SM: Доверие

– Хочешь кофе? Или лучше чай? – Лиля едва дотронулась до моей руки, заставив меня невольно вздрогнуть.

– Ты не боишься, что я убегу?

– Нет. Можешь бежать. Тем более…

–… я всё равно этого не сделаю.

Переглянувшись, мы сдержанно улыбнулись друг другу.

Уже как полчаса стоим тут, а я даже и не думала о побеге. Не видела в этом смысла. Что-то внутри подсказывало, что если я останусь, то получу больше, чем кратковременную свободу. Получается, что этот разговор нужен не только Лиле, но и мне.

– Лучше кофе, – я постаралась устроиться поудобнее, но жёсткое сидение и не пахло комфортом и уютом. Мне же так хотелось вытянуть ноги.

Лиля глухо хлопнула дверью и, накинув капюшон, двинулась в сторону заправки. Я проводила её взглядом, хмурясь, наблюдая за сгорбленной и сутулой девичьей фигурой.

Почему Серёга не захотел ей помочь?

Мне с трудом верится в то, что он ей отказал. Я могу называть его сволочью и последней скотиной, но мне ли не знать, насколько он совестлив и ответственен? Можно было бы сказать, что в некоторых вещах он чересчур правильный, слишком строгий.

Почему он не поверил ей?

Я не настолько наивна и глупа, чтобы не суметь отличить правду от вымысла. Или всё дело в том, что каждую ситуацию я рассматриваю однобоко? Не могу посмотреть на всё с другой стороны. Вдруг Серёга был именно на той самой, невидимой стороне?

В любом случае у меня нет сейчас никакой возможности проверить это.

Интересно, если Лиля ошиблась насчёт Серёги, сколько мне кататься с ней? Или она действительно отпустит меня и останется одна? Опять.

Сдвинув сидение назад, лениво стянула кеды и примостила ноги на холодной пластиковой панели, упираясь пятками в бардачок. Скользя взглядом по салону автомобиля, случайно наткнулась на тёмный и немного влажный блеск металла. Там, у самых педалей, на тонком резиновом коврике лежал пистолет.

Что если Серёгу действительно смутило само признание Лили.

Она убила человека.

Всё ли можно оправдать?

Ведь Серёга даже Олега не думал убивать. И мысли такой не было. Может, вот он, ответ?

Поэтому Лиля рассказывает мне всё. Она почувствовала мою способность найти оправдание всему. Я не буду винить её в произошедшем. Уже сейчас я перестала её бояться, скорее жалею и пытаюсь понять, почему жизнь обошлась с ней так жестоко.

Лиля вернулась очень быстро. Подойдя к автомобилю, она нетерпеливо стукнула коленкой по двери, явно намекая, чтобы я открыла её. Щёлкнув ручкой, я почти сразу же почувствовала горький запах дешёвого кофе. Обжигаясь и шипя, как рассерженная змея, я перекатывала стаканчик в руках, пытаясь придумать, куда же его примостить.

Девушка плюхнулась на водительское сидение, поставив свой кофе сбоку в специальный подстаканник.

Мы охраняли тишину слишком ревностно. Беззвучно отпивая гадкий напиток и чувствуя, как тёплые волны бодрят тело, я косо поглядывала на Лилю. Та недовольно сверлила взглядом мобильник, явно ожидая звонка.

– Лиль, ты настолько мне доверяешь?

– Что? – девушка качнула головой и, заправив выбившуюся прядь волос за правое ухо, осторожно посмотрела на меня.

– Ты же не просто так решила это рассказать?

– Нет.

– Если дело не в доверии, то в чём?

– В памяти.

– Памяти? – я непонимающе переспросила её, сделав последний глоток.

– Да. Хочу, чтобы хоть кто-то знал, что же произошло со мной. И помнил. Не хочу бесследно исчезнуть в этой бешеной круговерти жизни. Тогда может показаться, что и меня не было. Будто я всего лишь выдумка, плод воображения.

– А твоя семья?

– Я даже не знаю, живы ли они.

Картонный стаканчик заметно остыл. Поглаживая чуть шероховатую бумагу, я водила пальцем по ободку, успокаивая саму себя.

– Значит, Пугало спас тебя?

– Ну да, я же была особо ценным товаром. Настолько ценным, что он ревностно охранял меня почти два года. Хотя сейчас я уже не уверена, что всё дело в этом.

– В чём?

– В моей продаже. Было что-то ещё, что заставляло вести его так странно. Может, я напомнила ему кого-то. Или у него на старости лет проснулось чувство жалости. Или… Не знаю. Пусть я и сидела на цепи, но это были самые спокойные и лучшие два года. Тогда у меня была уверенность, что хоть кто-то способен защитить меня. Потом и этого не стало.

– Значит… это… всё же произошло. То, от чего он тебя спас?

Лиля посмотрела на меня взглядом затравленного зверя. Её губы упрямо сжались, превратившись в странную ломаную линию. На скулах выступили желваки.

– Он не спас меня. Просто отсрочил неизбежное. И я благодарна ему за это.

– Это действительно гадко и омерзительно.

– Когда это случилось первый раз, то было именно так. Я, глупая, надеялась что дальше всё будет по-другому… – Лиля сделала глоток и вернула стаканчик на своё место. – Оказалось нет. С каждым следующим надругательством становилось всё противнее и противнее.

– Пугало бросил тебя?

– Нет, он просто сделал своё дело.

***

2004

Сегодня был банный день. Так его Пугало называл. Мыться каждый день – задача очень сложная, даже невыполнимая. Поэтому воды я касалась в лучшем случае раз в неделю. В холодное время года всё было ещё хуже.

Я подошла к окну и оперлась на подоконник. Прижалась щекой к прохладному стеклу и смотрела вдаль, туда, где красное солнце уже приближалось к зелёным лугам.

Ставни сняли давным-давно. Теперь я могла наслаждаться природой и всем тем, что было вокруг. Большой, заросший травой двор. Покосившийся забор и необъятное поле, желтевшее теперь полузакрывшимися одуванчиками. Наверное, сейчас май. Или начало июня. Я окончательно потеряла счёт дням…