Ребёнок для бывшего

– У тебя что, нет никаких накоплений? – задал вопрос отец, и я поняла – он будет изыскивать поводы отказать мне в проживании.

– Есть немного, но если я сейчас потрачу их на аренду…

Я не стала продолжать, всё было ясно и без дальнейших объяснений.

– Мы можем прислать тебе немного, – предложил отец.

– Зачем, если я могу жить в студии? – вскинула я брови. – Или с этим есть какие-то проблемы?

Отец поджал губы и прежде, чем отключить связь, скороговоркой ответил:

– Пока не знаю. Буду говорить с мамой. Но особо на квартиру не рассчитывай. Она нам на старость куплена, она приносит неплохой доход. Наберу тебя.

После чего его лицо исчезло с экрана. Разговор был завершён.

– Пипец! – выдохнула Надька. Пояснять ничего было не нужно, подруга слышала всё собственными ушами. – Это не родители, это враги какие-то.

Она устроилась за столом напротив, до этого находившись вдоволь по кухне.

– Ну, если честно, особой надежды ни на что у меня и не было, – развела я руками, игнорируя горечь, которая появилась на кончике языке.

Я не врала. Действительно ни на что не надеялась. Согласись папа сразу на моё проживание в той квартире – я бы сильно удивилась подобному исходу событий.

– Так. Пока поживи у меня. Хозяйка, конечно, не обрадуется. Но на пару-тройку дней точно остаться сможешь. Что с вещами? Когда забираем?

Я смотрела на Надю и у меня в голове была целая карусель спутанных мыслей. Вновь возникло ощущение, что всё это шутка. Не со стороны мужа, так со стороны судьбы. Такая злая насмешка, претворившийся в жизнь не смешной анекдот. Ещё сегодня утром я и думать не думала, чем завершится этот день.

– Спасибо, – просто поблагодарила подругу. – Пока возвращаться туда совсем не хочется. Хотя, ты права. Вещи забрать нужно.

Я сцепила зубы, потому что мне снова захотелось плакать. Не любила жалость в любом её проявлении, а тут испытывала именно это чувство. И именно по отношению к себе. Ни к прожитым годам, выброшенным, по сути, на помойку, а к себе…

– А ребёнок? Я не пойму, правда, почему эта скотина не должен делить с тобой эту ответственность? – вновь раздухарилась Надя, видимо, понимая, в каком состоянии я нахожусь и по-своему меня поддерживая.

– Я не знаю… смогу ли его оставить, – тихо проговорила, глядя на свои руки.

Прозвучало просто ужасно. Мне показалось, что я предаю этого кроху, которого только-только обрела. Да, возможно, это пока был всего лишь набор клеток, но он для меня с самого начала, с момента, когда увидела две полоски на тесте, стал живым. Настоящим. У него ведь уже даже приданое стало появляться. Черт, кажется, покупать вещи заранее и впрямь плохая примета.

– Ксюнь… тут вообще не знаю, что сказать, – вздохнула подруга. – Правда. Дело твоё и тело – только твоё. Но ты хорошо подумай над этим. Чтобы потом не жалеть о том, что уже вернуть будет нельзя.

Я сжала переносицу пальцами. Кажется, в ближайшее время мне придётся погрузиться в миллиард самых разнообразных мыслей и принять множество решений, которые могут стать фатальными.

Но я не была к этому готова. Меня словно бы выдернули из привычной жизни, подержали под водой, где я едва не задохнулась, а затем вернули обратно, только теперь мир, что меня окружал, стал перевёрнутым с ног на голову.

Да и можно ли быть готовым к подобному? Сейчас я в принципе сомневалась, что даже самому стойкому и разумно мыслящему человеку это под силу.

Но раскисать мне было нельзя. Никто вместо меня Ксению Теплову из этого болота не вытянет.

– Я хорошо подумаю, – кивнула подруге. И добавила: – Давай уже о чём-нибудь отвлечённом. А то я с ума сойду…

***

– Ксюш! Ксюша-а! – позвала меня Надя, и я резко распахнула глаза.

Казалось, только заснула и вот уже утро. Перед сном всё никак не могла успокоиться. Представляла, как в квартире, которую я до этого дня считала своей, властвует Веро, и меня корёжило. Наверняка теперь она считает себя полноправной хозяйкой. Может, даже уже продумывает, как сделает детскую…

– Чёрт! – подскочила я с постели, и сердце моё застучало, как бешеное.

– Что случилось? – испугалась подруга.

– Чёрт! Ну почему я так ступила?

Я начала метаться по комнате, при этом кровь по венам у меня неслась с такой скоростью, что начало закладывать уши. И почему я вчера не подумала об уликах, оставленных в той квартире, где теперь жили муж с любовницей?

– Да что случилось-то? – не могла понять Надька. – Ещё немного, и я побегу за корвалолом.

– Лавандовая пенка-а-а! – простонала в ответ.

Подруга смотрела на меня так, как будто размышляла, не вызывать ли санитаров.

– Пенка, которую я купила для малыша! Она осталась в пакетах… Ну, вчерашние покупки!

– А-а-а! Ты об этом? И что тут такого?

Я взвыла в буквальном смысле этого слова. Неужели Надя не понимает? Я категорически решила, что Слава о ребёнке не узнает, а тут ему на блюдечке доказательство того, что у нас будет малыш.

– Я сама пользуюсь детским кремом, – успокаивающе сказала Надя, когда я мрачно взглянула на неё, подбирая ответ на её вопрос. – И это вовсе не значит, что я беспрестанно беременна.

Подойдя ко мне, подруга взяла меня за плечи и несильно встряхнула.

– Возьми себя в руки, Теплова! И кстати, я пришла тебя будить, потому что отпросилась с работы – сказала, что приеду позже. Едем за твоими вещами!

Успокоившееся, было, сердце застучало быстрее снова. Конечно, мне рано или поздно предстояло вернуться в свой дом и забрать оттуда всё своё имущество. Но как-то сейчас, пожалуй, я не была к этому готова.

– Думаешь, это хорошая идея? – вяло спросила я у Нади.

Та решительно кивнула.

– Ещё какая! Не станешь же ты оставлять барахло этой змее подколодной? А в другой день я могу и занята быть. Так что давай-ка… Завтракаем и в путь.

Вздохнув, я растёрла лицо руками. Обещала же самой себе стать сильной. А большой путь в тысячу километров, как известно, всегда начинается с маленького шага.

– Хорошо, – кивнула подруге, и когда та приняла решительно-боевой вид, с облегчением рассмеялась.

– Пройдёмся пешком, – сказала я Наде, когда мы добрались до моего района.

Вышли из автобуса на остановку раньше и неспешно направились к дому. Глупо, но я словно выторговывала время, не желая вновь встречаться с Веро или Славой. Или же с обоими вместе.

– Наверное, всё не поместится, – в который раз посетовала подруга, несущая большую полиэтиленовую сумку, в которой лежало ещё несколько пустых пакетов.