Минимум Дальтона. Часть 1

Понимая, что спорить бесполезно, генерал лишь сухо произнес:

– До встречи президентов остается пять недель, таким образом, у нас месяц. Месяц, за который мы должны не только вычислить предателя, но и понять какую именно провокацию готовят наши восточные друзья.

Глава службы внутренних расследований лишь равнодушно пожал плечами.

– Мы свою работу сделаем, проверим всех. Ну, а вы свои проблемы решайте сами.

Генерал снова принялся ерзать.

– Эдуард, нам потребуется помощь, – с усилием произнес он, словно заранее понимая, что никакой помощи ему предоставлять не станут.

Собеседник приподнял белесые брови.

– Слушаю.

– Нужно заставить их вернуться на службу. И ты единственный, кто сумеет это сделать быстро и бескровно.

– Эх, хитер же ты, Семеныч! – откинувшись на спинку кресла, Кривошеев тем не менее самодовольно усмехнулся. – Заставить и ты можешь кого угодно. Ответственность хочешь разделить?

Железнокопытов приложил руки к груди:

– Клянусь, что нет! Нам всем жизненно необходимо, чтобы они немедленно согласились сотрудничать. А это по твоей части, ты в этом профи…

Кривошеев продолжал задумчиво потирать подбородок.

– …В любом случае: одна голова хорошо, а две завсегда лучше.

– Как же, головы ему не хватает, – проворчал безопасник. – Ты, Михаил Семенович не голову запасную ищешь, а совсем другое место… Свое-то, небось, подставлять не хочется? А?

Но генерал лишь с тоской перебирал разложенные на столе папки.

Кривошеев потянулся и взял в руки верхнее дело, быстро перелистнул страницы.

– Ладно, есть у меня одна идея. Стара, как мир. И потому сработает безотказно…

Глава 10

1

В ночном клубе, как в хорошо устроенном аду, все грохотало, дымилось и пахло если не серой, то определенно чем-то апокалиптическим. На танцполе, в миллионе пульсирующих всполохов содрогались изломанные силуэты посетителей; под потолком, в металлических клетках, словно клубок потревоженных змей, извивались танцовщицы. В стороне, на небольшом подиуме за диджейским пультом, в такт низким частотам, вибрировало невнятное существо с отрешенным лицом и черными глазницами очков. Пальцы терзали винил с отработанным безразличием.

Контрастом к бушующим краскам танцпола выступал стальной островок стойки бара. Подсвеченный холодной серебристо-синей подсветкой, он, словно космический корабль, засасывал в себя тех, кто уже не в состоянии был подчиняться оглушающему клубному ритму. Наспех приготовленные коктейли текли рекой: кто-то пил молча, кто-то в компании, многие пили, как в последний раз, а кто-то не пил вовсе, предпочитая иные способы мобилизации внутренних ресурсов.

В самом конце барной стойки с хмурым лицом и пустым стаканом сидела под ноль стриженая девушка. Несмотря на прическу, вернее, полное ее отсутствие, девушка привлекала взгляды – высокие скулы, большие миндалевидные глаза, прямой нос и крупный рот, четко очерченный черной помадой, делали ее похожей на египетскую царицу. Только без головного убора. В отличие от остальных посетителей ночного заведения, девушка была абсолютно трезва и явно раздражена.

– Ну, что, Нефертити, еще воды? – вопрос бармена прозвучал без насмешки, скорее сочувственно.

– Напилась уже, – Маша оттолкнула стакан с такой силой, что тот едва не улетел в зал.

Бармен ловко перехватил бокал.

– Макса ждешь?

Черные брови дернулись к переносице.

– Тебе-то что?

– Да ничего, – бармен принялся натирать очередной бокал. Девушка ему явно нравилась. – Хочешь, после смены чего-нибудь замутим?

– Помечтай, – Машу раздражал не столько бармен с его промискуитетными намерениями, сколько целующаяся по соседству парочка. Разгоряченные влюбленные, под воздействием выпитого, явно слетели с катушек и постепенно заваливались на нее, как на супружеское ложе. – Алё, убогие, – она попыталась вырвать холщовую сумку из-под сплетенных любовной лихорадкой тел. – Фитогормоны принимаете, что ли? А ну, отвалите!

Но молодые люди настолько увлеклись развитием отношений, что даже не заметили, как перевернули на свою соседку остатки коктейля.

– Придурки! – взбешенная девица вскочила на ноги и принялась отряхивать с конопляного балахона липкую жидкость. – Вас точно кастрировать надо! Совсем охренели…

С силой рванув холстину, она наконец-то высвободила сумку. Как и следовало ожидать, извинений не последовало и только не теряющий надежды бармен, протянул пару салфеток.

– Помочь?

– Помоги своей бабушке…

Еще раз выругавшись в адрес паскудной парочки, Маша оттянула липкую одежду подальше от тела и направилась в дамскую комнату. Вечер казался безнадежно испорченным.

2

Коктейль отстирался без проблем – фактура ткани позволяла скрыть какие угодно дефекты, но балахон стал мокрым, противным и тяжелым. Надевать его на голое тело было неприятно. Маша сунула мокрую одежду под фен. Аппарат взревел как вепрь, но, проработав несколько секунд, стих. Пришлось опять активно шурудить некрашеным тряпьем под отверстием. Фен снова заревел. Впрочем, стоило чуть сменить позу, как, чертов агрегат, отключался. Сцепив зубы и обжигая пальцы, девушка запихнула ненавистный балахон практически вовнутрь фена.

– Рожу бы вам всем набить…

Распахнулась входная дверь и в дамскую комнату влетели две смеющиеся барышни.

– Машка, привет! Ты чего голая?

– Загораю, – буркнула девушка. – Два дебила какой-то байдой облили… Теперь сохну.

– Так иди наверх. Там жара, за две минуты все высохнет.

– Наверху вообще делать нечего… Одни уроды.

– А Макс?

Бледные щеки едва заметно порозовели.

– Что Макс?

Девушки многозначительно заулыбались.

– Он только что приехал. Про тебя спрашивал.