Хроники неформала

– Детям этого лучше не знать.

– Я не ребёнок, – обиженно сказала я.

– Все мы дети, только игрушки дорожают! – ухмыльнулся Айрон.

– А придумайте мне тоже какое-нибудь имя, пожалуйста! – попросила я.

Они рассмеялись так, что мне стало немного жутко.

– Знаешь, ты пришла ночью в полнолуние, так пусть тебя зовут Найт.

– Спасибо, учусь в английской школе.

Так мы и болтали. Крейд дал мне свою тяжёлую кожаную куртку, которая называлась косухой. Я спрашивала их про дороги, поездки, братьев. А они отвечали и рассказывали мне невероятные истории. Луна освещала поляну, а мне было хорошо и как никогда спокойно. Я чувствовала, что засыпаю. И тогда Крейд взял в руки гитару и стал играть очень красивую колыбельную о потерянном рае. И я не заметила, как заснула у костра.

Меня разбудили шум машин и яркий солнечный свет. Было очень раннее утро: наверное, часов шесть. Я неохотно открыла глаза и огляделась вокруг. Байкеры, скорее всего, уехали пару часов назад, так как место костра было разворошено. Меня удивило только, что следы от колёс были едва заметны и как будто заросли травой. По ним я очень быстро вышла на трассу. Но поняла, что совершенно не знаю, где нахожусь. Я побрела вдоль дороги, и довольно скоро возле меня остановилась милицейская машина.

– Ты что тут делаешь одна на трассе? Тебя никто не обидел, девочка? – строго спросил милиционер.

– Мы отвезём тебя домой, где ты живёшь? – спросил второй милиционер.

– У нас дача в посёлке Иваново.

– А как ты вообще здесь оказалась? – уже по дороге спрашивали они меня.

И я им радостно всё рассказала про своё знакомство с Крейдом и Айроном. Когда я описала подробно своих новых друзей, оба милиционера побледнели. Дальше я слышала, сидя на заднем сиденье, лишь как они шептались между собой. Но слух меня никогда не подводил.

Смысл их разговора был в том, что ровно год назад два байкера разбились на этой трассе недалеко от места, где меня подобрали. Они вывозили трупы двух мужчин: одного с длинными чёрными волосами, в руке он до последнего сжимал обломок гитары. Тело другого было изуродовано, у него были светлые волосы и борода. Дело никак не походило на то, что ребята, причём оба, не справились с управлением. Но разбирательство замяли местные власти и списали на несчастный случай. За трупами вскоре приехали ещё пять байкеров, так как у погибших не было близких родственников. Эти же милиционеры составляли протокол и тогда только узнали клички погибших. На мои глаза навернулись огромные слёзы. И я не слушала больше, о чём они говорили. Мне должно было стать страшно и жутко, но я только плакала, потому что на всю жизнь запомнила фразу Крейда, что «по-настоящему живёт только тот, кто не боится».

Меня передали родителям, которые уже успели проснуться и спохватиться: куда я пропала. Милиционер лишь сказал им следить за ребёнком, так как «места здесь неспокойные». Посмотрел в последний раз на меня, перекрестился… и они уехали.

Глава 3. Алкоголь. Май 2002 г

Только в нашей стране люди бросают пить в том возрасте, когда в других странах только начинают.

    Из «Нашей Раши»

Скандалы в моей семье были просто невозможными. Невыносимыми.

Я была в восьмом классе и подружилась с двумя одиннадцатиклассниками. Они знали палатку, где несовершеннолетним продавали спиртное. Для меня тогда это было новым, запретным, а следовательно, интересным. Я пила сначала по чуть-чуть, но потом, в один прекрасный день… настроение у меня было совсем дерьмовым, и я нажралась. Выпила две пол-литровых банки «Трофи».

Насколько же «фейхуёвый» был этот» Трофи»… Я еле дошла до дома после школы… и тут всё началось.

– Олег! Посмотри! Наша дочь нажралась!

– Быть не может. Сейчас я ей ремнём врежу!

– Каким ремнём?! Она на ногах не стоит!

– Эй ты, скотина! Ты что пила? От тебя водкой несёт, как от тракториста!

Я мечтала только прилечь и с трудом выдавила:

– Я т-трезвая… Я это… Устала…

– Сейчас в милиции нам скажут, насколько ты трезвая! Олег! Быстро лови машину, потащим её в отделение. Приборы всё покажут!

– Везите, везите. Я ничё не пила…

Так меня затолкнули в лифт, а потом в чью-то машину. Дороги я вообще не помню. Зато помню жирные ментовские морды, которые заставляли меня дышать в какую-то трубочку… Морды родителей… родителей, которые давали мне подзатыльники. Как позже выяснилось, родители настояли, чтобы меня поставили на учёт. Это вместо того, чтобы сесть и поговорить со мной, чтобы хотя бы спросить, почему я так поступила… Мои родители сами поставили меня на учёт в милицию, а у меня даже паспорта тогда не было.

Дорога домой была ужасна. Голова раскалывалась. Нас вёз какой-то хач (гость с Кавказа) и поучал моих родителей, как надо воспитывать дочь. А меня тем временем рвало на заднем сиденье.

Дома мне пришлось очень несладко. А утром в школу.

Перестала ли я после этого напиваться? Конечно, нет. Просто научилась хорошо врать и всегда притворяться трезвой.

Глава 4. День рождения. Март 2002 г

И не забудь поздравить с днём рожденья меня, и не забудь пожелать мне счастья!..

    «Ночные снайперы»

У меня появилась подруга Саша. Сашу мои родители любили – она была на два года старше меня и часто приходила к нам. По вечерам она читала мне вслух «Властелина колец» Толкина и рассказывала разные «красивые» легенды.

И вот наступил мой день рождения. Мне исполнялось четырнадцать. Саша уломала моих родителей, чтобы они отпустили меня с ней в магазин «Рок-Арсенал» на «Курской» выбрать мне подарок.

У дверей стояли люди в косухах и обсуждали какой-то концерт какой-то группы и их ужасного солиста.

Когда мы вошли, мой восторг был неописуем! Гитары, диски, косухи, футболки, кольца, пирсинг…

– Сашка! Где ты этот магазин отрыла?

– Да его каждый неформал знает. Выбирай.

Глаза разбегались. И тут я посмотрела на правую стену и увидела то, что хотела. Это была футболка «Арии» к только что вышедшему альбому «Химера». Нарисована на ней, соответственно, была большая химера, что логично.

Идя домой, я просто светилась от счастья. Накануне мне купили «гриндерсы». Наконец-то у меня нормальный прикид!

Но когда я зашла домой и увидела лица родителей, мне стало страшно. Общепринято мнение, что плохие родители обязательно алкоголики, или наркоманы, или, по крайней мере, люди, которые не уделяют внимания и пускают воспитание своих детей на самотёк. Но есть то, что, я считаю, вредит психике и становлению личности ребёнка гораздо хуже, чем даже голод и безразличие, – это фанатичные родители с диктаторским уклоном. У меня были именно такие. Внешне социально уважаемые люди с безупречной общественной репутацией, они приходили домой и, снимая свои блестящие маски, спускали всю свою злость на мне. Как лезвие идеального меча, они пытались отточить мои манеры и стиль жизни под свои стандарты в приказном порядке и совсем забывали, что человек способен либо совершать свои ошибки, либо тупо подчиняться, а затем всю жизнь жалеть о том, что шёл не своим путём. У меня хватало сил всегда выбирать первое. Я выросла на идеальных сказках о доброте и наблюдении того, как мои родители готовы были наброситься и перегрызть глотку любому, кто хоть как-то перейдёт им дорогу… даже друг другу. В этом было настоящее насилие. Мне никогда не хотелось возвращаться домой.

Моя мать, будучи учительницей и религиозной фанатичкой, возникла первой:

– Как ты могла принести в дом изображение дьявола? Ах ты, сволочь! А ну быстро сними это, и я завтра отнесу это в церковь!

Сашка, вошедшая следом за мной, не растерялась:

– Екатерина Петровна, вы что? Это всего лишь химера, а изображение химер украшают Нотр-Дам де Пари – христианский собор.