Укрываясь Тенью

– Запью пыль, – с такими словами открыл путник двери хижины.

В нос ударил резкий запах. Толпа пьяных орущих скотов, единственным достоинством которых было количество выпитого. Раскисшие, распухшие рожи на столах, под столами. Странники, воины. Слабаки. Брошенные на пол доспехи и остатки человечности. Воздух наполнялся дымом, который выдыхали посетители, изрыгая его, как уставшие драконы, у которых уже нет сил, чтобы дышать огнем. Дым, клубясь, поднимался вверх и, остывая, осыпался пеплом вниз, на головы и плечи присутствующих.

– …нет, я тебе говорю, – донеслось откуда-то из угла, – он зеленый и мечет молнии из пасти!

– Да где ты таких видел? Не смеши меня, – противился второй голос. – Если б ты читал книгу старого путника, то ты бы знал, что таких драконов у нас не было отродясь.

– Ты еще скажи, что его можно мечом убить! – и захохотал.

Заулыбавшись беззубыми ртами, пьяницы дружно стукнули жестяными кружками с мутной жидкостью и выпили их содержимое залпом до дна. Пройдя мимо них, Ладби подошел к стойке.

– Стакан воды, – сказал Он бармену.

– Мужчины пьют спиртное. А воду можешь пить оттуда, – бармен указал на ведро на полу и заржал, а его ржание подхватило местное отребье.

И поставил на стойку стакан мутной жидкости.

– Мужчины… Посмотрим, остались ли они здесь, – на этих словах К`атор плеснул жидкость в пасть.

Глаза засверкали, шерсть вздыбилась, оголились клыки.

– Раз нет воды, напоите кровью.

Спустя время толкнув резко дверь, Он вышел и пошел дальше по дороге, меся пыль ногами. Пес нагнал его через тысячу шагов. Так и продолжили они свой путь в никуда. На трактир вдалеке лег багрянец, медленно крадучись снизу вверх, а затем и под ним, вокруг него, пропитывая собой окружающую пыль. Над хижиной кружились стервятники, почуяв сладкий запах разочарования и отчаяния. Тишина окутала трактир липким алым цветом.

Долго шли они еще в тишине. Усталость налила свинцом его латы, шаги стали медленнее.

– Ночь, – сказал Он Псу и сел в пыль, закрыл забрало и упал.

Пес лег рядом. Каждый раз Ладби умирал посреди этой пыли. И каждый раз возрождался.

И каждый раз Он попадал в тот чудесный яркий красочный мир, которого никогда не существовало. Он бежал по сочно-зеленой траве. Светило весеннее желтое солнце, теплое и ласковое. И даже птицы были другие. Они пели, заливая своим нежным пением всё вокруг. Как будто мягкая перина окружала его. И какая-то до боли знакомая пожилая женщина издали махала ему рукой. Она держала кувшин, в котором всегда было молоко для него. И вот он бежал, бежал, наполняя своим радостным детским смехом воздух. А она всё так же стояла и махала ему рукой.

И чем дальше он бежал, тем гуще становился воздух, сжимался плотнее, мешая ему двигаться. Небо темнело, сбегались тучи. Уж не пели птицы, не светило солнце. И той женщины больше не было видно.

Был ли это сон? Он не хотел в это верить. Ведь там Его всегда ждала та, которая любила несмотря ни на что. И он верил, что когда-нибудь всё-таки сможет добежать до нее, что у него получится еще раз взять ее за руку и уйти домой.

Или сном была его жизнь? Его существование посреди серой мглы.

Громким лаем разбудили Ладби. Пес липким грязным языком лизал его маску. Может, только Пес и возрождал его? Другие падали в пыль и уже никогда не поднимались. А теперь встать и идти. Снова по безбрежному полю серой пыли. И снова каменные столбы вокруг.

Сколько еще они шли, не разбирая пути. Не видя почти ничего и натыкаясь на преграды. Но вот пыль немного рассеялась, и Он смог увидеть вокруг таких же путников. Стояли они, опершись друг на друга, на столбы, сидя прямо в пыли, лежа, почти погребенные ей. Едва уже пройдя, как обычно, мимо, услышал Он оклик.

– Стой! – с надрывом крикнул один из них. – Куда ты идешь?

Этот странник увяз по колени в пыли и уже не мог идти, а может и не хотел.

– Туда же, куда ты не дошел.

– К Дракону? Да это всё сказки. Неужто ты думаешь, что мы все тут дураки и слабаки, что не нашли его? Слышите, братья, он думает, что есть Дракон, – и закряхтел от смеха. – А где он, твой Дракон? Покажи! Вот прямо сейчас покажи, или нет его!

– Если пыль тебя накроет с головой, тебя тоже не станет?

– Может, ему помочь? – протявкал Пес, виляя хвостом по земле.

– Ах, ты! Я только выберусь, и ты увидишь, кого тут не станет!

– Ну, для этого сначала нужно достичь первой цели – выбраться.

– Постой… я знаю, чем можно его убить, – почти прошептал второй, – иди дальше и через семь тысяч шагов увидишь пустынную ведьму. Она не пускает путников к Дракону. Говорят, она единственная может убить его, ведь есть у нее волшебный амулет из лунного камня ноокарта.

– Да нет никакого Дракона, – перечил первый. – И про амулет этот слухи! Сам-то видел его? Ты даже до ведьмы не дошел! А я там был. Нет там никакой ведьмы! Ни через семь тысяч, ни через десять. Так что иди назад, – обратился он к К`атору, – возвращайся в свою хижину и жди восхода новой луны, – а пыль всё заметала говорящего.

Но Путник продолжал идти, таща пса за собой, переступая через занесенных прахом. А столбов при этом как будто становилось больше. И пес всё больше цеплял их своей цепью. И уже откуда-то далеко позади доносилась траурная песня погребаемых заживо: их крики, стоны, мольбы. И небо от стервятников становилось гуще и чернее. Чем дальше шли они с псом, тем звуки становились приглушеннее.

И вот наступила тишина. Он оглянулся, но не увидел никого, кроме столбов и плотного окутывающего тумана. Только стервятники сидели на столбах и клевали их.

Так путники ступали в окружающем беззвучии и молчании, казалось, вечность, что ночь сменяла день не один раз. Но вдруг, как будто из ниоткуда, перед ними показалась фигура. Сначала Ладби подумал, что это очередной столб, и уже сделал шаг в сторону. Как тут и столб сделал шаг в сторону, преграждая путь.

– Нет дальше пути, – медленно сказала фигура в черном.

Ее одеяние походило на длинную накидку, волочащуюся по земле. Ткань была тяжелой и переливалась черным перламутром. Лица фигуры не было видно: ее скрывал большой капюшон. И куда бы фигура ни поворачивала голову, ее лицо всегда оставалось в тени.

Путник повернул и зашагал быстрее, насколько это возможно, но фигура неожиданно возникла перед ним.

– Поворачивай назад, – снова так же медленно произнесла она.

Он, было, замахнулся на фигуру, как она вмиг исчезла. Но через мгновение появилась вновь на шаг дальше.

– Как ты не понимаешь, – тяжело вздохнула фигура, – ты должен вернуться назад.

– Почему?

– Такие, как ты, должны быть там, – и она показала в сторону столбов.

Из-под накидки показалась такая же черная рука, сухая, словно кости, обтянутые кожей.

– Куда ты меня не пускаешь? Что там дальше? – гневно спросил Путник, выдохнув через забрало то ли пыль, то ли туман.

Сквозь маску были видны его глаза, полные решимости.

– Там нет ничего, – повторила фигура, и в тот момент Пес с утробным рыком бросился на нее, но она взмыла в воздух, взмахнула подолом накидки, как крыльями, и улетела прочь.

Оглядевшись, странник не увидел ровным счетом ничего. Те же столбы. Та же пыль. Та же серость вокруг. Он прошел еще тысячу шагов и еще. Но будто что-то останавливало его движение вперед, пока Он окончательно не выбился из сил. И рухнул в пылевой сугроб.

Бывали очень редкие дни в сером мире, когда вечный смог был не таким густым и сквозь крадущиеся облака мелькали маленькие огоньки звезд. Он перевернулся на спину и стал смотреть на них через решетку забрала. Пес лежал рядом и, наверное, спал. Где-то в вышине, пока К’атор просто лежал, одна звезда шла навстречу другой. Свечение их становилось всё сильнее, и вот уже не было ясно, где одна, а где вторая. Озарив вспышкой небосвод, они обе исчезли, оставив только маленькую красную точку. А пыль, как частички этих звезд, сыпалась откуда-то сверху, покрывая тонким слоем его латы и шерсть пса. Или это крошилась на них, как ломоть черствого хлеба, огромная расколовшаяся луна. О чем Он думал или, может, спал, или, может, снова умер, чтобы возродиться еще раз, как сотни раз до сих пор? Иногда, нервно рыча, пес с закрытыми глазами клацал зубами, хватая пылинки, которые щекотали ему нос. Луна светила всё ярче, проникая своим синим светом во все уголки и даже в его мысли.

«Такие, как мы, – звучало в Его голове. – Что бы это значило?»