– Доброе утро. Весьма похвально, что вы пришли заранее.
Она хмуро посмотрела на него из-под покрывшихся инеем ресниц:
– Я здесь с семи утра.
– Вот как? – Он удивлённо приподнял брови. – Зачем же вы пришли так рано? В это время здесь все закрыто.
– Потому что вы велели.
– Я? – Адам слегка нахмурился, будто что-то вспоминая, – хм… возможно. Я, знаете, бываю довольно рассеянным. – Он растянул губы в обезоруживающей улыбке. – Это как раз один из тех моих недостатков, что вам придется терпеть. Но, как вы, надеюсь, помните, это щедро компенсируется.
Он открыл перед ней дверь и галантно пропустил вперёд.
– Я распоряжусь, чтобы вам сегодня же сделали пропуск, – сказал Адам, проводя ее через турникет.
В полном молчании они поднялись на лифте наверх. Он снова открыл перед ней дверь и с порога начал знакомить с обстановкой:
– Ваше рабочее место здесь, в приёмной, рядом с дверью в мой кабинет. Можете устраиваться. Кофеварка в углу. На столе стоит, как вы видите, экран, а вот эта коробка под ним – процессор. Все вместе зовется компьютером. Можете начать самостоятельно его осваивать, вы ведь любите приобретать опыт, – Адам усмехнулся. – Если вы мне понадобитесь, я вас позову.
Прежде, чем скрыться в своём кабинете, он ещё раз посмотрел на нее. Ева дрожала, видимо, промерзнув на улице слишком долго. Только этого ему не хватало – едва наняв секретаршу – отправить ее на больничный. Внутри снова неприятно зашевелилось нечто, подозрительно похожее на раскаяние. Ведь это именно он постарался для того, чтобы у нее сейчас зуб на зуб не попадал.
– Раздевайтесь, – кинул Адам ей довольно грубо, злясь на себя за непрошеные эмоции.
На лице Евы отразилось удивление и он пояснил:
– В смысле, снимайте верхнюю одежду. Она холодная. И сделайте себе горячий кофе или чай.
На этом он мог спокойно идти к себе, но почему-то стоял на месте, наблюдая за тем, как Ева непослушными замерзшими пальцами расстегивает молнию. Нахмурившись, Адам включил на максимум кондиционер и, когда она избавилась от своей довольно тонкой куртки, подошёл к ней, снял с себя пальто и накинул ей на плечи, укутывая. А потом сделал совсем неожиданное – провел по плечам вниз, заключая ее холодные руки в свои и подержал несколько мгновений, пытаясь согреть.
– Вы совсем замерзли, – сказал почему-то тихо, и от того, насколько интимным получилось это прикосновение и этот шепот – мгновенно отпрянул, удивляясь сам себе. – Отогревайтесь, – кинул он, прежде, чем скрыться в своём кабинете. – Вы мне нужны здоровой.
Выглянув из кабинета через полчаса, Левандовский обнаружил, что его секретарша выглядит уже гораздо лучше, если не считать так и оставшегося на голове раритетного берета. Может, это у нее семейная реликвия, передающаяся из поколения в поколение, которую надевают по особым случаям? Как бы там ни было, он был совсем не против того, чтобы она никогда не снимала этот предсмертный писк моды, как и свой пиджак, способный начисто скрыть все, чего он знать не хотел.
– Принесите мне кофе. Чёрный, с двумя кусочками сахара, – приказал Адам, перед тем, как снова исчезнуть в кабинете, – и пока обойдемся без минета.
Выпив первую чашку кофе, Адам задумчиво барабанил пальцами по столу, размышляя о том, стоит ли пожертвовать сегодняшний день на дрессировку новой помощницы, и в конце концов решил, что стоит. Он сразу обозначит ей то, в каком стрессовом режиме придется работать в дальнейшем, и вместе с тем не даст свободного времени на доклады Нике насчёт того, что происходит у него в офисе. Двух зайцев – одним выстрелом.
Через десять минут он попросил у Евы ещё одну чашку кофе. Затем ещё. И ещё. И так каждые пять минут в течение часа. И каждый раз, как она входила в кабинет, кидая на него взгляд, в котором ясно читалось «и как вы не обоссались ещё, Адам Данилович?», только мило улыбался и благодарил, незаметно сливая принесенное ему пойло в мусорное ведро.
Покончив с последней чашкой, Адам выждал две минуты и нажал кнопку селектора.
– Ева, зайдите, пожалуйста.
Когда она явилась в кабинет, все в том же берете и с блокнотом в руках, сосредоточенно сжимая пальцами ручку, он поднял брови:
– Слушаю вас. Вы что-то хотели?
Она непонимающе моргнула, но, довольно быстро очнувшись, сказала:
– Это вы хотели.
– Да? Не припоминаю. Я позову вас, если вы понадобитесь. Можете идти.
Через десять минут он вызвал ее снова.
– Да, Адам Данилович, – произнесла она, серьезно глядя на него.
– А я что-то спрашивал? – полюбопытствовал он удивлённо.
– Нет. Но вы вызывали…
– Я передумал, – улыбнулся он и опустил ее.
В следующий раз он вызвал ее спустя семь минут.
Она вошла молча, но все ещё держа в руках блокнот, а на голове – берет. Пожалуй, он готов был вызывать ее бесконечное число раз, только чтобы посмотреть на это чудо столетней выдержки.
– Да, Ева?
– Вы звали?
– Нет.
Она вышла также молча, а он, подождав ещё три минуты, снова позвал ее к себе.
– Может, я прямо здесь сяду? – не выдержала она.
– Зачем? – он посмотрел на нее недоуменно.
– Чтобы не ходить туда-сюда и быть рядом, когда вам действительно понадобится.
– А что же вы пришли?
– Вы же меня вызывали!
Он видел, что она уже на грани.
– Да? Я, должно быть, забыл. Вы же помните, что я страдаю рассеянностью, – улыбнулся он и пожал плечами.
Ева вышла и Адам мысленно отметил, что она прекрасно держится, раз до сих пор ещё не хлопнула дверью.
Так продолжалось до самого обеда. Когда он в очередной раз позвал ее к себе без пяти минут два, она вошла в кабинет с лицом, которое заставляло заподозрить, что скоро ему придется искать новую секретаршу.
– Что-то случилось, Ева? – спросил он, поднимаясь с кресла. – Ну, чтобы там ни было, это подождет. Я хочу пригласить вас на обед. За счёт фирмы, разумеется. Здесь, на самом верхнем этаже, имеется очень хороший ресторанчик. Идемте.
Адам сделал жест, приглашая ее пройти первой в так и оставшуюся распахнутой дверь.
То, что Левандовский нанял её на эту работу с какой-то целью, Еве стало ясно не сразу. Даже тот час, который она провела на улице, когда её попросили выйти наружу и ждать там, не навёл её на эти мысли. Отсутствующий на проходной пропуск, о котором Адам Данилович не позаботился, тоже не особо сигнализировал о каких-то задумках со стороны её босса.