Босс по обмену

А лучше вискаря, – подумал Влад, но вслух конечно произносить этого не стал. Чего доброго, Карина бы тогда раньше времени раскусила его планы увидеть красотку-стерву в своей постели. А допускать этого было пока нельзя.

– Тот самый, – сухо подтвердила Карина.

Веселье Шаталова по поводу того, что она смогла найти работу только в Заборье, неприятно резануло по душе. Что этот богатенький красавчик мог знать о поиске работы вообще? О том, как рада бываешь схватиться за любую возможность, даже если все перспективы, которые она сулит – это продажа тазов? О том, что порой просто нет времени выбирать, потому что остро нужны деньги? Деньги, которые никто другой за тебя не заработает. А помочь тебе – совершенно некому. Напротив – ты должна помогать сама. Себе – и не только.

– Не думаю, что нам с вами следует распивать вместе вино, несмотря на то – а может, именно поэтому – что я чертовски привлекательна, да и вы ничего, особенно когда молчите, – все тем же тоном добавила Карина, но все же распахнула дверцу и вышла наружу, под начавшийся дождь, мелкой моросью разрезающий воздух.

– Тем не менее, мне тоже нужно кое-что купить домой, так что идёмте, – кинула она Шаталову из-за плеча, направляясь к яркой вывеске «O’кей».

– И вовсе необязательно было опускаться до оскорблений, – пробормотал Влад, выбираясь из машины следом за стервой.

Напрочь не понимая, чем именно он умудрился её вывести из себя за считанные мгновения, он поднял воротник пальто повыше и, поставив машину на сигнализацию, зашагал за Кариной. Муринский был прав – такую особу за месяц перевоспитать будет сложно, если не невозможно. Но это лишь подстегнуло Шаталова в его целях.

– Хорошо, Карина Ангеловна, – произнёс он смиренно, пропуская её вперёд в автоматически открывшиеся перед ними двери. – Если я вам больше нравлюсь молчащим – значит, я покорно буду молчать всё то время, когда нахожусь рядом с вами. Вернее, болтать именно с вами мы больше не будем, ни о жизни, ни о более прозаических вещах.

Покрутив возле рта пальцами, будто бы закрывал его на замок, Шаталов тяжело вздохнул и направился в тот отдел, который его влёк больше остальных – с алкогольной продукцией.

Обойдя маркет несколько раз быстрым шагом и набросав в тележку всякой всячины, Влад принялся высматривать среди редких посетителей Карину. И когда увидел, подошёл к ней и стал молча ждать, когда же она закончит со своими покупками.

Карина лишь плечами пожала, когда Шаталов объявил, что больше они разговаривать не будут. Как ни крути, а по работе им придется общаться в любом случае, по крайней мере, если он действительно намерен проторчать в Заборье целый месяц, ну а вето на праздные разговоры о жизни и прочем, не относящиеся непосредственно к делу – для нее только к лучшему. И все же она ощутила некоторую неловкость и напряжение, когда Шаталов отделился и направился в сторону алкогольного отдела. В голове мелькнула запоздалая мысль, что она, возможно, к нему несправедлива. Конечно, им совершенно ни к чему устанавливать между собой дружественные отношения, но, по крайней мере, с ним у нее, быть может, получится контактировать более плодотворно, чем то было с Муринским. Если, конечно, Шаталов соизволит в течение месяца появляться в офисе чаще, чем то было сегодня, – отметил ехидно внутренний голос.

Решив все же отныне занять по отношению к новому маркетологу нейтралитет, Карина быстро прошлась по рядам с продуктами, набрав того, что всегда покупала по вечерам – хлеб, молоко, печенье. Немного подумав, все же заглянула в мясной отдел – если уж сегодня ее довезут до дома, грех не закупиться впрок тем, чего в ближайших к дому магазинах обычно не водилось, а если и водилось – то стоило намного дороже. В итоге через несколько минут ее корзина заметно потяжелела, до боли оттягивая руку. Поморщившись, Карина свернула в отдел чая и, поставив свою ношу у ног, принялась разглядывать разноцветные пачки, размышляя, что стоит попробовать из всего этого многообразия. За этим занятием ее и застал Шаталов, и, чтобы не заставлять себя ждать, она быстро кинула к остальным продуктам случайную упаковку Гринфилда и направилась к кассе, по пути прихватив Киндер, который по традиции покупала каждый вечер.

Оставшееся расстояние до ее дома они проехали в полном молчании, если не считать того, что Карина назвала Шаталову свой адрес и кратко, но вполне искренне поблагодарила, когда выбралась из машины с огромными пакетами. Испытывая облегчение от того, что очередной рабочий день и дорога до дома остались позади, она быстро юркнула в подъезд и локтем нажала на кнопку вызова лифта. В кармане завибрировал мобильник, и Карина устало усмехнулась – видимо, домашние уже потеряли. А больше искать ее было и некому.

Отпивая спиртное прямо из горла, Шаталов вяло ковырялся в пластиковой упаковке готового обеда, который удалось с трудом разогреть в старой, видавшей виды, духовке. Но, стоило признаться, эта стряпня была довольно удобоваримой. Может, стоило найти себе на месяц какую-нибудь домработницу или кого-то вроде неё, чтобы она прибирала его носки, которые Влад имел обыкновение раскидывать по углам, а ещё готовила бы ему если не пасту с морепродуктами и сливочным соусом, то как минимум старый добрый борщ.

Почувствовав, что степень опьянения переходит через границу необходимой кондиции, которая требовалась Шаталову в качестве анестезии, чтобы забыть сегодняшний день, Влад завинтил пробку на горлышке. В бутылке плескалась ещё примерно треть содержимого. Можно было смело оставить его на завтра, потому что скорее всего, новый день не принесёт Шаталову ничего хорошего.

Поднявшись и потянувшись всем телом – несмотря на довольно скромные условия для проживания, усталость брала своё, и хотелось завалиться спать в этой ужасной комнате с коврами – Влад отправился в душ в надежде смыть с себя воспоминания о том, что сегодня с ним приключилось.

Когда стоял под унылыми струями воды, на память пришла… Карина. Было в ней что-то, что цепляло Шаталова. И дело совсем не в привлекательной мордашке. Как раз он-то насмотрелся в Москве ещё не на таких красоток. Дело было в самой девушке, со всеми её острыми изречениями, сарказмом, какой-то усталостью от всего, которую она так тщательно скрывала. Возможно даже ему не хватит того, что он получит в итоге, когда стадия перевоспитания достигнет своей конечной фазы. Впрочем, что помешает Шаталову немного продлить своё удовольствие и провести с Кариной больше времени, чем то предполагал одноразовый секс? Даже может свозить её в Москву, чтобы показать, что не только в Заборье есть жизнь, которую он сам всегда предпочитал пить огромными глотками.

С этими мыслями он и лёг спать, решив, что не стоит впредь слишком уж переусердствовать в пикировках с Ангеловой, чтобы в итоге добиться всего, чего он уже успел возжелать.

На следующий день Шаталов прибыл в «офис» ни свет, ни заря. Банный день для съёмок рекламы, которую он сам и придумал, и в процессе создания которой планировал изрядно повеселиться, пропускать было нельзя. Мало того, Влад рассчитывал, что всё сегодня пойдёт строго по его плану, потому и приготовился загодя.

На рабочем месте, как он и думал, Ангеловой ещё не было, а вот обе старушки, которым, очевидно, совсем нечем было заняться дома, уже прибыли и теперь сидели над очередным сканвордом, попивая утренний чай.

– Доброе утро! Все готовы к съёмкам? – как можно жизнерадостнее, но в то же время со всей серьёзностью поинтересовался с порога Шаталов, и обе старушки, как по команде, подняли головы, воззрившись на него с неподдельным изумлением. Наверняка думали, что после вчерашнего больше его не увидят. Интересно, Карина тоже так считала?

– Доброе утро… – пролепетала одна из них, кажется, Таисия. – А Кариночки Ангеловны… то есть, Олеговны, ещё нет.

– Я вижу, – заверил её в ответ Влад. – Но она догонит нас так сказать, в пути. Сейчас я оставлю ей записку, чтобы нагоняла нас в бане, и выезжаем.

– Как это выезжаем?

– Куда выезжаем? В баню?

Шаталов кивнул, подошёл к столу старушек, взял лист бумаги и ручку, набросал несколько слов и, вернувшись к двери Ангеловой, просунул записку под неё.

– Да! Мы выезжаем в баню. Сегодняшний день объявляется днём пиара для тазов. Собираемся, девочки, я жду вас в машине.

Влад не стал дожидаться ответов – или отказов – старушек, просто развернулся и вышел из «офиса», едва сдерживая рвущийся наружу смех. Нет, надо будет обязательно запилить блог в Инстаграм на эту тему. Даже названия стали приходить на ум одно за другим.

«Приключения в Заборье». Или ещё лучше «И такие места существуют…»

Довольный собой, Влад достал из пачки сигарету, закурил и подставил лицо тёплому, по меркам осеннего утра, солнцу. А хорошо всё же тут было. Тишина, покой… развлечения, даже пусть такие местные и самопальные.

Старушки, надо отдать им должное, нарисовались рядом через пару минут. То ли действительно собирались отдаться делу, как того требовала работа, или же – что вероятнее – хотели просто прокатиться на классной машине.

– А в баню какую поедем? – поинтересовалась одна, когда Шаталов галантно подсадил её в Порш. – Тут их три общих… Нас потом Карина Олеговна найдёт?

– Найдёт-найдёт. Я же ей записку оставил. Кстати, Таисия Антоновна, взяли ли вы купальник? – отвлёк он старушку от сокрушений относительно Ангеловой.

– Нет… а нужно было?

– Ну конечно! Не голышом же вас в таз сажать. Ладно, заедем сначала к вам, – решил Влад и с проворотами отчалил от здания «офиса».

Запахи с кухни ударили в ноздри, едва Карина переступила порог квартиры. Осязая этот привычный аромат бабушкиной стряпни, улыбнулась устало – возвращение домой после рабочего дня в последнее время казалось самой желанной вещью на свете. Все остальные желания уже давно пришлось в себе наглухо задушить и довольствоваться тем малым, что оставила ей жизнь.

– Бабуля, я дома! – крикнула Карина в сторону кухни и, выудив из пакетов Киндер, прошла в зал. Коля сидел за столом и, высунув от усердия язык, делал уроки – или делал вид, что делает уроки – под светом старенькой, ещё, наверное, советских времён лампы, которую она не находила сил выкинуть. Слишком живо было воспоминание о том, как за этой же лампой сидела мама… Да и к чему, в общем-то, разбрасываться вещами в рабочем состоянии? В ее положении это была недопустимая расточительность.

– Привет, разбойник, – потрепала она брата по голове. – Держи.

Коля вскинул на нее глаза, взял Киндер и поблагодарил, но обычной радости в его взгляде при виде любимой шоколадки не было. Карина присела на подлокотник дивана, стоявшего рядом со столом, и, внимательно всмотревшись в лицо брата, пришла к однозначному выводу, что тот чем-то расстроен.

– Что-то случилось в школе? – спросила она мягко.

Коля нерешительно вертел в руках Киндер, больше не поднимая на нее глаз, и Карина поняла, что, видимо, дело было очень серьезное.

– Ну же, расскажи мне, – она притянула к себе ребенка и, прижавшись щекой к его щеке, сказала:

– Ты же знаешь, вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

– Да ерунда… – отмахнулся он и нахмурился – как-то сурово, не по-детски, и Карине стало окончательно ясно, что Коля сильно переживает, подтверждением чего послужил горестный всхлип, выдавший брата с головой, несмотря на мужественные для его возраста попытки сдержаться.

– Ну ты чего… – Карина присела перед ним на колени и легонько сжала руками его тонкие плечи. – Даже с ерундой мы непременно справимся.

– Другие мальчики не хотят со мной играть… – наконец тихо сказал брат, словно стыдился этого факта, от которого у Карины внутри что-то защемило.

– Почему? – спросила она осторожно.

Брат передёрнул плечами, словно старался показать, что ему всё равно, и от этой его попытки сердце у Карины заболело ещё сильнее.

– У них есть планшеты, а у меня нет… – сказал Коля.

Больше он ничего не добавил, но Карина поняла все и так. Другие дети играли с планшетами, а ее брат в их компании был отщепенцем, им с ним и говорить было не о чем.