Неоднажды

При этом Гоблин достал из сумки пистолет. Глыбы едва устояли на ногах. Через две секунды молчания они пустились в такой ржач, что стали держаться за стены переулка, дабы не упасть. Один даже приобнял Паса, будто они были лучшими друзьями. По лицу Паса можно было отчетливо сказать, что он явно не разделял веселье.

Пистолет был водяной.

– Ууу, водичкой… нас… решил… обрызгать… – давясь от смеха еле произнесла одна из глыб. – Даже не знаю… можно… теперь… не… мыться… что ли?

– Ребят, он просто шутит, – произнес Пас, но смотря при этом на Гоблина. Его взгляд недвусмысленно выражал лишь один вопрос: «WTF?» Но взгляд Гоблина был уверенным и спокойным. Он знал что-то, чего не знали остальные. В том числе и его брат.

– Да ладно, бро, – сказал Гоблин. – Душ – это хорошо. Кто первый?

– Ну, давай я, – произнес их вожак. Тот самый, чью девушку кадрил Расс. И по стечению обстоятельств тот самый, кого унизил на площадке Гоблин. – Дам тебе возможность поиграться перед смертью.

Вожак подошел на расстояние вытянутой руки к Гоблину и наклонился так, чтобы его лицо было на уровне паренька. Тот поднял пистолет и направил ему прямо в лицо.

– Ты еще можешь передумать.

– А ты – нет. Жми уже. Или ты даже это ссышь сделать?

Гоблин сфокусировался так, будто сейчас прыгал через обрыв. В этот момент у Паса закрутило живот. Еще хуже, чем когда он увидел глыб. Он, очевидно, что-то не знал. Это он понял по лицу Гоблина. Равно как и то, что хорошо это не кончится. Для них с братом точно. Для глыб, судя по всему, тоже.

Гоблин нажал на курок несколько раз. Из пистолета вылетело несколько струй, и жидкость полностью покрыла верхнюю часть лица вожака. Доли секунды его лицо выражало удовольствие. Очевидно, что он даже заготовил какую-то унизительную фразу. Но неожиданно выражение его лица изменилось, и на смену улыбке пришел ужас. Затем боль. Затем крик. Пас и две оставшиеся глыбы в недоумении стояли и смотрели на вожака. Смотрели, как вода разъедает его кожу. И медленно доходили до мысли, что это была не вода.

Гоблин не стал терять время и тут же подбежал ко второй глыбе, ударив ее прямо в пах и выпустив несколько струй ему на тело. Так как одежда глыбы была спортивной и тонкой, кислота довольно быстро начала действовать. Жертва заорала от боли и тут же упала на колени, а Гоблин продолжал поливать его и вожака по очереди. Пас тут же опомнился и стал искать взглядом третьего. Тот уже мчался где-то в середине двора. Пас не думая бросился за ним. Если он расскажет это хоть кому-то, то они с братом сядут. Причем надолго. Хотя, как ни странно, в этот момент его даже больше пугало не это, а то, что с ними сделает мать. Он бы предпочел сесть на электрический стул прежде, чем у нее появится шанс остаться с братьями наедине.

Третья глыба свернула в очередной закоулок, когда Пас пробежал всего две трети двора. Добежав до поворота, он аккуратно заглянул на расстоянии, чтобы убедиться, что его не поджидают. Но у третьей глыбы уже на полную работал рефлекс «беги», так как она, видимо, даже об этом не подумала. Пятки качка сверкали в конце закоулка. С некоторым облегчением Пас заметил, что ноги передвигаются медленно. Он устал. Пас рванул за ним, но тут же распластался по земле, запнувшись за булыжник размером с два его кулака. Недолго думая, Пас взял его в руку и побежал за жертвой. Пусть он его замедлял, но уставшего качка он догонит. А вот когда догонит, голыми руками он его точно не уделает.

Спустя пару минут погони он находился всего в нескольких метрах от убегающего. Жертва даже не оборачивалась. То ли она в страхе не заметила, что к ней приблизился ее скорый обидчик. То ли она боялась обернуться и увидеть, что он действительно приблизился. Совсем как в детстве. Если ты под одеялом, значит, призраков нет. Ведь если их не видишь ты, то и они не видят тебя.

Но в данном случае призрак был. И он свою жертву видел отчетливее, чем человек со зрением 20/20.

Пас, приблизившись еще на метр, прямо на бегу взял камень в обе руки и что есть силы бросил его в спину убегавшему. Тот, получив дополнительный импульс от камня, полетел вперед, приземляясь на живот. Пас тут же схватил упавший камень и, пока жертва не опомнилась, прыгнул на нее, приземлив камень в своей левой руке прямо в затылок лежавшему. Он машинально повторил это еще шесть раз, пока не удостоверился, что тело не движется. Хотя это можно было не проверять – затылок превратился в кровавое месиво. За обломками черепа Пас уже видел, как ему казалось, мозг.

Только сейчас он решил обернуться. Его сердце ушло в пятки, когда он понял, что произошло все посреди двора. Сотни окон смотрели прямо на него. Значит минимум две сотни глаз. А то и все четыре. Пас тут же бросил камень и рванул обратно. Добежав до ближайшего закоулка, он упал на землю. Его стошнило. Только сейчас до него дошел смысл произошедшего. Он немного откатился от своей рвоты и продолжил лежать. Ему казалось, что прошла вечность. Посмотрев на часы, он понял, что прошло лишь три минуты.

«Брат!» При этой мысли Пас заставил себя встать. Надо было понять, что произошло с ним. Немного подумав, Пас решил идти прямо домой, но другим путем. Был высокий риск, что трупы уже нашли. Ему там не место. Брат довольно умен, по крайней мере, по меркам улиц. Если с ним все хорошо, он уже дома. Если нет, значит, его труп уже тоже нашли.

Спустя пару десятков метров к Пасу стали возвращаться его чувства. Он неожиданно осознал, что его левая рука вся влажная. При взгляде на нее его едва не стошнило снова. Рука была вся в крови. Сняв с себя кофту, он замотал в нее руку. Смотрелось, конечно, странно. Но это было лучше, чем идти с кровавой рукой по улице.

Зайдя в дом, он прежде всего пошел в душ, чтобы просто прийти в себя. Простояв под холодным душем несколько минут, он заодно и смыл всю кровь. Выйдя из ванной комнаты, он сразу же встретился с Гоблином.

– Фуф, я уж думал, тебя не увижу.

Братья крепко обнялись.

– Что с теми двумя?

– Трупы. Ты догнал третьего?

Брат молча кивнул.

– И че он? Ты его грохнул, надеюсь?

Брат кивнул еще раз.

– Слава богу. Я уж думал, у тебя кишка тонка.

– Блин, че мы натворили, ты хоть сам понимаешь? Мы же теперь сядем, чувак! На всю жизнь!

– Вряд ли, скорее смертная казнь.

– А, ну это меняет дело. Тогда ладно, че тут. Сдохнуть девственником – то, о чем я всегда мечтал.

– Мы тут с тобой в одной лодке, так что не ссы. Да и пока тебя будут держать в тюрьме, наверняка успеют лишить девственности до казни.

– Очень смешно, сопляк. Лучше скажи, че эта за хрень с пистолетом была??

– А хрен знает. Мне это подарил тот самый чел, которого накрыли пару недель назад, помнишь?

– Который оружием торговал? И ты взял от него какую-то вещь? ТЫ ЧЕ, СОВСЕМ ДОЛБАНУЛСЯ??

– Ну это же водяной пистолет, я подумал, что ниче тут нет такого. Хотя, когда он мне дал ящик колб с жидкостью для него, наверное, надо было че-то заподозрить.

– Ящик? Че? Какой еще, на хрен, ящик?

Они пошли в их спальню, где из-под своей кровати младший брат достал небольшой ящик. В нем было четыре ряда по четыре колбы, которые должны были закручиваться в водяной пистолет. Смотрелось безобидно за исключением одного «но». Колбы были стеклянные.

– И ты просто так это взял?

– Ну да, халява же, че.

– Ну и когда ты понял, что это нифига не водный пистолет?

– Да как-то решил пойти на улицу, пострелять в девчонок. По пути на площадку популял в забор. Ну и тогда все как-то само собой стало понятно.

– Охренеть. А как он ваще работает? Если это кислота, она же должна была все разъесть.

– Да фиг знает, чувак. Не я ж его изобрел. Наверное, кислота не все разъедает. Может, он там внутри че-то нахимичил. Фиг знает. Знаю только то, что он работает и меня не обжигает. А мне больше ниче и не надо.

– Надо от него избавиться.

– Ну уж нет. От своей трусости лучше избавься. Ты только что чела замочил, а выглядишь, как тряпка половая.

– Зато ты выглядишь спокойным, как киллер какой-то. Че, много народу переубивал, что ли?

– Ну…

– ЧЕ ЭТО ЕЩЕ ЗА «НУ»??? – глаза Паса начали быстро расширяться. – Ты че, реально грохнул кого-то?

– Что ж, мой старший братишка, – при этом Гоблин напустил на себя важный вид в стиле лучших гангстерских кино. – Пришла пора тебе кое-че рассказать. Но сначала давай соберем вещи и свалим. По пути домой ко мне поступило одно предложение, от которого мы теперь, блин, не можем отказаться.