Рыжая 4. Тупиковое звено. Часть 2

– Прошу вас, не начинайте сызнова. – Он придвинул тарелочку с пирожным чуть ближе к подполковнику. – Прошу вас, mon ami, сладкое успокаивает нервы.

– Пусть он объяснит, что имеет в виду, – не отступала Даша.

– Не буду я ничего объяснять, – Полетаев схватил рукой первое попавшееся пирожное с такой силой, что раздавил его пополам. – Черт! – Он поискал глазами салфетку. – Да я проклинаю тот день, когда согласился ей помочь, тот день, когда принес эти справки.

«Когда принес эти справки…», – неожиданным эхом вдруг отозвалось в рыжей голове. «А после рождения сына она слегла… Слегла… Умерла, бедная… Умерла…»

– Что это у вас, Ди-Ди? – Филипп удивленно смотрел на ее нижнюю губу.

Даша автоматически прижала салфетку ко рту. На белоснежном полотне растеклось красное пятно.

– Губу прокусила… Подождите, если после рождения сына она умерла, то… – она замолчала, отрешенно глядя в одну точку.

– Да что случилось? – Полетаев нервничал все сильнее.

– Ничего не понимаю.... Почему тогда… Может, потом оказалось, что она жива?

Филипп тоже мало, что понимал.

– С кем вы сейчас разговариваете, Ди-Ди?

– Нет, нет… – послышался сдержанный стон. – Этого не может быть. Просто кто-то где-то ошибся. Палыч!

Невозмутимый подполковник взял из рук застывшего француза чашку.

– Даже не вздумай просить о помощи. Единственный вопрос, на который теперь я тебе отвечу: «который час».

Та отмахнулась.

– Речь не о помощи. Когда ты принес информацию о первом браке, еще тогда меня что-то смутило… Но я не придала этому значения.

Полетаев демонстративно посмотрел на часы.

– Сейчас половина первого.

– Что именно вас смутило? – переспросил Филипп.

– Подождите, Фи-Фи, мне нужно сосредоточиться. – Даша сжала виски и зажмурила глаза. – Николай Андреевич женился на медсестре, которая его выходила… Та родила ребенка, но сама умерла… Все правильно. Умерла!

Губы стали белее салфеток на столе.

– Господи, как же я сразу не догадалась! Она же в самом деле умерла!

У Полетаева ложечка замерла на полпути ко рту. Бедный Филипп едва не выронил кофейник.

– Простите?

– Она, – Даша сделала паузу и по слогам повторила: – У-мер-ла.

– Ты уже пятый или шестой раз произносишь это слово, – раздраженно бросил подполковник. – И хотя меня это совсем не касается, я все же спрошу: кто?

– Первая жена Николая Андреевича. Екатерина, кажется…

– Елизавета. Я помню. И что?

– Как – что! – вскричала молодая женщина, но тут же снизила голос до шепота: – Фи-Фи, вы помните, что было написано в том документе, который показывал мне ваш адвокат?

– В каком документе? Простите, но я не понимаю…

– Да о браке Николая Вельбаха и моей бабушки!

Филипп растерянно пожал плечами.

– Бумага как бумага. Что в ней было особенного?

– Ничего. – Даша забарабанила пальцами по столу. – Ничего, кроме того, что в ней черным по белому написано: Николай Вельбах вступал в брак с моей бабушкой будучи разведенным!

– Ну и что?

– Раз-ве-ден-ным! – Даша потрясла рукой в воздухе. – Хотя на самом деле он должен был быть вдовцом.

Мужчины замолчали. Кервель сжался и походил на ангела-переростка. Полетаев, напротив, напоминал ангела, павшего на боевом посту.

– Что вы хотите этим сказать? – пролепетал француз.

– Что был еще один брак! Брак, о котором мы ничего не знаем.

Послышался смех. Сдерживаемый и оттого еще более обидный.

Даша резко развернулась:

– Что смешного?

– Да все. – Полетаев резко отодвинул тарелку с пирожным. – Раз закончилась одна партия наследников, так почему бы нам не выдумать новых? Еще один брак, еще человек пять-шесть подозреваемых. Прочь тоска-печаль! Конечно, обыкновенному киллеру понадобится не меньше месяца, чтобы справиться со всеми, но вам, Дарья Николаевна, уверен, хватит и пары дней.

– Что ты несешь! – рыжеволосого детектива затрясло от возмущения. – Думаешь, это мои фантазии? – Она вскочила со стула, нашла свою сумку и, покопавшись в многочисленных кармашках, извлекла небольшую изрядно помятую бумагу. – Вот!

– Что это?

– Копия свидетельства о браке. Читай, – она ткнула в одну из строчек.

Подполковник хмыкнул.

– Ну, разведен. И что?

– То, что был еще один брак.

– Елизавета Пилау умерла в восемнадцатом, а на твоей бабуле он женился в сороковом…