Инспектор нахмурился и рявкнул:
– Все документы в наличии. А теперь пройдемте со мной для составления протокола.
– Я с вами никуда не пойду, мне и здесь хорошо, – невозмутимо парировал Олег.
– Вы обязаны пройти со мной…
– Да неужели?! – сыронизировал «барин», – И по какому такому закону я обязан? Вы составляете протокол, приносите мне, я с ним ознакамливаюсь и еду дальше!
– Гражданин Гладышев Олег Александрович, прекращайте устраивать цирк! Пройдемте в машину, а после оплатите штраф.
– Я с вами никуда проходить не обязан без протокола задержания! Вы составляете его, показываете, а я уже излагаю свое виденье событий.
«Е-мое, точно барин» – хохотнула я про себя, с удовольствием наблюдая за разворачивающейся сценой.
– И, вообще, мне не совсем ясно на основании чего вы собираетесь составлять протокол? У вас где-то зафиксировано правонарушение? Или вы со слов коллег будете на меня что-то вешать? – иронично поинтересовался Олег.
Я же с любопытством наблюдала за ним, открыв рот. Нет, я была уверена, штрафа мы избежим, но думала, что Олег позвонит какому-нибудь знакомому или еще что-то в таком духе. Но чтобы вот так грамотно, со знанием законов, всяких там приказов и с абсолютной уверенностью в своей правоте, несмотря на то, что мы нарушили правила – это было красиво и восхищало. Мы еще минут десять выясняли пробелы в профессиональных знаниях инспектора, а после продолжили путь. Сошлись на том, что замученный, «схаваный на базаре», полицейский, лишь отмахнулся от нас и посчитал за лучшее не связываться – как бы на него самого «гражданин Гладышев Олег Александрович» не накатал что-нибудь.
Как только мы тронулись, я сразу же пристегнулась от греха подальше.
– А ведь мы неправы, – улыбнулась я заговорчески.
– Серьезно?! – съязвил он, – Вы, случаем, не мисс Очевидность, сударыня?
– Просто не очень хорошо так делать, – проигнорировав его насмешку, пожурила я его.
– Понятное дело – нехорошо. Но если у тебя настолько обостренное чувство справедливости, мы можем вернуться. Составим протокол, и ты оплатишь штраф за то, что не пристегнулась. Как тебе такая идея? Просто ты сказала, что денег у тебя нет, вот я и решил помочь.
– Прекрати! – засмеялась я, качая головой.
Дурочка, какая же я дурочка! Мне с ним не тягаться.
– А в чем дело? – усмехнулся Олег и шутливо приподнял бровь. В эту минуту он больше не казался холодным и чужим, напротив, возникло ощущение, что я знала его всегда. Так и хотелось провести ладонью по колючей щеке, коснуться большим пальцем его губ, а потом своими губами попробовать на вкус; зарыться пальцами в пепельные волосы. Интересно, какие они на ощупь? Стоп, Яночка! Несет тебя совершенно не в ту сторону.
Отвожу взгляд и вспоминаю, что собиралась спросить до того, как утонула в его невероятно голубых глазах.
– Хочешь сказать, что если бы сам нарушил правила, то без дальнейших споров согласился оплатить штраф? – спрашиваю с огромной долей сомнения.
– С чего вдруг выводы, что я вообще хочу что-то сказать? Сколько живу, столько не перестаю удивляться женской логике, – качает он головой.
– О, ну вы-то мужчины верх логичности. Сначала делаете вид, что знать не знаете, а потом думаете, что щас подкатите на своей тарантайке за несколько лямов, как вам тут же обломится! – возмутилась я.
Олега затрясло в беззвучном смехе, а потом он не выдержал и захохотал в голос. Я поняла, что откровенно высказала свои претензии и смутилась. Олег же продолжал смеяться. Смех у него тоже красивый: такой глубокий, искренний, заражающий, что я не смогла сдержать ответную улыбку.
– А ведь причина опять же в женской «логике»: вас больше привлекает, когда мужчина не замечает, игнорирует и откровенно пренебрегает, – заметил он, насмеявшись.
– О, значит, это такой способ привлечь внимание? – подколола я его и понимающе улыбнулась. Хотя знала: ему мое внимание, что собаке пятая нога, но дразнить было весело. Олег хмыкнул, но не стал возражать, правда, выражение его лица говорило само за себя.
– Так ты не ответил про «штраф», – решила я замять щекотливую тему, напомнив про свой вопрос.
– Если люди глупы, ленивы и безответственны, то грех этим не воспользоваться. В конце концов, наш мир не слишком-то отличается от животного, разве что ежедневную борьбу за «выживание» или в нашем случае материальные средства, мы скрываем за масками благопристойности и вежливости. Но суть от этого не меняется – на вершине пищевой цепи окажется самый сильный, ловкий и хитрый, – отозвался он.
– Моя мама говорит: «хочешь жить – умей вертеться», – подвела я итог его речи.
– Можно и так сказать, но это не значит, что нужно идти по головам. Не стоит уж совсем превращаться в скотину ради наживы. Другой вопрос, когда человек сам халатно относится к своей работе и думает, что ему удастся на статусе сшибать бабосы, тогда надо действовать его же методами, – Олег оборвал речь и перевел глаза на меня, а после с усмешкой поинтересовался, – ты еще не уснула?
– Нет, мне интересно.
– Ну, надо же, – хмыкнул он, а меня это взбесило. Нет, я понимаю, что он не очень-то высокого мнения обо мне, но не обязательно это афишировать.
– Представь себе! – огрызнулась я. А после, наконец, задала интересующий меня уже давно вопрос:
– Куда едем, гражданин Гладышев Олег Александрович?
Он покосился на меня и равнодушно отозвался:
– Выбирай, куда хочешь.
Вот те на, какая щедрость! Сейчас я тебе скажу, куда хочу…
– Ну… поехали на Мальдивы, чего уж мелочиться, – подколола я его, прикусив губу и глуповато хлопая ресницами. Ситуация была двусмысленная и пошлая, прикрытая теми самыми масками благопристойности.
– А тебе палец в рот не клади, откусишь по локоть, – хохотнул он.
– Я же сказала, что не люблю мелочиться – хочу все и сразу! "Москва – это большая лотерея. Здесь можно все выиграть" ,– процитировала я героиню Муравьевой из фильма «Москва слезам не верит» и подмигнула ему, закинув ногу на ногу, дразня. Олег ухмыльнулся, покачал головой и добавил ложку дегтя:
– Но чаще – два раза по рублю. Так куда поедем?
Я с ним была абсолютно согласна, поэтому с тяжелым вздохом призналась:
– Вообще-то, сообразительной девочке уже давно нужно быть дома в кроватке, а то строгая тетя надает по попе.
И только спустя минуту я поняла, какую ошибку совершила, заикнувшись о тете. Олег словно осекся, пристально посмотрел на меня, выискивая что-то в лице, а потом грубо спросил:
– А тебе лет-то сколько?
– Неприличные вопросы вы задаете, Олег Александрович! – пожурила я его, пытаясь перевести все в шутку, но мужчина так взглянул на меня исподлобья, что я стушевалась и тяжело вздохнув, призналась;
– Не волнуйся, уголовная ответственность не светит – мне восемнадцать!
– Господи, ты Боже мой! – засмеялся он.
– И что подразумевает это «Господи, ты Боже мой?» – повторила я его недавние слова.
– Подразумевает, что «сообразительной девочке» пора домой. Адрес какой?
Я нагло ухмыльнулась, хотя было обидно. Гребаный лицемер. Что изменилось? Я стала другой в один миг, и он уже типа не заинтересован? А может, я просто изначально все неправильно поняла? Хрен его знает.