То, что отдаем Мы

– Мне кажется, что ты меня обанкротишь, – с грустным вздохом заявил писатель.

– Не волнуйся! – убедительно, с настоящим оптимизмом заявил Факунд, – Деньги тебе больше не пригодятся! У тебя ведь есть я!

– В том то и дело… – еще раз вздохнув, пробормотал писатель, – Ведь у меня есть ты…

– Ладно! – продолжал настаивать в своем беспрецедентном красноречии Факунд. – Хватит пустой болтовни! Пиши! У тебя отлично получается!

Писатель, повиновавшись, продолжал чиркать по блокноту.

И так весь день.

Следующий день не решил повторять рекорд своих предшественников. С самого утра лил безостановочный дождь, прерываясь в своем ласкательном шуме только на безудержный грохот раскатов грома.

Два наших героя продолжали сидеть за столиком в конце ресторана. Писатель обреченно смотрел в окно, постепенно вздыхая.

– У тебя получилось, мой мальчик! – радостно, ощупывая самого себя, вскрикивал Факунд. – Ты сделал меня!

– Да, – вздохнул писатель, всматриваясь в проходящие капли дождя

– Ты сделал меня ЖИВЫМ! – вскричал он. – Я ЖИВОЙ! Я настоящий!

Писатель вновь вздохнул.

– Ты теперь не писатель, нет! – активно жестикулируя, и, казалось бы, балуясь своим новым телом, проговаривал Факунд. – Ты —автор! Ты настоящий автор, неумеха! Честное слово, я не думал, что у тебя получится. Но ты это сделал! Ты сделал меня, и какого! Да я красавец, я по настоящему прекрасен! Апполон не стоял рядом с тем, что ты создал! Слышишь? Повернись же уже ко мне, посмотри на меня!

Тень, которая так грустно всматривалась в капли, что медлительно ползли по окну, собрав последнюю волю, повернулась, и на минуту проявилось его лицо, и, через мгновение, исчезло. Навсегда.

– Ну что же ты так разочаровался, голубчик? – наблюдая за тем, как тень, которую когда-то именовали писателем, пропадает, говорил Факунд. – Ну что ты такой грустный-то? Ну, милый мой, автор ты мой сладенький, ну чего-же ты такой грустный-то! Ну посмотри на меня, посмотри какой я, посмотри! И это сделал ты, ты! Я – это ты! Я – лучшее, что есть в тебе! Почему ты так грустишь, mon gar?

Писатель, который теперь по праву мог именоваться Автором, испустил последний вздох, последний раз посмотрел в глаза своего произведения, и даже улыбнувшись, исчез.