Невидимая брань

Когда предстоит тебе какое-то дело, согласное с волей Божией или само по себе хорошее, не склоняй тотчас воли своей к нему и не вожделевай его, если прежде не вознесешься умом своим к Богу, чтоб уяснить, в чем прямая воля Божия на то, чтобы желать и совершать такие дела, и что они благоугодны Богу. И когда так утвердишься в мыслях, что самой волей Божией будет определяться у тебя склонение воли твоей, тогда вожделевай это дело и совершай ради того, что этого желает Бог, ради одного Ему благоугождения и лишь во славу Его.

Равным образом, когда желаешь отклониться от того, что несообразно с волей Божией или не хорошо, не тотчас отвращайся от того, но прежде прилепи око ума своего к воле Божией и уясни себе, что прямая воля Божия в том, чтобы ты отклонился от этого для благоугождения Богу. Потому что лесть нашего естества крайне тонка и немногими распознается: оно утаенно ищет одного своего, а между тем, по видимости, так ведет дело, что нам кажется, будто единственная у него цель – благоугождать Богу, чего на деле по истине нет.

Таким образом, часто случается, что, желая или не желая чего-либо собственно для себя, в свою угоду, мы думаем, что желаем или не желаем того единственно для угождения Богу. Чтобы избежать такого самопрельщения, исключительное средство – чистота сердца, которая состоит в совлечении ветхого человека и в облечении в нового. К этому направляется вся невидимая брань.

Желаешь ли научиться искусству, как это делать, – послушай. В начале всякого своего дела надлежит тебе отвергнуть, насколько возможно, всякое собственное хотение и не желать, ни делать, ни отклоняться от дела, если прежде не почувствуешь, что тебя к тому подвигает и устремляет единственно сознание на то воли Божией. Если во всех своих делах внешних, и тем более внутренних – душевных, не можешь ты всегда действительно чувствовать это подвижение от Бога, удовольствуйся возможностью его в тебе, именно всегда имей искреннее такое настроение, чтобы во всяком деле ничего не иметь в виду, кроме единого угождения Богу.

Действенно чувствовать подвижение от Бога на дело можно или через божественное просвещение, или мысленное озарение, в которых чистым сердцам созерцательно открывается воля Божия, или через внутреннее вдохновение Божие, внутренним неким словом, или через другие действия благодати Божией, в чистом сердце действуемые, как то теплоту животочную, радость неизреченную, взыграния духовные, умиление, сердечные слезы, любовь Божественную и другие боголюбивые и блаженные чувства, бывающие не по воле нашей, но от Бога, не самодеятельно, а страдательно. Всеми такими чувствами удостоверяемся, что то, что хотим сделать, – по воле Божией. Прежде же всего нам надлежит воссылать к Богу теплейшую и чистейшую молитву, всеусердно моля Его однажды, дважды и многажды просветить тьму нашу и вразумить нас. Трижды помолись, говорят великие старцы Варсонофий и Иоанн, и потом куда склонится сердце твое, то и делай. Не следует притом забывать, что при всех исчисленных внутренних духовных движениях, образующиеся в тебе решения должен ты поверять советом и рассуждением опытнейших.

В отношении к делам, совершение которых должно длиться или постоянно, или более или менее долгое время: не только в начале приступания к ним надлежит иметь в сердце искреннее решение трудиться в них только для угождения Богу, но и после, до самого конца, должно часто обновлять такое благонастроение. Так как если ты будешь так поступать, то не будешь находиться в опасности быть опять оплетеннным узами естественной любви к самому себе, которая, клонясь более к самоугодию, нежели к Богоугождению, с продолжением времени нередко успевает незаметно уклонить нас от первоначального доброго благонастроения и доводит до изменения первых добрых намерений и целей. Поэтому-то Григорий Синаит и написал: «Каждочасно внимай и настроению воли своей с тщательным рассмотрением, куда она клонится, по Богу ли, ради ли самого добра и для пользы душевной сидишь ты безмолвствуя, поешь, читаешь, молишься и проходишь другие подвиги, чтобы иначе без своего ведома не окрадывать тебе самого себя» (греч. «Добротолюбие», гл. 19, с. 916).

Почему кто не внимает этому, тот после того, как начнет делать какое-либо дело с единственной целью благоугодить Господу, потом мало-помалу нечувствительно вводит в то дело и самоугодие, находя в нем и удовлетворение своим пожеланиям, и это в такой степени, что уже совсем забывает о воле Божией. И связывается он услаждением от того дела так сильно, что если Сам Бог воспрепятствует ему исполнять его посредством болезни, или через искушение от людей и бесов, или другим каким образом, он возмущается против того весь и нередко осуждает то одного, то другого, что послужили ему препоной в любимом ему течении дел, иной же раз ропщет на Самого Бога – что служит явным признаком, что его сердечное настроение не Божие, а породилось от поврежденного и гнилого корня самолюбия.

Потому что кто бывает подвигаем на дела одним сознанием воли Божией на то и одним желанием угодить через то Богу, тот никогда не вожделевает одного дела более другого, хотя бы одно из них было высоко и велико, а другое – низко и малозначительно; но имеет одинаковое расположение воли к ним обоим, поскольку они угодны Богу. Потому такой человек, высокое ли и великое какое дело делает или низкое и малозначительное, равно бывает спокоен и доволен, что всесторонне объят он своим главным намерением и своей главной целью – всегда и во всех своих делах быть лишь благоугождающим Богу, в жизни ли то или в смерти, как говорит и апостол: и потому ревностно стараемся, водворяясь ли, выходя ли, быть Ему угодными (2 Кор. 5, 9). Ради этого, возлюбленный, будь всегда к себе внимателен и сам в себе сосредоточен и всячески старайся направлять дела свои исключительно к этой цели.

Если когда будешь подвигнут на какое-либо дело и по такому душевному побуждению, чтобы избежать мучений ада или получить в наследие рай, то ты можешь и это мысленно направить к последней цели твоей – благоугождать Богу хождением в воле Его, потому что Бог хочет, чтобы ты вошел в рай, а не отошел в ад.

Это побуждение или цель – благоугождать Богу – и познать вполне невозможно никому, какую она имеет силу и мощь в нашей духовной жизни. Потому что пусть какое-либо дело будет само по себе самое простое и последнее, но когда оно творится единственно для благоугождения Богу и во славу Его, тогда оно бывает несравненно ценнее в очах Божиих, чем многие другие высокие, славные и величайшие дела, совершаемые не с этой целью. Почему для Бога приятнее видеть, когда ты один динарий дашь бедному с той лишь целью, чтобы благоугодить божественному Его величествию, нежели когда ты обнажился бы от всего своего имущества с другой какой целью, даже с той, чтобы получить небесные блага, хотя такая цель и добра, и желательна.

Этот внутренний подвиг, который должно тебе держать при каждом деле, подвиг – направлять свои мысли, чувства и дела к одному благоугождению, сначала покажется тебе трудным, но потом он станет легким и удобным, если, во-первых, непрерывно будешь упражняться в таком духовном делании, а во-вторых, всегда будешь возгревать в себе вожделение Бога, к Нему воздыхая живым устремлением сердца как к единому совершеннейшему благу, достойному того, чтобы Его искать для Него Самого, Ему служить и Его любить более всего другого.

Такое искание беспредельного блага в Боге чем чаще будет происходить в сознании и чем глубже будет проникать в чувство сердца, тем чаще и тем теплее будут совершаться сказанные действия воли нашей и тем скорее и удобнее образуется в нас навык – всякое дело делать по одной любви к Господу, и по одному желанию благоугодить Ему, наидостойнейшему всякой любви.

Глава одиннадцатая

Некоторые напоминания, которые могут подвигать нашу волю на желание всяким делом благоугождать Богу

Чтобы с большим удобством мог ты подвигать волю свою – во всем желать одного угождения Богу и славы Его, припоминай почаще, что Он прежде почтил тебя разными образами и явил к тебе Свою любовь: создал тебя из ничего по образу и подобию Своему и все другие твари сотворил на служение тебе; избавил тебя от рабства диавола, послав не Ангела какого, но Сына Своего Единородного, чтобы Он искупил тебя, не тленной ценой злата и серебра, но бесценной Кровью Своей и Своей смертью, самой мучительной и уничижительной; после же всего этого каждый час и каждое мгновение сохраняет тебя от врагов, борется за тебя Божественной Своей благодатью; уготовляет в питание и защищение тебя в Пречистых Тайнах Тело и Кровь возлюбленного Сына Своего. Все это – знак великой чести и любви к тебе Бога, чести такой великой, что и постигнуть нельзя, как столь великий Владыка всяческих оказывает такую честь нашему ничтожеству и непотребству. Судя по этому, какое чествование и какое благоговеинство должны мы воздавать столь безмерному Величеству, сотворившему для нас такие предивные дела. Если мы не можем удержаться, чтобы не воздавать земным царям, благодетельствующим нам, за то благодарением, прославлением, чествованием и повиновением, то в какой безмерной мере должны все такое воздавать мы, ничтожнейшие, Высочайшему Царю всяческих, столько нас возлюбившему и облагодетельствовавшему, что и числа тому невозможно определить.

Кроме же всего этого, теперь сказанного, содержи всегда в памяти, что Божеское величие само по себе достойно всякого чествования, поклонения и чистосердечного служения на благоугождение Ему.

Глава двенадцатая

О многих желаниях и стремлениях в человеке, и об их борьбе между собой

Знай, что в этой невидимой брани две воли в нас воюют между собой: одна принадлежит разумной части души и потому называется волей разумной, высшей, а другая принадлежит чувственной нашей части, и потому называется волей чувственной, низшей, вообще же называется она волей бессловесной, плотской, страстной. Высшая воля желает всегда одного добра, а низшая – лишь зла. То и другое совершается само собой, почему ни доброе желание само по себе не вменяется нам в добро, ни злое – во зло. Вменение зависит от склонности нашего свободного произволения; поэтому когда склоняемся мы своим произволением на доброе желание, оно вменяется нам в добро, а когда склоняемся на злое желание, оно вменяется нам в зло. Желания эти сопутствуют одно другому: когда приходит доброе желание, тотчас выступает против него желание злое, и когда приходит желание злое, тотчас выступает против него желание доброе. Произволение же наше – свободно следовать тому и другому, и к какому желанию склоняется оно, то и бывает на этот раз победительным. В этом и состоит вся наша невидимая духовная брань. Цель ее для нас должна состоять в том, чтобы никак не позволять своему свободному произволению склоняться на желание низшей, плотской и страстной воли, а всегда следовать одной воле высшей, разумной, потому что она – воля Божия, следовать которой – коренной закон нашего бытия: бойся Бога и заповеди Его соблюдай, потому что в этом все для человека, – говорит премудрый (Еккл. 12,13). То и другое желание влечет к себе наше произволение и желает подчинить его себе. Подави низшее желание и склонись на высшее – и победа за тобой; а изберешь низшее, презрев высшее, – побежденным окажешься ты сам. Св. Павел пишет, что внутри нас происходит борение: нахожу закон, что, когда хочу делать доброе, прилежит мне злое. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих (Рим. 7, 21–23). И всем предписывает как закон: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти (Гал. 5,16). А этого без борьбы с плотью достигнуть нельзя.

Особенно великий подвиг и тяжелый труд должны бывают испытывать вначале те, которые прежде своей решимости изменить мирскую и плотскую жизнь на жизнь богоугодную и предаться делам любви и искреннего работания Богу связали себя злыми навыками через частое удовлетворение желаний своей плотской и страстной воли. В них рядом со свободным произволения хотя с одной стороны и стоят возжеланные им требования разумной воли, Богом воздействуемые, но зато и с другой стороны стоят все еще не без сочувствия встречаемые пожелания воли плотской и страстной и, противоборствуя первым, влекут его на свою сторону с такой силой, как иной раз тянут на веревке подъяремное животное; и только благодать Божия дает им силы твердо стоять в однажды принятом намерении. Время противоборства им и неуступание победы ослабляют их силу, но борьба от этого не прекращается.

Потому пусть никто не мечтает стяжать истинное христианское благонастроение и христианские добродетели и работать Богу как подобает, если не хочет понуждать себя на отвержение всяких страстных движений плотской воли, не только больших, но и малых, которым он прежде привык удовлетворять охотно и любительно. В том-то, что по саможалению не хотят себя понуждать и себе отказывать решительно во всем, и лежит главная причина, почему так мало достигающих полного христианского совершенства. Ибо когда они, с трудом победив большие страстные склонности, не хотят потом понудить себя на побеждение малых, кажущихся ничтожными, то, поскольку эти малые – порождения и выражения больших, удовлетворяя им, они питают и эти последние, которые потому продолжают жить и действовать в сердце, хотя обнаруживаются не в больших размерах. Поэтому сердце при этом остается страстным и нечистым и главное – нимало не отрешенным от самоугодия и саможаления, которые всегда оставляют в сомнительном достоинстве всякие дела богоугождения.

Например, есть такие, которые, не присваивая себе чужого, не в меру любят свое и, с одной стороны, слишком много уповают на него, с другой – бывают туги на благотворение; другие, не домогаясь почестей недобрыми средствами, не ставят, однако ж, их ни во что, а нередко и желают, чтобы как-нибудь устроилось получение их будто против их воли; иные опять соблюдают подолгу положенные посты, не отказываются, однако ж, удовлетворять желание поесть вдоволь и сладко, чем вполне уничтожается достоинство поста; некоторые живут целомудренно, однако ж продолжают держать сношения и знакомства с нравящимися им лицами и услаждаются тем, не хотя понять, что через это они воздвигают в себе большое препятствие к совершенству в духовной жизни и единению с Богом.

Прибавлю сюда же невнимание некоторых к естественным недостаткам своего характера, которые, хотя не зависят от произвола, делают, однако ж, его повинным суду, когда кто, видя, как они мешают делу духовной жизни, не заботится не только совершенно их уничтожить, но и вложить в безвредные пределы, когда это возможно, с помощью благодати Божией, при должном к себе внимании и ревности. Таковы, например: нелюдимость, вспыльчивость, впечатлительность и вследствие того – не рассуждающая быстрота в словах, движениях и делах, суровость и ворчливость, упорство и спорливость и подобное. Все такие естественные несовершенства и немощи следует исправлять, у одних отнимая излишества, к другим прилагая недостающее, и те, и другие преобразуя в соответственные добрые качества. Так как ничто естественное, как бы оно дико и упорно ни было, не может устоять против произволения, когда оно, вооружась благодатью Божией, возревнует со всем вниманием и тщанием противостоять ему.

Вследствие вышесказанного бывает, что одни и делают добрые дела, но дела эти остаются несовершенными, хромающими, сплетенными с похотями, царствующими в мире (ср. 1 Ин. 2, 16). Оттого эти лица нимало не преуспевают на пути ко спасению, но вращаются на одном месте, а нередко возвращаются вспять и впадают в прежние грехи, так как, видно, и сначала не вполне возлюбили они добрую жизнь во Христе, не всецело преисполнились чувством благодарения к Богу, избавившему их от власти диавола, и не с совершенной решимостью положили работать Ему Единому на благоугождение Ему. Отсюда же происходит и то, что такие всегда остаются необученными в добре и слепыми и не узревают опасности, в какой находятся, думая, что положение их прочно и им не угрожает никакая беда.

Поэтому, возлюбленный во Христе брат мой, убеждаю тебя, возлюби трудность и тягостность, какие неизбежно сопровождают внутреннюю брань нашу, если не желаешь всегда быть побеждаемым. Так советует и премудрый Сирах: не отвращайся от трудной работы (Сир. 7, 15). Потому что на этом все в этой брани стоит, как на основании. Чем сильнее возлюбишь ты эту трудность или безжалостное к себе самоутруждение в подвигах, тем скорейшую и полнейшую победу одержишь ты над собой и над тем, что в тебе противоборствует высокому добру, а вследствие того преисполнишься всякой добродетелью и благонастроением, и мир Божий водворится в тебе.

Глава тринадцатая

О том, как надлежит воевать против бессловесной чувственной воли, и о деланиях, какие должна проходить воля, чтобы стяжать навык в добродетелях

Всякий раз, как бессловесная чувственная воля, с одной стороны, а воля Божия, изрекаемая совестью, с другой, борят твое свободное произволение и влекут его к себе, стараясь победить его, надлежит тебе, если ты искренний ревнитель о добре, со своей стороны употреблять подобающие приемы, чтобы способствовать воле Божией одержать победу. Для этого:

а) Как только ощутишь движения низшей чувственной и страстной воли, тотчас всеусильно воспротивься им и отнюдь не допускай, чтобы твое произволение, хотя бы и в малой степени, склонялось на них – подави их, искорени, отвергни от себя сильным напряжением воли.

б) Чтобы это успешнее совершилось и принесло добрый плод, спеши возгреть вседушную неприязнь к такого рода движениям, как к врагам своим, ищущим похитить и погубить душу твою, – разгневайся на них.

в) Но в то же время не забывай взывать к Подвигопомощнику нашему, Господу Иисусу Христу, о помощи, ограждении и укреплении доброй твоей воли; так как без Него мы не можем иметь успеха ни в чем.

г) Эти три внутренних действия, искренно воспроизведенные в душе, всякий раз дадут тебе победу над недобрыми движениями. Но это только прогнание врагов. Если хочешь их самих поразить в самое сердце, для этого теперь же, если удобно, сделай что-нибудь противоположное тому, что внушало страстное движение, а если можно, положи делать то и всегда. Это последнее, наконец, совсем избавит тебя от появления испытанных тобой нападений.

Поясним это примером. Предположим, что кто-нибудь оскорбил тебя чем-нибудь, большим или малым, и у тебя поднялись движения неудовольствия и раздражения с внушением отплатить. Внимай себе и спеши осознать, что эти движения хотят увлечь тебя не на доброе; потому стань в позу воюющего и защищайся: а) Пресеки эти движения, не давай им хода далее внутрь и никак не допускай своему произволению стать на их сторону, будто правую. Это значит – воспротивиться им. б) Но они все стоят на глазах, готовые опять к наступлению; восставь потому против них неприязнь, как против врагов, и разгневайся на них, по чувству самосохранения, пока можешь искренно сказать: неправду возненавидел я и возгнушался (Пс. 118, 163) или: совершенною ненавистью возненавидел я их: они стали для меня врагами (Пс. 138, 22). Это сильный удар им, и они отодвинутся, но не исчезнут. Затем: в) взывай к Господу: Боже! поспеши на помощь мне; Господи! не замедли помочь мне (Пс. 69, 2). И не переставай взывать, пока и следа не останется от вражеских движений и не водворится мир в душе, г) Умирившись так, сделай оскорбившему тебя что-нибудь такое, что бы показывало твою к нему мирность и благорасположение, слово дружеское, одолжение подручное и т. п.

Это будет исполнением того, что заповедует св. Давид: уклоняйся от зла и делай добро (Пс. 33, 15). Такого рода действия прямо ведут к навыку добродетели, противоположной тем страстным движениям, которые смущали, а навык этот – поражение их в сердце, или умерщвление. Такого рода действия потрудись предупредить или сопроводить, или заключить таким внутренним решением, которое навсегда делало бы невозможными подобные страстные движения, именно в предлагаемом примере, почитая себя достойным оскорбления всякого, произведи в себе желание оскорбления и всякого рода оклеветаний, возлюби их и стань готовым с радостью встречать и принимать их как спасительнейшие врачевства. В других же случаях старайся возбудить и утвердить в себе другие соответственные чувства и расположения. Это значит – изгнать из сердца страсть и заместить ее противоположной ей добродетелью, что и представляет цель невидимой брани.

Предложу тебе общее на все случаи указание по руководству святых отцов. У нас в душе три части, или силы: мысленная, желательная и раздражительная. От этих трех сил по причине повреждения их рождаются и троякого рода неправые помыслы и движения. От силы мысленной рождаются помыслы неблагодарности к Богу и ропотливости, Богозабвения, неведения божеских вещей, нерассудительности, всякого рода хульные помыслы. От силы желательной рождаются помыслы сластолюбия, славолюбия, сребролюбия со всеми их многочисленными видоизменениями, составляющими область самоугодия. От силы раздражительной рождаются помыслы гнева, ненависти, зависти, мщения, злорадства, зложелательства и вообще все злые помыслы. Все такие помыслы и движения следует тебе побеждать показанными приемами, стараясь всякий раз восставлять и водружать в сердце противоположные им добрые чувства и расположения: вместо неверия – несомненную веру в Бога, вместо ропотливости – искреннее благодарение Бога за все, вместо Богозабвения – непрестанную углубленную память о Боге вездесущем и всесодержащем, вместо неведения – ясное созерцание или перебирание в уме всех спасительных христианских истин, вместо нерассудительности – чувства, обученные в рассуждении добра и зла, вместо всяких хульных помыслов – Богохваление и славословие; равным образом вместо сластолюбия – всякое воздержание, постничество и самоумерщвление, вместо славолюбия – смирение и жажду безвестности, вместо сребролюбия – довольство малым и нищетолюбие; также вместо гнева – кротость, вместо ненависти – любовь, вместо зависти – сорадование, вместо мщения – прощение и мирность, вместо злорадства – сострадание, вместо зложелательства – доброхотство. Кратко совмещу все это со св. Максимом в следующих положениях: мысленную силу свою укрась непрестанным к Богу вниманием, молитвой и ведением Божеских истин, силу желательную – полным самоотвержением и отрешением от всякого самоугодия, силу раздражительную – любовью; и, верное слово, свет ума твоего никогда не помрачится в тебе, и сказанные недобрые помыслы не возмогут найти места в тебе. Если ты самодеятельно будешь восставлять в себе утром, вечером и в другие часы дня исчисленные добрые чувства и расположения, то враги невидимые не приблизятся к тебе, так как в таком случае ты будешь походить на полководца, который непрестанно осматривает свое ополчение и строит его в боевой порядок, а на такого нападать – враги это знают – неудобно.

Останови больше внимание свое на последнем пункте – на действиях, противоположных тем, к каким влекут страстные помыслы, и на водружение в сердце противоположных страстям чувств и расположений. Только этим способом можешь ты искоренить в себе страсти, стать в более безопасное положение. Поскольку пока корни страстей остаются внутри, они всегда будут производить из себя свои порождения и ими затуманивать лик добродетелей, а иногда и совсем закрывать и вытеснять. В таких же случаях мы подвергаемся опасности опять впасть в прежние грехи и сгубить все труды свои.

Знай потому, что этот последний прием должно тебе не один только раз употребить, но употреблять часто, многократно, непрерывно, до тех пор, пока не разобьешь, не расстроишь и не истребишь страстного навыка, против которого вооружаешься; ибо как навык этот взял силу над сердцем частым повторением известных действий в удовлетворение живущей в нем страсти, так, напротив, для ослабления и уничтожения такой власти надлежит, кроме его сердечного отражения, употребить противоположные прежним действия, противные страсти, ее бьющие и поражающие. Их частое употребление прогонит страстный навык, убьет движущуюся в нем страсть и укоренит в сердце противоположную добродетель и навык к соответственным ей делам. При этом я не стану много тебе разъяснять, так как это само собой видно, что для приобретения добрых навыков необходимо делать больше добрых дел, чем для навыков недобрых требовалось дел недобрых, потому что худые навыки скорее укореняются, имея помощником и споспешником себе живущий в нас грех или самоугодие. Почему, как ни будут казаться тебе трудными и неудобоисполнимыми такие противные твоей страсти действия, то по причине еще немощности твоей доброй воли, то по причине сопротивления тому твоей воли страстной, самоугодливой, ты ни за что не оставляй их, но всячески понуждай себя их делать. Пусть они несовершенны вначале, но они поддержат твою твердость и мужество на брань, и помогут тебе в пути к победе.

Скажу еще: стой бодренно и, собравшись в себя вниманием, борись мужественно – и борись не с великими только и сильными, но и с малыми и легкими движениями каждой твоей страсти. Потому что малые открывают дорогу для великих, особенно когда обратятся в привычку. Опыт уже не раз подтверждал, что когда кто мало обращает внимания и заботы об отражении от сердца малых страстных пожеланий, после того как преодолел уже великие, то такой подвергается внезапным и неожиданным нападениям врагов, и таким сильным, что не устаивает в борьбе и падает еще ниже прежних падений.

Напоминаю тебе, кроме того, что тебе надобно отсекать и умерщвлять всякое пристрастие к вещам, хотя позволительным, но не необходимым, если замечаешь, что они ослабляют напряжение твоей доброй воли, отвлекают внимание к себе и расстраивают заведенный тобой порядок благочестивой жизни, каковы: прогулки, вечера, беседы, знакомства, стол, сон и подобное. Много добра получишь ты от этого – подготовишься побеждать себя и во всем другом, станешь более сильным и опытным в борьбе с искушениями, избежишь многих и многих сетей диавола, который умеет расстилать их среди этих незазорных стезей, и, уверяю, будешь совершать дела, не неблагоугодные Богу.

Итак, возлюбленный, если ты последуешь моим указаниям и бодренно вступишь в вышеозначенные святые подвиги, то, будь уверен, в короткое время преуспеешь и станешь истинно духовным и самим делом, а не лживо и только по имени. Но знай, что самопротивление и самопринуждение тут – неотложный закон, исключающий всякое самоуслаждение, даже и в духовном порядке жизни. Если ты примешаешь сюда или исключительно будешь избирать делания лишь приятные, хотя из духовного порядка, то испортишь все свое дело, будешь трудиться, но настоящего плода не получишь, а получишь только пустоцвет и ни в чем духовном подлинно и прочно не утвердишься. Будет казаться, что имеешь нечто духовное, но на деле того не будет. Так как все истинно духовное производится благодатью Святого Духа; благодать же эта вселяется только в тех, которые распяли себя в злостраданиях и произвольных лишениях без всякого самосожаления и через то соединились с претерпевшим за них распятие Господом Спасителем нашим.

Глава четырнадцатая

Как быть, когда высшая разумная воля кажется совсем будто побеждаемой волей низшей и врагами

Если иной раз восчувствуешь такое сильное восстание греховное, что тебе покажется, будто уж и устоять против него не можешь и будто уж сама ретивая ревность противостоять ему иссякла, то смотри, брат мой, не опускай рук, но встрепенись и стой твердо. Это вражеская уловка – помыслом о безнадежности устоять – подсечь самое противостояние и заставить, сложив всякое оружие, отдаться в руки врагов. Приводи тогда пояснее на мысль эту кознь врага и не уступай. Потому что, пока ты не склонишься произволением на страстное влечение, ты все состоишь в числе победителей, отражателей и поражателей врага, хотя бы даже сочувствие твое отошло уже на сторону страсти. Принудить же твое произволение никто и ничто не может, или против воли твоей вырвать из рук твоих победу и низложить тебя, какую бы сильную и ожесточенную брань ни поднимали в тебе враги твоего спасения. Бог даровал нашему свободному произволению такую силу, что хотя бы все свойственные человеку чувства, весь мир и все демоны вооружились против него и вступили с ним в схватку, они насиловать его не могут; на его стороне всегда останется свобода возжелать предлагаемого и ими требуемого, если захочет, и не возжелать, если не захочет. За то оно и отвечает за все и подлежит суду.

Запомни же хорошо, что как бы ни казался ты себе расслабевшим, ты отнюдь не можешь извинять себя, если склонишься на страстное влечение. Это и совесть твоя скажет тебе. Приготовься же тем тверже противостоять, чем сильнее падение, и никогда не отступай от такого решения, при всяком таком случае возглашая в себе командирские слова к нам одного из наших главнокомандующих: стойте в вере, будьте мужественны, тверды (1 Кор. 16, 13).

Держа таким образом произволение свое непреклонным на греховное возбуждение и стоящим на стороне требований высшей воли, пускай в дело одно за другим и свои духовные оружия. Главное из них молитва. Ею и воодушевляй себя, говоря в себе: «Господь просвещение мое и Спаситель мой: кого убоюсь? Господь, защитник жизни моей: кого устрашусь? Если выстроится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня брань, на Него я уповаю (Пс. 26, 1,3). Не на лук мой уповаю, и меч мой не спасет меня… О Боге будем хвалиться всякий день и имя Твое будем исповедывать во век (Пс. 43, 7, 9). Страха же вашего, враги, не убоюсь, и не смятусь. Господа сил, Того освящу, и Он будет вам за меня в страх. На Него уповая пребуду, и Он будет мне во освящение. Аще бо паки возможете, снова побеждены будете: и иже аще совет совещаете, разорит Господь, и слово, еже аще возглаголете, не пребудет в вас (ср. Ис. 8, 12–14, 9,10)».

Воодушевясь так, сделай и ты то же, что делает иной раз в видимой брани воин, сильно теснимый врагом: воин немного отскакивает назад, чтобы избрать лучшую точку и присмотреться, как удобнее пустить стрелу в сердце врага; а ты, собрав помыслы свои внутрь и восставив сознание и чувство своего ничтожества и немощности самому сделать должное в это время, прибегни к Богу Всемогущему и с теплым упованием и слезами призови Его на помощь против борющей тебя страсти, говоря: «Восстань, Господи! помоги мне и избавь меня имене ради Твоего (Пс. 43, 27). Побори, Иисусе мой, борющихся со мною. Возьми оружие и щит и восстань на помощь мне… Да постыдятся и посрамятся ищущие души моей, да возвратятся вспять и постыдятся умышляющие мне зло (Пс. 34, 1–2,4). Владычице Богородице, не допусти мне уступить врагам и быть побежденным ими. Ангел Хранитель мой, покровом твоих крыльев укрой меня от вражеских стрел, и мечом твоим порази и отгони их от меня».

Потерпи в таких воззваниях, и увидишь скорую помощь. Внимай, однако ж, себе пристальнее. Враг знает силу таких воззваний к Богу и спешит упредить их или расстроить бессмысленной, возбуждаемой им ропотливостью на Бога: зачем попустил Он подвергнуться такому вражескому нападению и впасть в такую опасность – чтобы через это и воззвания не допустить или пресечь, и сделать недостойным Божией помощи. Как только заметишь такое богопротивное движение, спеши восставить то искреннее и истинное убеждение, что Бог не искушает никого и что каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью (Иак. 1,13–14). Затем вникни в предшествовавшие дела свои, чувства и помышления, и найдешь, что из них народилась приведшая тебя в опасное положение внутренняя буря. Враг наклеветал на Бога, а твои оплошности прикрыл. Тебе предстоит верой оправдать в себе Бога и рассуждением снять с себя вражеский льстивый покров, облегчить себя в поблажках себе и невнимании, и в покаянии исповедав сей внутренний грех пред Богом, возвратиться к воззваниям, как указано, которые возвратят тебе и всегда готовую особенно в таких случаях помощь Божию.

После этого, когда внутренняя буря стихнет, борение должно идти по общим правилам невидимой брани, о которых отчасти уже сказано.

Глава пятнадцатая

О том, что брань надо вести непрестанно и мужественно