Зорина наклонилась к куску срезанной трубки и взяла для исследования каплю мутного сока, выделившегося на оранжевом ободке.
Саливанов и Матвеева достали свои ножи и вместе с начальником принялись расчищать путь.
– Осторожно! – закричала Яна, – В клеточном соке нервнопаралитические веще…
Она не успела окончить фразу – сегменты начали последовательно отделяться от трубок, «выстреливали» вверх и, описав в воздухе крутую дугу, вонзались в землю острыми зубцами. Попав в грунт, они тут же прорастали и моментально достигали двухметровой длины. Так же стремительно восстанавливались и срубленные растения.
– Щиты! – рявкнул Стерхов.
Члены экспедиции, не медля, отстегнули защитные экраны от рюкзаков. И вовремя. Уже через пару секунд на них обрушился град «стрел» – сегментов с отравленными зазубринами.
Оторвавшиеся сегменты с глухим стуком ударялись о щиты и отскакивали в сторону.
В суматохе никто не вспомнил, что у Лили нет защитной экипировки. Она заслонялась руками. Два зазубренных стебля вонзились девушке в плечо. Она вскрикнула и повалилась ничком на землю.
Спохватившись, начальник экспедиции кинулся к ней, чтобы прикрыть своим щитом, но в этом уже не было надобности. Обстрел прекратился.
Блондинка начала выть и кататься по земле. Все тело девушки сотрясали судороги.
Веронике стало жаль бедняжку. Она уже раскаивалась за свое предвзятое отношение.
Роланский смотрел на мучения Лили и не мог сдержать злорадную усмешку.
– Бог шельму метит, – едва слышно произнес он.
Подоспевший Саливанов сунул тряпку ей в рот.
– Чтоб язык собственный не откусила, – пояснил он. Затем осторожно вытащил «стрелы», один за другим сделал несколько уколов.
Судороги прекратились, но тело девушки словно окаменело. Неподвижные глаза смотрели в одну точку.
И тут воспоминания вырвали Саливанова из реальности.
* * *
Небольшой кабинет, серая фактурная штукатурка на стенах. Перед ним – экран. Сзади стоит следователь, грузный мужчина с узкой щеточкой усов. Одной рукой следователь опирается на стол, другой на спинку стула, на котором сидит Саливанов.
На экране – кадры последствий террористического акта на Луне. Бешеные собаки загрызают своих хозяев, стаи бешеных ворон выклевывают глаза случайным прохожим; люди, зараженные вирусом бешенства XQ, крушат все вокруг, нападают друг на друга – это острая стадия.
А на следующих кадрах полностью и частично парализованные жители колонии: они лежат на тротуарах, посреди проезжей части, в магазинах, кафе. Кто-то пытается подняться, но снова падает. Из открытых ртов вытекает белая пена, в глазах животный ужас. Это уже последняя стадия. Дальше – смерть. Тысячи трупов и тысячи тех, кто станет трупом в ближайшее время.
Он чувствует на шее горячее, несвежее дыхание следователя.
– Как вы считаете, доктор, человек виновный в этом ужасе должен понести наказание?
– Безусловно.
– Вы знали, что ваш напарник приходил в лабораторию в воскресенье? Он находился там один…
Еще бы не знать! Накануне он сам предложил Томилину поработать сверхурочно. Они должны были высчитать показатели вирулентности и сдать отчет в понедельник.
Но в субботу вечером Саливанов позвонил и сообщил, что не сможет придти – сестра попала в больницу.
– Ты никогда не рассказывал о сестре, – удивился Томилин.
– А ты не спрашивал. Следующий отчет беру на себя.
– Ловлю на слове, дружище…
– А вы знали, – продолжает следователь, дыша прямо в ухо, – что вашему напарнику несколько раз звонили с номера, числящегося за «Свободными Братьями»?
* * *
– Она умерла? – хриплый голос Стерхова вернул доктора к действительности.
– Нет, насколько я понимаю, ее парализовало, – поспешно ответил тот, – Предполагаю, что временно. Введенный препарат должен нейтрализовать токсины.
Глава 3
Радикальные меры
Начальник экспедиции огляделся. Стволы – трубки сомкнулись так плотно, что и просветов не осталось. Теперь фестстеперов окружала плотная бело-оранжевая стена.
– Возможно, эти растения обладают коллективным разумом, – предположила Яна, – они передают друг другу сигнал об опасности. При повреждении тканей, в клеточный сок выделяются какие-то летучие вещества, они улавливаются рецептарами соседних особей. В ответ на уничтожение растения реагируют увеличением численности популяции…
– Проще говоря, чем больше их вырубаешь, тем больше они разрастаются, – пояснил Саливанов.
– Да, мы в этом уже убедились, – буркнул Стерхов.
– Как же тогда выбираться из этой клетки? – спросила Матвеева. Она с тоской думала, что лучше бы эта планета была безжизненной. Тогда бы они спокойно добрались до залежей руды. Просто шли бы и шли по мертвой земле. А тут какая-то игра на выживания. Только люди умирают по-настоящему. А ее ждут дети…
– Есть один вариант…, – начальник прищурился. – Можно скосить этот «бамбук» лазером. На срезах не будет сока, а значит и летучие вещества не попадут в воздух и цепная реакция не последует. У Саливанова есть лазерный скальпель, у Матвеевой – лазерный нагреватель.
Вероника посмотрела на него с невольным восхищением, но тут же спохватилась и строго напомнила:
– Вы прекрасно знаете, что лазер можно использовать только в исследовательских целях. Мы же подписали договор!
Стерхов даже не удостоил ее взглядом.
– Роланский, оказывается, ваше мозговое окостенение заразно. Матвеева, деточка, а кто сказал, что это не исследования? Мы просто сделаем макросрез, увеличим, так сказать, статистическую выборку…
На заросшем щетиной лице проводника появилась наглая усмешка.
Доктор, молча, достал из рюкзака лазерный скальпель и протянул начальнику экспедиции.
Матвеева тяжело вздохнула и последовала его примеру.
Теперь оставалось дождаться, когда Лиля придет в себя и сможет самостоятельно передвигаться. Стерхов уселся на рюкзак, вынул из кармана спецкостюма свои любимые галеты.