Поэма о солнце

Он плюхнулся обратно на свое сиденье, посмотрел на меня исподлобья и приоткрыл рот. Два единственных зуба смотрели на меня, обдавая запахом перегара.

Все это длилось меньше минуты, но я будто вечность смотрел в его почти белые глаза с едва заметными голубыми кольцами зрачков. Затем он прижал меня своеи? тяжеленой левои? рукои? в «братские» объятия, приблизил свое лицо к моему и хрипло проговорил, что мне «полная пизда». Потом он достал из кармана какую-то палку с острым наконечником, – Я могу сеи?час перерезать твое горло… Страшно?

Я уже тысячу раз пожалел, что сел в эту 38 маршрутку и вообще начал с кем-то беседовать о боге. Я начал тихо говорить «помогите», боясь пошевелиться или вырваться.

Отряд бабушек самоубии?ц заметили эту картину и словесно набросились на моего мучителя. Одна дама в возрасте резко вытянула меня за рукав к неи? на сиденье, мужик сразу отпустил. В эту минуту открылись пассажирские двери, и водитель крикнул психу «убираться из салона». Лысая гора начала двигаться к выходу и остановилась возле меня и храброи? бабушки, сидевшеи? рядом, – шапку мою наи?ди, – очень уверенно приказал он мне напоследок.

Перед выходом он крикнул, что наи?дет меня и убьет. Двери закрылись, мы поехали дальше.

Сырный Cheetos

Когда я вышел на своеи? остановке – чуть не упал. Ноги подкашивались, меня все еще немного трясло после случившегося. Я чувствовал, будто мои? мозг помыли изнутри: взяли жесткую губку и хорошенько протерли всю нервную систему. Мне было не страшно, мне было никак. Пустое тупое непонимание происходящего – самая четкая формулировка теперешнего состояния.

Я встретился с ребятами возле огромного черного памятника коня с яи?цами. У этого монумента было другое название, да и находился он на этои? площади по важнои? причине: что-то, связанное с первой коннои? армиеи?. Но какая всем разница, когда у коня чугунные яи?ца размером с человека.

– И?оп! – крикнул мне мужскои? голос со стороны скамеек, которые не были освещены фонарями.

– Привет, привет, – ответил я и в медленно двинулся к друзьям.

Первая соскочила Лу и вприскочку побежала обниматься. Эта обезьянка всегда прыгала и обхватывала своими цепкими ручками и ножками меня всего. Обычно она так висела еще минуты 3 и смеялась, как гиена. Как очень милая гиена или капуцин.

С Нилом мы просто стукались кулачками, похлопывали друг друга по спине и шаблонно кивали друг другу снизу вверх. Этот жест означал: «че как оно».

Я вкратце рассказал друзьям, что произошло полчаса назад и в конце истории по-дурацки пожал плечиками – мол «ну знаете, я чуть не умер, но ведь не умер, я здесь, даваи?те жить дальше». Я всегда старался отшутиться в моменты паники, страха или рассказов о чем-то деи?ствительно неприятном или жутком.

– Чего…? – громко спросил Нил, – чего ты такои? спокои?ныи?? Жесть, даваи?те наи?дем этого придурка… Я разобью эту бутылку об его лицо! – еще громче проговорил Нил, замахиваясь на воздух допитои? ESSA. Он был очень громким и очень уверенным в себе.

А малышка Лу часто воспринимала мои истории близко к сердцу. В ее глазах был такои? страх, что не давал еи? пошевелиться. Все, что она могла – смотреть на меня с широко открытыми глазами, что-то мять в руках и мямлить. Она проговорила что-то вроде «аккуратнее» или «боже мои?». Но я-то знал, что она переживает больше всех.

– Так, стоп, успокоимся. Никто не пострадал, даваи?те просто пои?дем тусить. Я это вообще к тому – обращаи?те внимание на тех, с кем садитесь в общественном транспорте, пожалуи?ста. Хочу забыть эту ситуацию и просто выпить. Куда пои?дем? Может, в бар? – попытался я сменить наш настрои?.

– Сегодня тусовка в «Оборванце». Пои?дем? – предложила Лу. Там было, конечно, не так дешево, как хотелось бы бедному и чуть не откинувшему копыта студенту. Но в этом месте было всегда полно знакомых, которые были не против угостить пивом.

– Летс гоу! – махнул я правой ладонью.

После моеи? фразы Нил эстрадно пульнул в темноту докуренныи? огрызок красного Marlboro, и мы двинулись к месту назначения.

***

Мы подошли к бару. На улице уже собралась толпа, от которои? расходилось облако густого дыма. Все курили, смеялись, что-то выкрикивали и пили. Толпа повернулась на нас, когда мы подошли. Странно, но из знакомых я никого не обнаружил. Может оно и к лучшему – больше пообщаюсь со своими ребятами, все-таки не видел их почти 4 месяца.

Нил остался докуривать на улице, а мы с Лу решили сразу дернуть по стопке «настои?ка дня». Сегодня она вишневая, очень сладкая и вишневая – все, как я люблю. В желудке сразу стало тепло и приятно. Тут я услышал знакомые голоса сзади. В углу сидели бывшие одногруппники Нила – уже изрядно подшофе. Они тоже заметили нас. В этот момент зашел Нил и громко поприветствовал всех их. Они со слоновьей аккуратностью поспешили к нам обниматься, захватив с собои? все пивные стаканы. Видимо, мы идем на улицу курить сигареты и болтать о том, о сем. Но если честно, мне туда совсем не хотелось. Хоть на дворе и была весна – 13 градусов тепла для меня не является поводом морозить зад лишнии? раз.

– Для начала я возьму тебе выпить! – посвятил меня Нил в свои планы.

– Мне? Почему? – смущенно спросил я.

– Сегодня ко мне приехал друг, с которым мы не виделись почти полгода, – громко начал Нил и по кругу оглядел все знакомые пьяненькие лица, – Так что вы все стоите здесь и ждете, когда бармен нальет ему «конец всего»!

Все одобрительно кивнули.

Удивительно, но люди часто делали все, что прикажет им Нил. Они иногда походили на мышеи?, которые послушно шли в воду под дудочку, на которои? он играл.

«Конец всего» – было самое крепкое пиво в этом заведении. Оно имело приятныи? ягодныи? вкус, а по консистенции напоминало больше ликер или тягучую настои?ку. В нем было, кажется, 13% крепости – от этого и название… После него, как правило, становилось либо хорошо, либо слишком хорошо. Так что я был совсем не против.

Бармен подвинул ко мне стакан с розовои? густои? пенои?, и мы все же вышли на улицу по повелению Нила. В городе, по всеи? видимости, было недостаточно смога, потому Нил начал курить по две пачки в день, создавая вокруг себя перманентную дымовую завесу.

– …да нет, только сегодня приехал. Не знаю еще, как долго буду здесь. Ничего непонятно. Нас буквально позавчера закрыли на карантин. В университете люди начали болеть всем подряд, половина нашеи? группы вроде с ангинои? слегло, то ли еще с чем-то. Все жалуются на авитаминоз. А мне все равно, иммунитет у меня даи? бог, – отвечал я на вопросы ребят.

– У меня мама в центральнои? больнице работает, – вступил в разговор какои?-то парень в очках. Лицо знакомое, но имени я вспомнить не мог, – говорит скоро палат свободных совсем не останется. Кто с чем: ОРВИ, грипп, понос, золотуха. Людеи? пачками валит. Мне как-то стремно по улице ходить, только по вечерам выбираюсь. Мало ли – тоже что-то подцеплю. Витамины надо есть!

– Букет венеры не подцепи! – сказал писклявый голос из другой компании слева, и все начали истошно смеяться.

– Я слышал, со следующей недели заведения закрывать начнут, – продолжил кто-то из наших, – клубы, бары и кинотеатры, наверное.

– А что у вас в столице творится? – спросила Лу.

– Я бы смог ответить на этот вопрос, если бы выходил дальше за территорию своего общежития, – скучно произнес я, – там в масках все ходить начали. В метро постоянно одну пластинку крутят: «всем гражданам столицы рекомендуем реже бывать в общественных местах, носить респираторы…» Из-за смога все. По мне: что раньше дышать было нечем, что сеи?час. Там поток бешеныи?: людеи? и машин столько… В Японии, я слышал, есть даже автоматы с чистым воздухом, можно купить «вдох». Не знаю, как именно это работает, но нам бы такие в стране пригодились.

– Выпьем за это! – крикнул Нил.

– За автоматы с воздухом? – удивленно спросил я.

– За хаос в мире. Обожаю такую атмосферу, когда что-то происходит. Чувствую себя, как рыба в воде. Меня это заряжает.

Мы все стукнулись банками, стаканами и бутылками. По правде говоря, я не проникся тостом Нила, но выпить хотелось, так что я поддержал всех своей кружечкои?.

***

Мы наконец вернулись в тепло. В баре много разговаривали, громко смеялись и отшучивались. Алкоголь лился со всех краников. Все происходило, как в веселом сне. Клянусь, в моих руках появлялись новые бутылки с пивом, как по волшебству. После слов Нила «пятая юбилеи?ная» алкоголь потерял какои?-либо вкус и мне начало казалось – все, что я пил с того момента, заимело вкус родниковои? водички.

Позже вся эта разнообразная жидкость тревожным сигналом дала о себе знать в моем мочевом пузыре, и я встал в очередь, как послушныи? гражданин.

Мои такие же пьяные друзья потеряли меня и, как оказалось, искали по всему бару и в его окрестностях минут 30. Они явно были недовольны моим трюком с исчезновением в туалете.

Я вышел из уборнои?, на меня смотрели 6 пар пьяных и злых глаз.

«Интересно, сколько я там был… Туалет всего один».

Слева я заметил Нила, которыи? уже вовсю флиртовал с незнакомои? девчонкои?. Она, как ребенок, завороженно смотрела на него и кивала в такт его подмигиваниям, еле удерживая бокал с красной жидкостью в руках. Тут я услышал его короную фразу.

– Я костьми готов лечь ради своего дела, ради счастья тех, кто меня окружает…

Ну все, она готова. Я, наверное, знал все его фразочки. Не знаю, где он их нахватался, но в голове у него явно был словарь с очень торжественными и душещипательными выражениями.

Но, видимо, Нил был очень занят, поэтому я пошел искать остальных.

***