Друзья с Маяка

Томми уже набрал воздуха, чтобы возразить, но теперь уже Элис не дала ему продолжить:

– Или ты считаешь, что лишь твоя роль настоящая, а наши с Сэмом игрушечные? – невольно повышая голос с шепота, строго спросила девочка. Томми, растерявшись от такого оборота, молчал. А Элис, опомнившись, снова вернулась к шепоту, – мы все добровольно и осознанно взошли на судно. Ответственность лежит на всех нас. И это не только твоя ошибка, но так же и моя, и Сэма. Я должна была послушать его, а он – настоять. Но мы все захотели выйти в море и столкнулись с последствиями своих действий. Плохо то, что мы подвергли опасности близких… – Элис опустила глаза, наблюдая, как маленький цветной жучок ползет по белой оконной раме, потом снова подняла глаза на мальчика, и взгляды их встретились, – ты не должен брать всю ответственность только на себя. Хорошо, Томми?

Он молчал. Элис вдруг улыбнулась:

– Правда вот мама… боюсь, она не скоро отойдет от всего этого… Кстати, а что с кораблем?

– Я собираюсь туда сейчас, нужно починить снасти и убрать его под навес…

– Одному тебе не справиться, – задумчиво произнесла девочка.

– Э нет… – Томми проследил ее взгляд, – даже не думай! Твоя мать мне голову оторвет, а потом закопает где-нибудь вот здесь у вас в саду, в назидание другим!

Элис тихонько рассмеялась, представив свою маму с лопатой в руке и выражением лица охотника за головами, сошедшего с иллюстрации к приключенческим историям из ее журнала:

– Да ладно, она не узнает. Она думает, что я сплю. Надо только создать видимость, – и девочка тихонько принялась подготавливать кровать, имитируя спящее, завернутое в одеяло тело. Потом сунула Томми свои ботинки и вылезла в окно. – Ну что, за Сэмом и на верфь?

Томми только удивленно покачал головой, и двое детей, пригибаясь, побежали мимо усыпанных распускающимися белыми цветами яблонь.

***

Дверь открыл Сэм. Мальчик был одет в пижаму.

– Мари, добрый день! – произнес он немного смущенно, он был практически одного роста с девушкой, и глаза их оказались на одном уровне. Взгляд мальчика показался Мари немного грустным.

– Добрый день, Сэм! Как твое самочувствие? – Мари ободряюще улыбнулась ему, – вижу, тебя тоже не торопятся отпускать из дома.

– Нет… – он переминался на пороге, – мама перенервничала, когда узнала… Я?.. да, все хорошо. А Вы не знаете, как Элис и Томми?..

– Не волнуйся, с ними все в порядке. Оба передают тебе привет. Вам всем очень повезло, что все так хорошо закончилось.

– Да… – Сэм посмотрел в сторону, – Томми, он… Я не знаю, говорил ли он Вам, как все было. Но он не виноват, что так получилось… Это была и моя… ответственность, – Сэм наклонил голову, продолжая переминаться, – уф… а мадам Стерн, наверное, теперь запретит нам встречаться с Элис после уроков… А, да, отца нет дома, но он сказал, что очень благодарен Вам. И я тоже… Ведь это Вы зажгли маяк?

– Не стоит… – махнула рукой Мари, – мне бы и в голову это не пришло, если бы Томми не зажигал его раньше. Кажется, мистер Нордваттер впервые показал ему, как… А что касается мадам Стерн. Да, она в гневе, – Мари усмехнулась, вспоминая их недавнюю беседу, – но она успокоится со временем. Однако в другой раз вам нужно быть осторожнее. Тебе ли не знать, на что способно море… – Мари открыла корзину, – я принесла кое-что на случай жара, и вот это можно как успокоительное заварить, если кому-то из твоих нужно.

– О, да! Мама заперлась в комнате и не разговаривает со мной. Вчера она нянчилась, как с младенцем, а сегодня!.. – Сэм картинно пожал плечами, – говорит, я ее в гроб сведу… – и покачал головой, – спасибо, Мари, сейчас прямо заварю ей это. А Вы не знаете, как там мистер Вилькинс?.. Он ведь вчера основательно макнулся!

– Что? – Мари была занята закрыванием корзинки, но мгновенно вскинула голову.

– Ну да. Почти под лодку нырнул, когда нас вытаскивал, я даже испугался… но он вынырнул, а потом… Мари?..

Девушка развернулась и махнула рукой:

– Пока, Сэм! Мои лучшие пожелания родителям! – и поспешила к калитке.

Мальчик некоторое время наблюдал за удалявшейся фигурой, потом улыбнулся и, понимающе кивнув, скрылся за дверью.

***

Стараясь лишний раз не попадаться никому на глаза, ведь в маленьком городке любые вести распространяются быстрее, чем в большом с помощью радиосвязи, заговорщики достигли фермы Фюшкинсов.

– Что теперь? – заглядывая через забор, спросила Элис, – ты знаешь, где он может быть?

Томми только пожал плечами, тоже обшаривая глазами участок.

– Пожалуй, лучше через задний двор… – почесав за ухом, предложил мальчик.

Обойдя участок, дети ловко переправились через забор и двинулись к курятнику. Элис очень надеялась, что они не натолкнутся на миссис Фюшкинс, ибо тогда серьезных проблем с мамой ей было не миновать.

Притаившись у маленького кудахчущего домика, дети просматривали дальнейший путь. Вдруг дверь коровника отворилась, и на пороге показался Сэм, в домашних штанах, потертой рубахе и в сапогах не по размеру, в руке он нес ведро молока.

– Псс… – зашипел Томми.

Сэм нахмурил брови и завертел головой.

– Здесь… Сэм… – тихо позвала Элис.

Наконец увидев две светлые головы, торчащие из-за курятника, Сэм удивленно поднял брови и зашагал к ним.

– Привет… А вы что тут делаете-то?

– А ты как думаешь? – усмехнулась Элис, – дело есть!

– Какое дело? – зашептал Сэм, – вы что? Идите скорее по домам, моя мама увидит и всем уши накрутит, и не поглядит, что ты девочка! – последнее уже относилось исключительно к Элис.

– Сэм, не драматизируй, – отмахнулась она, в этом движении забавно копируя Томми, – неси скорее в дом молоко и скажи, что ты хочешь прилечь, а сам быстро на берег. Встречаемся у дома мистера Нордваттера. Мы ответственны за наш корабль. Понял?

Сэм вздохнул:

– Понял. Скоро буду, – и зашагал к дому.

А ребята тихонько шмыгнули назад к забору.

Когда они мелкими перебежками двигались к пляжу, Томми размышлял над тем, как лихо у Элис получилось уговорить Сэма. Сам мальчик все еще чувствовал смущение и понимал необходимость извиниться перед другом. И потом как так получалось, что с ним Сэм мог и поспорить, а от Элис принимал почти все без возражений?.. Пока Томми был занят этими мыслями, они достигли пляжа и вышли к домику на ножках. Песок еще полностью не просох после вчерашнего потопа, хотя сегодняшний день был солнечный и теплый. Душную тягостную жару смыло прошедшей грозой, и теперь воздух дышал свежим морским бризом. Вода слегка отступила, и лодка теперь полностью лежала на песке.

Томми подошел и провел ладонью по борту. Славное судно, выдержало испытание морскими водами и вынесло команду на берег. Ребята спрятали весла под дом и принялись снимать парус.

– Ты – молодец, – обратился Томми к Элис, – хорошо держалась вчера.

– Ну да… – покачала головой она, пытаясь отвязать веревку, – запуталась в снастях, с трудом нашла шкот… Если бы ты тогда не обрубил второй, нас бы, наверное, перевернуло! Никак мне этого всего не запомнить… – она кивнула на канат в руке.

– Я тебе книгу дам, там очень хорошие схемы. Это еще мистера Нордваттера, – Томми вдруг резко замолчал, впервые за долгое время произнеся это имя вслух. Ему вспомнилось видение прошлого дня. Вдруг захотелось рассказать об этом Элис, но мальчик больше ничего не сказал, продолжая снимать полотнище паруса, стянутое теперь для удобства веревками. Томми почувствовал, что некоторые вещи должны оставаться несказанными, хранимыми лишь теми, с кем они произошли. Каждый человек был сосудом своего опыта, который не мог быть перелит в другие, не расплескавшись.

Вскоре к ним присоединился Сэм, и дело пошло быстрее. Парус разложили на просушку на песке, отвязав обрывок шкота.

– Мне кажется, – сказал вдруг Сэм, – корабль наш надо будет вывести к остальным лодкам и поставить у пирса. Вечером, с приливом, когда отец пойдет в море.

Томми и Элис смотрели на боцмана с удивлением.