Хозяйка мертвой воды. Флакон 1. От ран душевных и телесных

Лан глянул на Ольгу.

– Не юли староста. Не ты одолжишь, так найду в другого старосту в другой деревне более сговорчивого. Всё-таки, я у тебя не подаяние прошу а заём, – Ольга решила взять в свои руки переговорный процесс в виде как Лан поплыл.

Зоран нахмурится, по тому, как дрогнули у него губы, целительница поняла, старик у них на крючке, но пытается набить цену.

– Ну и что вы там варите? Слышал я, как охал Сом от того что голова у него болела. Должен же я знать, на что деньги своей семьи отдаю?

– Спирт незаменим для обработки ран и гнойников. Для целебных настоев, – бросился перечислять Лан полезные свойства.

– Если все сложится, ты, староста, получишь долг обратно, да еще и с процентом. Если прогорит, останусь в этой деревне на пять лет, долг отрабатывать. – Ольга не стала ходить вокруг да около, а зашла с козырей.

Вот эти слова похоже согрели душу старосты больше всего.

– И много денег вам потребуется?.. – спросил старик, почуяв выгоду любом случае.

Миры разные, в люди, даже если они не совсем люди, везде одинаковы. Все хотят кушать хлебушек да с черной икрой, да из белой муки. Из избы старосты друзья вышли с кошелем денег.

Лан остановился на крыльце и похлопав Ольгу по плечу спросил:

– Хельга, а если не получится ничего… вот не выйдет.

– Я в любом случае здесь задержусь, но лучше уж жить в своем доме, трехэтажном и каменном. Когда всё получится, думаю это староста будет приходить к нам с просьбами и вспоминать былые времена? – сказала Ольга и улыбнулась.

На самом деле ей ужасно хотелось вернуться домой, к маме, к парню Лео и даже обнять своего отчима Валеру. Ведь он на многие годы заботился о ней как умел.

Постояв еще немного на крыльце дома старосты, она распрощалась с Ланом, отдала ему все деньги и пошла домой. Девушка уже привыкла ходить босиком по прохладным сырым тропинкам Звериного полесья, засыпанным желтеющей хвоей. К обеду солнце в зените. Теплый воздух волнами поднимался от земли. От жары затихли кузнечики, а в Зверином полесье, под тенью вековых сосен, исполинской высоты, всегда приятная прохлада.

У своего дома, под окнами девушка еще издалека заприметила два человеческих фигуры. Подойдя ближе, Ольга узнала Асю и Сома. Они тайком обнимались. Ася держала букетик полевых колокольчиков.

– Кх, – покашляла Ольга в кулак.

Сом и Ася подпрыгнули на лавке и выпустили друг друга из объятий. Сом побагровел до самых кончиков немного оттопыренных ушей.

– Что хочешь делай со мной Хельга, а Асю я люблю. Ведь я чего сюда ходил, меня дядька Зоран завоевал. Иди, говорит к Хельге, девка красивая, справная, целительница, женись, чтоб не сбежала. А ведь никому не говорил, что Асю люблю, дочку Боровика. Ведь он меня за этот ух… – Сом сжал кулак и показал жестами как староста скручивает ему голову, словно цыпленку.

Ася сидела рядом с Сомом опустив взгляд.

– Что вы как пятиклашки по углам жметесь? Я на пару дней переезжаю к Лану, Здесь буду только днём принимать больных.

Ольга подмигнула покрасневший Асе и распахнула дверь приглашая парочку в свой дом. Она на самом деле, и не договаривалась с гончаром, что будет жить у него. Эта мысль пришла ей в голову только сейчас. Ведь у них с Ланом впереди минимум полторы недели подготовки. Гончар башковитый парень, но все-таки куда он денется без ее совета. Тем более, именно она рискует головой в случае неудачи. А молодой парочке наверняка приятней будет на теплых простынях, нежели на зеленой траве, комаров кормить.

Лан новость о том, что Хельга будет ночевать у него, воспринял с радость. Дом у парня оказался небольшой, немного покосившийся, внутри тесно и уютно по своему: все завалено книгами, исписанными листами, гончарной утварью. Печка крохотная и закопчённая. Но вот стряпня, в этой печи получалась на удивление вкусная, а может и парень умел хорошо готовить. В любом случае, полторы недели в доме гончара пролетели незаметно. Спать парню приходилось в мастерской или на сеновале возле дома, в его небольшом доме всего одна комната и Хельгу смущать ему не хотелось.

Как только староста выдал деньги, Лан поторопился закупиться сырьем. Хорошей пшеницей, медом, фруктами. В ход шли и ягоды, и разнообразные травы. В мастерской стояли бочки с брагой. Вечерами Ольга с Ланом запускали перегонный аппарат, экспериментировали, добавляя в спирт разнообразные ингредиенты. Засыпали только лишь под утро, а потом Ольга бежала домой, где её ждали пациенты, притом некоторые стали приходить из дальних селений.

Последнюю ночь перед отправлением в Китеж Ольга долго не могла уснуть. Перед дорогой все же решила ночевать в своей избе. И все пыталась в уме представить мифический и загадочный город, мечтала туда попасть, представляла будущее молодой парочки, которая отправится туда, чтобы создать новую ячейку общества оборотней и не мыкаться больше по углам.

Глава 7. Солнечная вода

Удивительное человек создание, ко всему может привыкнуть, везде ужиться и даже найти единомышленников и друзей. Вот и Ольга все время ловила себя на мысли, что теперь Звериное полесье для нее вроде как не просто деревня, а место где живут ее друзья и в какой – то степени близкие люди. И теперь совсем ей не безразлична судьба любого жителя этой деревни.

Она привыкла, что все звали ее исключительно Хельгой. Люди, хоть они и оборотни, шли теперь к ней не только за исцелением, но и за советом. Так что врачевать приходилось и тело, и душу. Удивительно, почему приходили именно к ней, к молодой неопытной девушке.

Праздник Дня летнего солнцестояния или именины Ярилы – важное событие в жизни каждого скива. На каждый большой праздник народ со всей округи съезжался в столицу. Три дня в Китеже – это целая маленькая яркая жизнь. Туда отправлялись целыми семьями от мала до велика. Каждый искал в этом городе свое: ремесленники везли разнообразный товар, парни и девушки искали свою судьбу. Парень не мог жениться на девушке, не пройдя все испытания на празднике в столице.

Мужики из Звериного полесья готовили лодки для отправки в Китеж. Сплавлялись обычно по Звенящей реке целыми семьями, молодежь компаниями, торговцы и ремесленники собирались в речные караваны.

Лан и Хельга готовились к дороге. Весь самогон, настойки, растирки, лечебные капли погрузили в широкую, плотную лодку, которая называлась «Карасем», из-за широких бортов, неповоротливости, но в нее без труда убралось больше ста пятидесяти литров бочонков, множество глиняных бутылок. Гончар решил ехать на этой лодке, а Хельга на другой, вместе Сомом и Асей и ведуном Пересмыслом. Старик ведун знал много интересных истории и с ним путь не покажется ей таким длинным.

Звенящая река – одна из главных дорог скивов. Вдоль берега толпились разнообразные лодки: быстроходные, но маленькие «Плотвички», неповоротливые широкие «Караси» и «Карпы», плоскодонные и юркие «Щуки». Народ нетерпеливо и тревожно шумел, укладывал в лодки вещи, товар, размещался сам. Некоторые спорили из-за места у берега. А по серебристой водной глади, под палящим летним солнцем уже плыли разнообразные суденышки и лодки. Народ с берега перекликался с путешественниками, знакомцами и родственниками из других скивских деревень.

Хельга поудобнее устроилась в длинной лодке Сома рядом с Асей и ведуном Пересмыслом. Ее новый сосед гном Аин решил плыть на «Карасе» с Ланом.

Ася плела венок из трав и полевых цветов и напевала какую-то незамысловатую песенку. Ее жених любовался своей девушкой, которая сейчас напоминала речную зеленоглазую русалку.

Дед Пересмысл дремал на носу лодки, прикрыв от солнца голову широким лопухом. Кустистые брови полностью прикрыли веки старика. Хельга сидела на курдюке. Для поездки в Китеж, Ася смастерила ей новое летнее платье, более приталенное, с каймой василькового цвета по вороту.

– Поехали, – крикнула Хельга Сому, оторвав его от любования своей невестой.

– Подожди, еще одного забыли взять, – сообщил Сом и нахмурился.

Ася улыбнулась ему и одела только что сплетенный венок на голову. Теперь девушка еще больше напоминала речную мифическую жительницу вод.

Они стали ждать. Лодки других семей росомах уже отчалили и отравились в путь. Солнце пекло голову и хотелось пить. Среди бортов порхали зеленоватые стрекозы. На прохладную водную гладь плавно приземлялись одуванчиковые пушинки. В крутом песчаном противоположном берегу чернели норки крикливых ласточек-береговушек, которые раздражали своими голосами чуткий слух оборотней.

Из-за поворота реки показалось несколько плотов из толстых рыжих бревен. Это оборотни из малочисленного рода выдр тащили на продажу в Китеж редкую золотую липу. На последнем плоту стоял кряжистый моложавый мужик и рулил с помощью шеста. Остальные его товарищи в ипостаси выдр толкали бревна по течению. На плоты были загружены бочки, в которых плескалась живая рыба, она как и бревна являлась ценным товаром.

Уже минуло около получаса, Хельга забеспокоилась, да и устала ждать:

– Чего твой человек опаздывает? Не может в своей избе носки в найти?

Сом промолчал в ответ. Пересмысл, до этого мирно дремавший на носу длинной лодки, открыл один глаз и проговорил:

– Успеется, да и не люблю я в толпе путешествовать.

– Вот и не успеется, – забеспокоился Лан, ожидавший отправления на соседней широкой лодке «Карасе». – Все хорошие торговые места на ярмарке выкупят!

– Успеем, – проворчал Сом, – знаю я тут одну протоку…

Когда отчалили почти все лодки соседей, и берег реки почти опустел, на тропинке, ведущей к реке, появился Храбр с мешком вещей в руках, в кожаных штанах и льняной широкой рубахе с зеленым обережным пояском.

Хельга вдохнула, знала бы она, кого ожидал Сом!

Парень увидел издалека знакомые лодки, махнул Сому и Аину, сбежал к кромке воды. Заметив в лодке Хельгу, спрятал улыбку. Закинул мешок на нос и помчался помогать грузной лодке Лана отчалить от берега. Потом подсобил и лодке Сома.

– Поехали, – сказал Сом, радуясь товарищу. Вместе с Храбром ему и путешествовать веселее и грести легче.

Юркая «Щука» с легкостью рассекала островатым носом прохладные речные волны.