Letters

Разговор был ужасно живым. Только с Её стороны, конечно, так как, признаться честно, я был невеждой в литературном мире, но с Её появлением в моей жизни сложилось ощущение, будто я прочитал сотни тысяч книг.

Она активно двигала руками, в ее голосе звучала страсть. А я улыбался как дурак и просто наслаждался Ею.

***

Через два дня я позвал Ее на пикник в парке, который находился неподалеку от моего дома. Я любил делать Ей сюрпризы ровно так же, как любил видеть ее улыбку. Помню, как мы собрали огромную корзину еды, лавандовый плед и направились к месту, которое я приметил незадолго до этого. Мы долго смеялись, поглощали пищу так, будто это наша последняя трапеза в жизни. Потом Она достала из своей маленькой сумочки краски и небольшой блокнотик, где она рисовала акварелью. Это был ее маленький секрет, о котором даже я не знал до этих самых пор.

–Живопись помогает мне расслабиться- пояснила Она- запечатлеть памятные моменты.

Она была первой девушкой и в принципе человеком, который предпочитал запечатлеть момент не на фотокамеру, а на холст бумаги. Она тщательно вырисовывала так называемый натюрморт [плед, а на нем кучу еды] предварительно красиво разложив всё. Так же она попросила, чтобы моя рука тоже заходила в кадр. Я хочу, чтобы и ты был на этом рисунке.

Я просидел так около часа, но ни разу не пожаловался на неудобную позу. Да, я не чувствовал руку и половину ноги, но это всё так было не важно. Я смотрел, как Она старательно выводит линии. Летний ветерок перебирал ее локоны, шлейф летнего голубого сарафана слегка поднимался в воздух. В этой девушке всё было идеально. Порой я думал о том, что Она сошла с какой-то сказки и вовсе нереальна.

Но даже, если это действительно какой-то сон, то я не хочу просыпаться.

Никогда.

***

Она стала часто сопровождать меня на различного рода мероприятиях. Для Неё это было все в новинку, поэтому по началу я чертовски переживал о том, комфортно ли Ей. Я слышал неуверенность в ее первоначальных ответах, но Она никогда открыто не проявляла нежелания идти со мной на бизнес встречи или мероприятия. Позже Она и вовсе начала лихо поддерживать разговоры, знакомиться первой, а также немножко разбираться в различных бизнес воронках.

В один вечер я снова взял Её с собой, но на этот раз вечер не удался. Всё мероприятие Она держалась поодаль, уверенно разговаривала с моими бизнес-партнерами, а улыбка не сходила с Её лица. Я прекрасно помню, что в тот вечер ее волнистые каштановые волосы красиво спадали ей на плечи, а ее фигуру подчеркивало белое платье, которое делало Её еще более привлекательной. Под конец мероприятия Она отлучилась в уборную на пару минут, оставив меня в компании моего давнего партнера. Какое-то время мы славно болтали, но в один момент, когда времени с ее ухода прошло слишком много, я повернул голову вправо и увидел как один мужчина лет тридцати распускает руки в сторону Её. Ни один человек не обращал на это внимания. Внутри меня всё закипело. Кулак машинально сжался, и я, ничего не сказав собеседнику, быстрым шагом направился к Ней, расталкивая каждого, кто хоть как-то мешал моему движению.

Подойдя к нему, я нанес мощный удар, от которого тот упал. В тот момент я не видел никого, кроме него. Я не знал этого мужчину, но мне хотелось врезать ему еще раз, и вид раскровавленного носа меня только подбадривал. Но тут мой взгляд упал на Неё. Она была в ужасе. Я знал, что сейчас Ей нужно было мое внимание. Я подошел к Ней, спросив все ли хорошо. Услышав утвердительный ответ, я поцеловал Её в лоб. Только сейчас увидел, что на нас смотрели все без исключения.

–Охрана разберется с ним – сказал я, взяв Её за талию, и повел к выходу.

Пожалуй, на этом вечер должен был закончиться.

***

Случилась наша 5-дневная поездка в домик, который находился в самой гуще леса. Её ночные воображения так вдохновили меня, что я решил устроить Ей сюрприз и подарить эту поездку, чтобы картинки в ее голове превратились в реальность и стали потом счастливыми воспоминаниями.

Она открылась мне с другой стороны за эти несколько коротких, но таких прекрасных дней. Еще никогда я не видел Её такой забавной, нежной и в каких-то моментах до жути пугливой. Как-то мы сидели в обнимку у костра на заднем дворе и смотрели на звезды. Вдруг Она услышала какой-то звук в кустах и прижалась ко мне так, будто оттуда сейчас выбежит огромный медведь и растерзает ее на части. Она подталкивала меня, чтобы я посмотрел, что там. И спасибо тебе большое, любимая, что направляла меня на самую смерть. Однако в кустах я не увидел никакого страшного зверя. Там был лишь маленький кролик, жадно поедающий травку. Я разразился смехом. Ох, как же много Она дулась на меня за то, что я подшучивал и смеялся над ней. Я помню, как Она пыталась рыбачить. Помню, что поймала большую рыбу. Помню, как по-детски она радовалась этому и помню, как по-детски расстроилась, когда упустила ее. За эти несколько дней я влюбился в эту девушку совершенно по-новому. Глядя на Неё, когда та копошилась на кухне, занимаясь приготовлением ужина, я понимал, что эта девушка – моё всё: моя опора, моя вера, моя жизнь и моя любовь.

Я много снимал Её. У меня до сих пор сохранились эти видеокадры. Самые теплые кадры, что у меня когда-либо были.

Её грудь за эти дни превратилась в мою постоянную подушку. Я частенько ложился на нее, уставший после тяжелого дня, а Она перебирала мои волосы и изредка целовала меня в лоб, не произнося ни слова.

***

Я играл одну из Её любимых мелодий, как Она сообщила мне, что у нас будет ребенок. По началу, я подумал, что мне послышалось. Будто ветер просвистел у меня под ухом. Но это была правда.

Как только я увидел Её в том душном и пропитанном алкоголем и сигаретами баром, я сразу понял, что хочу, чтобы имена эта женщина подарила мне ребенка. Она не знает этого, но я много раз придавался мыслям о том, как же будет выглядеть наш ребенок. Я всегда хотел, чтобы у него были Её глаза. Её прелестные глаза, глядя в которые, мир начинает играть новыми красками.

Я закружил Её и еще долго не мог отпустить.

***

Начался самый ужасный период- токсикоз. Всё это время я не отходил от Неё и всегда был готов помочь Ей. Конечно, работа не отменяла себя, но не считая ее, я был рядом с Ней абсолютно всегда. Её тошнило практически от всего. Мы долго не могли найти то, от чего бы её не тошнило так сильно и лишь спустя какое-то время эта пища нашлась – булгур с копченостями. Все месяцы мы были в предвкушении чуда. Радость так и бурлила в нас. Я разговаривал с нашим еще не рожденным малышом каждый вечер. Рассказывал ему, как прошел мой день или то, как мы с мамой сильно ждем его появления на свет. По возможности я ходил на каждый прием к врачу с Ней. Будь это простая сдача анализов или же узи. У нас все протекало гладко. Малыш развивался как надо.

Помню, как Она светилась от счастья. В то же время Она стала более женственной. Материнский инстинкт начал проявляться с большей силой и стал более заметен. Она также стала безумно эмоциональной. Она могла найти, над чем поплакать, даже читая обычный гороскоп на неделю или смотря новости. Стало очень интересно наблюдать за тем, как Она и ее эмоциональное состояние меняются прямо на глазах.

Наступил такой срок беременности, когда мы уже могли узнать пол ребенка. Она не хотела устраивать из этого какой-то праздник и что-то в роде вечеринки. Она просто хотела сразу же у врача узнать пол ребенка, а дома отметить это событие с родными и близкими. Даже не знаю, кто кого потащил на очередное судьбоносное узи, но то, что мы оба тряслись от предвкушения, было определенно точно. Я держал ее за руку, пока наш доктор делала осмотр плода. Я пытался сам разглядеть, что есть где, но для меня это казалось чем-то нереальным. В отличие от меня, Она быстро ориентировалась и могла определить, где нога, а где рука.

Ожидание было нестепримым. Стрелки на часах тикали сильнее и громче обычного. Комната будто сужалась, вот как сильно мне хотелось узнать пол моего ребенка. Для меня никогда это не было принципиальным, но всё-таки я любил быть в курсе всего и быть готовым. Поэтому я задал вопрос, а точнее выкрикнул его.

Через пару секунд я услышал ответ.

–У вас будет мальчик.

Это был ответ, который перевернул мой мир. У меня будет сын.

***

Через две недели после того, как мы определились с именем для малыша, случилось то, что поломало жизни каждого из нас. В особенности Её. Мне всегда будет тяжело вспоминать этот период, сколько времени бы не прошло с тех пор.

На пятом месяце беременности мы потеряли ребенка. Мы потеряли сына. Мы потеряли Хью.

Она разбудила меня где-то в два часа ночи. В ее голосе я слышал ужасающий страх. Она звала меня по имени. Я протер глаза и увидел, что Она стоит передо мной, истекая кровью. В ту же секунду я почувствовал, как мое сердце забилось так, будто сейчас перестанет работать. Меня кинуло в холодный пот, ведь я понимал, что это значит. Она не знала, что делать. Её охватил шок и испуг, который читался в ее круглых глазах. Я быстро вскочил с кровати и взял ее за дрожащие руки, которые также были в крови.

–Всё будет хорошо. Не бойся – хотя сам я боялся так, как никогда в жизни.

Я быстро накинул на Неё пальто, взял на руки, усадил в машину, и мы поехали в ближайшую больницу. Я гнал так сильно, как только мог. В тот момент мне было плевать на всё, кроме Неё и нашего ребенка.

У нее началась паника. Дыхание стало быстрым и тяжелым. Слезы струились по ее лицу. Черт, как же я хотел хоть как-то помочь Ей, но не мог. Я чувствовал себя ужасно негодным.

В ту ночь мы потеряли Хью.

В ту ночь в нашей жизни начался ад.

***

Если я еще хоть немного сумел сохранить здравый смысл и рассудок, то по Ней это происшествие ударило катастрофически сильно. Мне никогда не понять, каково это, когда мать теряет своего ребенка. Никогда. Она не спала ночами, ведь ее постоянно мучили кошмары, от которых Она просыпалась в холодном поту. Она практически не ела. Я силой заставлял ее съесть хоть что-то, но Она погрузилась в глубокую депрессию. Мне было также тяжело, но я понимал, что если и я с головой окунусь в траур и печаль, то Она совсем пропадет. Ей нужен был кто-то, кто будет следить за Ней и ее состоянием. Это помогало мне найти в себе силы жить дальше. Ради Неё.

Она совершенно позабыла о себе. Счастье, даже самое мимолетное, ушло из ее жизни. Я понимал, что мне не стоит веселить ее. Это пройдет. Я просто должен быть рядом с Ней до тех пор, пока ей не станет лучше. Я боялся, как эта утрата скажется на Ней. Не перевернет ли она ее сознание и не сделает обезумевшей.

Она плакала. Много. Её слезы для меня настоящая пытка. Моя любимая женщина проходит через ужаснейший этап, который я не пожелаю пройти ни одной женщине на свете.

Порой мне удавалось увидеть самую печальную картину, образ которой спустя многие года стоит у меня в голове. Я увидел, как Она стоит в нашей спальне. Волосы ее небрежно спадают вниз, а худоба заметна даже под легким шелковым халатом. В руках Она держала те самые ползунки, что мы купили тогда – в те времена, когда были дико счастливы в ожидании нашего маленького Хью. Она медленно поднесла их к лицу и, закрыв глаза, сделала глубокий вдох, а после поднесла их к груди. Слезы медленно и тихо стекали вниз по щекам. Моё сердце разрывалось на части, когда я видел это. Я подошел к Ней тихо, чтобы не напугать и обнял за плечи.

Я не знал, что говорить. Да и помогут ли слова утешения женщине, что потеряла своего первого ребенка? Поэтому мы, молча, стояли, соединившись в объятия, объединенные общим горем и общей утратой.

***

Лишь на пятый месяц после случившегося Она начала возвращаться к жизни. Маленькими, но верными шагами Она стала оживать. Я помню, как впервые за долгое время увидел улыбку на Её лице, а позже я услышал и смех. Тот дивный и заразительный смех, коим Она имела счастье обладать, и который я так сильно любил и по которому так сильно скучал. Я помню этот день прекрасно. Я вернулся поздно вечером с работы домой и первое, что услышал, был ее смех. Я тихо прошел на звук и увидел Её. Она смотрела какую-то тупую комедию, укутавшись в плед, и улыбалась. В тот момент я осознал, что мы на верном пути исцеления.

Позже ее лицо начало приобретать багрянец. Она вновь стала следить за собой, стала больше разговаривать со мной и делиться новостями. Я ничего не говорил Ей, а лишь молча наблюдал за такой долгожданной картиной.