эта победа привела в олимпийскую сборную, и теперь его ждал Рим.

Узнав об этом, юный боксер был на седьмом небе от счастья: вот оно, начало большого пути, – Олимпиада. Не просто шанс заявить о себе, а показать все, на что способен, и завоевать золото. Разумеется, золото, а что же еще? Великие занимают только первые места! В своих мечтах он уже воображал, как стоит на пьедестале и ему на шею вешают медаль, но очень скоро улыбка с лица пропала. Надо было возвращаться домой, а денег на поезд не было. Что, неужели опять самолет (билет был оплачен заранее)? К горлу поднялся не так давно съеденный ужин, ладони снова стали предательски потеть. Ну уж нет! Клей подошел к одному из тренеров и попросил денег в долг. Тот нехотя отсчитал с полсотни долларов.

«Если тебе снится, что ты меня побьешь, то тебе лучше проснуться и извиниться».

Трясясь в вагоне поезда, Кассиус думал о том, как обрадуются родители, узнав, что он в олимпийской сборной. Единственное, о чем он предпочитал не думать, так это о том, как будет добираться из США в Рим.

Но задуматься пришлось, и довольно скоро. Олимпийские игры открывались 25 августа, а команда вылетала еще раньше.

Вот уж влип так влип… Кассиус перебирал в уме все возможные, а точнее невозможные, варианты. На пароходе через океан? Слишком долго, не успеет, да и денег нет на такое путешествие. На поезде? Не смешно. Автостопом? Гомерический хохот. Авиафобия становилась нестерпимой, парень даже спать перестал. То есть он спал, конечно, – спортивный режим, но ему снилось, что он камнем падает вниз. Тренер старался втолковать Клею, что перелет не более опасен, чем поездка на машине, но стоило ему упомянуть о том, что в воздухе предстоит болтаться больше восьми часов, как Клей замахал руками:

– Я никуда не полечу!

Он прекрасно понимал, что ставит крест на своей карьере, но ничего не мог с собой поделать.

– Ну ты и дурак… – Тренер покрутил у виска. – Никто и никогда не отказывается от участия в Олимпийских играх. На твое место были сотни претендентов, а выбрали тебя. Ты что, одерживал одну победу за другой, чтобы сейчас спасовать?

Кассиус неопределенно пожал плечами.

Никому доподлинно не известно, сколько раз тренеру пришлось беседовать с упрямцем, но Клей наконец взял себя в руки и решился. Правда, он поставил условие: без парашюта в самолет не сядет. Сам готов купить, но не сядет, точка.

С этим его абсурдным требованием, учитывая, на какой высоте летит «боинг», никто спорить не стал.

– Ладно, покупай.

Приехав в аэропорт, Кассиус первым делом надел на себя парашют. Видели бы вы, как на него смотрели, но ему было плевать. Сказать честно, он вообще ничего не замечал. Восемь часов, мама дорогая! Парень не мог ни пить, ни есть, ни спать, и каждый раз, когда самолет попадал в зону турбулентности, ему казалось: конец.

Но, вопреки ожиданиям Клея, «боинг» не развалился на куски, а совершил успешную посадку в итальянском аэропорту, и даже парашют не понадобился!

Вот он – Рим! Незнакомая речь, толпы туристов, съехавшихся на XVII летние Олимпийские игры. Ступив на незнакомую землю, Кассиус не успевал вертеть головой. Здесь все было не так, как в его родной Америке. Ничего, привыкнет. И уедет отсюда победителем – в этом он не сомневался.

В Олимпийской деревне чернокожий боксер сразу оказался в центре внимания. Он не изменял своей манере поведения – всем рассказывал, что станет чемпионом. «Скоро увидите здесь золотую медаль», – тыкал себя в грудь. Кто-то пошутил, что если бы пришлось выбирать мэра Олимпийской деревни, то им бы стал этот выскочка.

Накануне открытия Клей стал свидетелем волнующего зрелища. На площади Святого Петра, перед огромным собором собрались тысячи спортсменов всех рас и национальностей, в том числе представители разных конфессий, чтобы увидеть папу! И папа благословил Игры, некогда осужденные церковью за языческий характер. Люди потом долго не расходились, обнимались, братались. Белые весело хлопали по плечу чернокожих, мусульмане обменивались рукопожатиями с христианами. «Всегда бы так», – подумал Клей, такое единение он видел впервые.

И вот наступило 25 августа 1960 года. На стадионе «Олимпико» состоялась торжественная церемония открытия. Тысячи зрителей, затаив дыхание, следили за тем, как 18-летний итальянский бегун Джанкарло Перис зажигает олимпийский огонь!

Кассиус был в восторге от происходящего, хорошее настроение, появившееся у него с того момента, как он спустился по трапу, не покидало его ни на минуту. Ему казалось, что он попал на ярмарку и что ему не 18 лет, а 10, даже меньше.

Когда настало время выходить на ринг, Кассиус почти не волновался. Невероятная подвижность, мягкие, пружинистые, вибрирующие прыжки, похожие на ритуальные движения, помогли ему легко и быстро одолеть противников. Первым в борьбу с ним вступил бельгиец Ивон Беко. Но уже во втором раунде бой закончился техническим нокаутом. Для Беко, разумеется.

«Трудно быть скромным, когда ты велик, как я».

В четвертьфинале Клей встречался с советским боксером Геннадием Шатковым. Тот был не готов к играм, его отправили в Рим в спешке, так как неожиданно выяснилось, что в советской команде нет достойного боксера в полутяжелой весовой категории (до 81 килограмма). Вот что говорил сам Шатков о поединке с Кассиусом: «С огромным трудом перед Олимпиадой я набрал нужный вес, потеряв при этом спортивную форму. Получается, что Кассиус Клей еще до боя получил изрядную фору. К тому же мне пришлось менять привычную тактику ведения боя, поскольку я оказался самым низкорослым среди полутяжеловесов. На Олимпиаде я провел всего два боя: один выиграл по очкам у люксембуржца Сийена, второй проиграл, тоже по очкам, Кассиусу Клею. Восемнадцатилетний Клей считался лучшим боксером американской команды. Высокий, атлетически сложенный, он легко, как бы танцуя, передвигался по рингу. Он был выше ростом и тяжелее меня. Про мой любимый бой на дистанции не могло быть и речи. Поначалу ход встречи складывался для меня не так уж плохо. Правда, моим попыткам войти в ближний бой Клей противопоставил резкие хлесткие удары с обеих рук. Но при этом он и сам пропустил их немало. В двух раундах – ничья. Но в третьем я почувствовал, что выиграть у великолепно подготовленного полутяжеловеса “потяжелевший” средневес не может. Мои удары не доставали головы соперника. Они приходились по корпусу, на что, как мне казалось, Клей абсолютно не реагировал. Лишь большим усилием воли я заставил себя вести бой в клинче. В итоге судьи признали победителем американского боксера». Действительно, бой прошел под диктовку Кассиуса, юный боксер сразу почувствовал «слабинку» Шаткова, неуверенного в победе, и точно задействовал свои преимущества в этом поединке.