Изнанка

– Тут соглашусь. Может, ведьмой нарядиться?

И Алёна снова закопалась в ворох вещей в шкафу. От предвкушения «бесовского праздника», который сегодня весёлой компанией отмечали у Светки, сердце билось чаще обычного. И выглядеть на нём хотелось по-особенному красивой. Для мужа. Или не только для него.

– Нарядись-нарядись. Если что, на метле за выпивкой сгоняешь. Вдруг кончится.

– Эх, не романтическая у тебя натура, Беляев. На метле самое то – прямо к звёздам.

– Ага. И лучше, когда не две-три, а целых пять звёздочек.

– Бирюк.

– Ведьма. Как есть ведьма.

Алёна надела короткое тёмное платье, расклешённое книзу, а на голову водрузила остроконечную шляпу. Дёшево и сердито. Осталось только размалеваться хорошенько. Сегодня можно, и даже нужно.

– Красивая у тебя всё же жена, Коль. Сексуальная, стройная. Не была бы сама ею – обзавидовалась бы.

Она повертелась перед зеркалом, довольная тем, что видела в отражении. Фигура у неё до сих пор такая, что и двадцатилетки некоторые обзавидуются. Внешность не модельная, но привлекательная, без ложной скромности. Да и выглядит она совсем не на тридцать шесть, как бы ни напоминала Никите о своём немолодом возрасте.

– Ага. Согласен.

Николай даже не поднял головы, что-то читая на упаковке от диска. Да сколько же можно?

– Ты что, ноутбук с собой что ли берёшь? Можно его хоть на время праздника дома оставить? – внезапно раздражаясь так, что решила не молчать, поинтересовалась она у мужа.

– С собой, да. Света просила ей помочь винду переустановить.

– Света? Когда успела?

– Утром позвонила. А что?

– Эм. Да нет, ничего. Надо так надо.

Алёна пожала плечами, прогоняя от себя неуместное ощущение. Совсем она в последнее время что-то не в те дебри мысленно лезет. А всему виной разговоры с Никитой, который ей открывал глаза на такие вещи, что раньше казались принадлежащими даже не другой галактике – вселенной. И наверное, по отношению к мужу это было категорически нечестно. Подозревать того, с кем прожила половину жизни, после слов какого-то мальчишки.

– Надо, да. Винду вирусы поели основательно. Надо будет ещё Каспера захватить, спасибо, что напомнила.

Алёна улыбнулась. Программист – он и в день Хеловина программист. А неуместные мысли самое время прогнать ко всем чертям. Благо нечисти сегодня, если верить кельтам, в воздухе обитает с избытком.

Никиты не оказалось и в этот раз. На празднике, где собрались едва ли не все общие друзья Алёны и Светы, было шумно, а веселье быстро набрало высокий градус. Но Никиты среди присутствующих не было. И Алёна поняла, что разочарована. Попыталась отмахнуться от этого дурацкого ощущения, но не смогла. И чем больше развлекались остальные, тем острее чувствовалось сожаление.

– Пойдём ликёра посидим попьём! – перекрикивая музыку и гомон играющих в какую-то детективную настольную игру гостей, позвала Света подругу, кивая в сторону кухни.

– Ну, пойдём, коли не шутишь, – улыбаясь в ответ и ругая себя за непрошеные мысли, согласилась Алёна. Интересно, зачем понадобилось это уединение? Может, Светка что-то прознала про них с Никитой?

– Устала от шума, – пожаловалась та, когда они добрались до небольшой кухоньки, где Алёна плюхнулась на стул. Взгляд, помимо воли, натыкался на вещи, определённо принадлежащие Никите. Кружка с надписью «Ван Гог» и смешным человечком, худи, брошенный на спинку диванчика в углу. Казалось, если чуть склониться к тёмной ткани, можно будет даже почувствовать аромат парфюма Никиты.

– Так не приглашай такую свору, – пожала плечами Алёна и помотала головой, отказываясь ото льда, который Света предложила бросить в высокий бокал, наполненный ликёром.

– Да ну, ты что? Я с вами такой молодой себя сразу чувствую. Что пятнадцать лет назад собирались на гулянки, что сейчас. Только годы всё летят, а так ничего не меняется.

Алёна поднесла бокал к губам, но остановилась. Конец фразы потонул в шуме, заполонившем барабанные перепонки. Наверняка Света действительно позвала её, потому что узнала про них с Никиткой. Недаром завела разговор о возрасте.

– Так вроде не старые мы с тобой, Свет, – как можно спокойнее проговорила, делая большой глоток спиртного. Вот же чёрт. Нервы никуда не годятся с этими Никитами и подругами.

– Совсем не старые. Ты вон вообще девчонка молодая. – Света приземлилась на стул напротив и отпила ликёра. Выглядела она не строгой, даже скорее расслабленной. На губах витала блаженная улыбка, и Алёна тоже начала расслабляться.

– Ну так… Мне вообще всегда семнадцать. Да и ты вроде раньше на старость не жаловалась.

– Ага. И сейчас не жалуюсь.

– Ну, вот и хорошо.

Они замолчали. Алёна то чувствовала себя неуютно, то наоборот – спокойно и комфортно, и от этих американских горок её начинало потряхивать. Вляпалась на старости лет как пятнадцатилетка. Она уже почти собралась вернуться в комнату и придумать предлог, чтобы закончить вечеринку, когда входная дверь, отлично просматривающаяся с того места, где она сидела, открылась и в квартиру вошёл Никита.

Алёна могла поклясться, что в лицо ей бросилась краска, ибо сердце забилось в груди с такой отчаянной силой, что аж дышать стало тяжело. Никита широко улыбнулся, подмигнул ей, стянул куртку и присел, чтобы развязать шнурки на кроссовках, а Алёна ничего не могла с собой поделать – пялилась на него, как будто видела впервые.

– О! Никитка пришёл, – засуетилась Света, убирая со стола лишнее, чтобы поставить тарелку. – Никит! Руки мой и иди ужинать.

И настолько привычная это была картина, что у Алёны сердце забилось ещё быстрее. Потому что сейчас всё стало по-другому. Теперь знала, что нравится парню, с которым была знакома слишком давно. Который ещё месяц назад заходил вот так же в кухню, где они сидели за бокалом чая со Светкой, садился ужинать и смотрел на неё. А Алёне и в голову не приходило, что он в неё влюблён.

– На свиданку что ли бегал? – зачем-то уточнила она, когда Никита присоединился к ним и, закатав рукава толстовки, устроился за столом, едва касаясь её колена своим. Алёна отвела взгляд от Никиты, но отодвигаться не стала.

– А вам, тётя Алёна, дело до этого есть? – улыбаясь, поинтересовался он, скорее стараясь задеть её, чем злясь на то, что она лезет не в своё дело.

– А если есть? – включилась она в игру. – Ты мне как сын почти. Беспокоюсь я, Никит.

На его лице только на мгновение померкла улыбка, после чего он чуть подался к ней и доверительно сообщил:

– А я презервативами пользоваться научился давно уже.

Снова подмигнув ей, Никита принялся за еду, а Алёна растерянно посмотрела на Свету. Нет, она не ждала, что та осадит сына, просто у неё внутри вдруг всё вскипело. И она прекрасно отдавала себе отчёт в том, почему его слова рождают именно такие чувства.

– А мне всё кажется, что тебе лет десять, не больше, – вполголоса вяло парировала она, испытывая ужасающее чувство, что Никита читает её, как открытую книгу. И понимает, что она ощущает сейчас.

– Да ладно тебе, Алён. Какие десять? Вон какой лось вымахал, – вступила в беседу Света. – Вырос мальчик наш давно. На свидания вон бегает, от матери подружку свою скрывает.

– Да что вы говорите? – Алёна вскинула брови и вновь повернулась к Никите. – И кому у нас так повезло? Мы её знаем?

Она переглянулась со Светой, пытаясь по её лицу прочесть, что той известно обо всём этом, а сама лихорадочно соображала, кого имела ввиду подруга: её или какую-нибудь профурсетку-двадцатилетку.

– Не знаете, я её усиленно скрываю. И планирую скрывать дальше.

Никита продолжил ужинать, как ни в чём не бывало, и Алёна едва удержалась от комментария и вопроса, которые так и норовили сорваться с губ. Ну ничего, Никитка ещё у неё получит.

– Вот так, Алён. Растишь-растишь их, а у них тайны начинаются. Павел твой тоже, небось, пассий скрывает?

Света взъерошила волосы сыны ладонью, а Алёна вдруг представила, как Павлик приходит домой и объявляет, что теперь он будет жить с тётей Светой. От этой фантазии захотелось скривиться.