Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных

– Проветривали, через месяц опять воняет, – хихикнула Ольга.

– Мертвую воду… изучали, – сообщил гончар и взялся за голову.

– Мертвую воду? – удивился старик и нахмурился.

К ведуну все, кроме Ольги, относились с некоторым трепетом. Она же разговаривала с ним, словно он был ее родным дедом.

Дверь горницы хлопнула и на пороге показалась Ася. Увидев Пересмысла, она поздоровалась и опустила взгляд.

– Уж точно не грибами балуемся. Вот спирт, – указала целительница на несколько плотно закупоренных кувшинчиков, стоявших за печкой на полочках.

В сенях что-то загрохотало и в избу ворвался Зоран Горыныч и как-то тревожно уставился на хозяйку избы. В глазах Аси мелькнула надежда, что родственничек пришел за ней.

– Асю не верну, – проворчала Ольга на старосту.

Горыныч махнул на Асю рукой.

– Не до пустяков, Хельга, там у деревни дети гному беременную нашли. Очень ей плохо, не может разродиться, кровью истекает. Можешь ли что-то сделать?

– Гному? – переспросила Ольга. О этих созданиях Ольга читала только в сказках. – Так, мужики освободили мой кабинет и приберите здесь!

– И я? – Повел бровью целитель-иволга.

– Нет, деда, ты останься, – бросила Ольга, – и Ася. Надо все подготовить, чтобы гному лечить.

В свою бытность студенткой мединститута Ольга подрабатывала на скорой помощи. Это была прекрасная практика для будущего врача. Случаи со сложными родами, а именно такой сейчас и представился, тоже повидала. Вот только здесь, в этом мире, не было у неё современных медикаментов, да и она была не совсем готовым врачом. А тут еще и женщина гном! Поначалу, услышав такую новость, Ольга удивилась, но не так, как раньше. Но если учитывать то, что жила она среди оборотней, это не стало для неё сногшибательной новостью.

На улице у дома целительницы Хельги уже собралась толпа любопытных. Дети, крича наперебой, бежали впереди целительницы и показывая ей то место, где они нашли страдалицу. У излучины реки, в высокой траве стояла толпа женщин. Одни утирали слезы со щек, другие склонились над кем-то и подбадривали.

– Сейчас Хельга, придет, целительница.

Детей к этому место женщины близко не подпускали.

Ольга ощутила тревогу и похолодела от страха, когда услышала наполненный страданием голос женщины. В этот момент она даже остановилась на мгновение. Но побоявшись, что ее неуверенность заметят, взяла себя в руки и пошла напрямую к тому месту, где толпились люди.

На траве лежала небольшая коренастая женщина в красно-коричневой одежде с большим животом. Лицо у нее было бледным с каким-то синеватым оттенком. Она держалась за живот, стонала и иногда открывала глаза. Ольга присела и осмотрела её.

– Ну и дела! Сложные роды, ребенок не выходит сам, – только и смогла проговорить Ольга. – Мужики, а ну, давай, помогай. Мужики!

Она вскочила на ноги и без стеснения выбрала из толпы зевак тех кто нужен был для помощи. Женщину требовалось перемещать бережно и аккуратно.

– Ты, ты и ты, и вот ты, понесете ее. Что встали? – бессильно злилась целительница. Когда Ольга начала командовать, четыре выбранных ею мужика лишь переглядывались между собой, не решались начать слушать бабу. – Неужели не понимаете, она же умрет, ее ко мне надо отнести! Вы что оглохли?!

– Успеем, – проворчал один из мужиков с дурацкими усиками и отмахнулся от нее. – Чего с ней случится, с этой коротышкой?

Мужики стояли в стороне, и никто из них не желал помогать:

– Ишь, шустрая какая пигалица. Командует она тут, – уперся пузатый с маленькими сальными глазками.

Над толпой появилась светловолосая макушка Сома. На лице у него отображались все муки алкоголика на утро после пьянки.

– Сом, – окликнула его Ольга и показала пальцем на четырех не слушающих ее мужиков. – Можешь уговорить этих “джентльменов” помочь мне, – и, не удержавшись состроила ему милую обиженную моську, но тут же взяла себя в руки, не время сейчас для тонкой женской манипуляции. Но как же она была рада его видеть!

– Делайте, чего велит, – спокойно, даже тихо сказал Сом. Но носильщики видимо не поняли.

– Чего, ща, делать больше нам нечего, бабу и станем слушать, – захохотал мужик с жилистой длиной шеей, грызя травинку щербатыми зубами.

– Угу, – помотали, соглашаясь, головами, худые, жилистые братья, с вытянутыми, как крысиные мордочки, лицами.

Гнома, ныла от боли и смотрела на них. Ольга сжала в гневе кулаки.

Сом ничего не ответил, вздохнул и дал мужику с травинкой в зубах в глаз наотмашь. Тот повалился, где стоял. Второго, одного из остролицых братьев, попытался схватить, но парень оказался проворным и вывернулся из его захвата. Еще двое, стоявших в стороне закатали рукава ринулись на племянника старосты и после пары нехилых ударов отлетели, держась за подбородки.

Драку пришлось охладить все той же Ольге:

– Вам проблем мало? Сом, мне нужны четыре живых санитара, кто носилки потащит? – возмутилась она, глядя на страдающую от боли женщину из расы гномов.

У той на лице уже выступил холодный пот. Она слабела с каждой минутой, и это беспокоило Олю больше всего.

– Пока вы тут рисуетесь, она умрет. Тоже мне, богатыри хреновы! – Ольга плюнула себе под ноги от брезгливости. – Слизняки!

Но пары тычков Сома и последнего уверения Ольги хватило, чтобы мужики наконец зашевелились и соорудили из лапника и двух жердей вполне сносные волокуши. Всем процессом руководил щербатый бедолага с фингалом.

Роженицу плавно уложили на волокуши.

– А теперь идем на счет раз, два три, – проговорила Ольга и пошла впереди носилок, следя за ритмом.

От одной только мысли, что при неловком движении женщину-гнома могут уронить, её бросало в дрожь. К счастью, теперь ее слушались и весомым аргументом для послушания был шагающий рядом с носилками Сом, который уже успел где-то раздобыть внушительного размера дубину. Так, на всякий случай.

Четверо носильщиков тащили свою ношу аккуратно, словно женщина-гном была сделана из ценного стекла. Лицо пациентки искажалось от мук. Она держалась изо всех сил, кусала от боли губы до крови и костяшки собственных рук. Надо сказать, маленькая женщина оказалась не слабохарактерной.

– Потерпи, – попыталась успокоить ее Ольга, хотя не знала, понимала ли гнома человечий язык.

Всякие бывали случаи. И коллеги неадекватные встречались, и пациенты с придурью, а то еще и под наркотой или настойкой боярышника. Вот думала ли она, что докатится до такого? “Бригада” оборотней, тащит к ней в дом, то бишь в местную больницу, “пациентку” – женщину – гнома?! Галаперидолу мне! Ох, и удивительны же порой бывают хитросплетения судьбы и случая. И все же, Ольга поняла главное: оборотни, гномы – одно что люди, с теми же тараканами, придурью и страхами в головах!

Мужики бережно занесли роженицу в избу Хельги, теперь ставшую главной больницей для всей округи. Но сегодня эта больница превратилась еще и в роддом. Вместо акушерок Ольгу и женщину-гнома встретил бледный, как простыня, но невозмутимый, как могучая скала у моря, Пересмысл. Ася находилась рядом с ним.

Покинуть избу уговаривать никого не пришлось: одних только упоминаний о родах хватило, чтобы мужики побежали в ужасе куда глаза глядят. Да, это все, хоть и вполне естественно, но все же не для шатких мужских нервов!

Помещение быстро освободили от лишних людей, и пациентку уложили на стол. Роженица теперь принялась плакать, хватаясь за живот, и истошно и мучительно кричать.

Ольга немного замешкалась и даже запаниковала. С чего начать? Она не акушер-гинеколог, она просто студентка, волею судеб поставленная в такую патовую ситуацию. Сразу вспомнились разговоры с девчонками как раз-таки с акушерского отделения. Некоторые рассказывали душещипательные истории о том, как горе-практикантки, делая кесарево сечение впервые, вредили ребенку. Ходил слух о таком случае, когда молоденькая практикантка рассекла скальпелем лицо новорожденной девочке. Бррр…

От последних мыслей дрожи в руках Ольги только прибавилось. Главное не терять самообладание. Стоит только на секунду перестать верить в себя и все…

«Сконцентрироваться и думать о главном – сейчас мы помогаем появиться на свет новому жителю этого мира.»

Ведун смекнул что к чему и сейчас уже готовил усыпляющий отвар и крошил грибы.