Зов Горящих Кораблей

– Сейчас! Сейчас! Не кричи! Я не такая боевитая как ты!

– Ты не говори, а делай!

Я быстро оценил происходящую ситуацию. Стрелять по контролёрам – бесполезно. Можно попробовать взобраться, по ним и запрыгнуть на второй этаж здания, где находится лавка. Меня смущало одно, я нигде не видел Ван-Мардвика, он как будто испарился. Я быстро спустился вниз к остальным и в толпе достаточно быстро нашёл Савину, её поблёскивающий был сильно потрёпан, но всё равно выделялся на общем уровне, тряпок остальных.

– Где Ван-Мардвик? – спросил я у неё.

– Не знаю.

– Чёрт…

– Петля! Петля! Петля!

– Да? Что?

– Сосредоточь свой прицел на мне и не спускай его. Увидишь парня с подправленным личиком, стреляй по нему. Это его не убьёт, но как минимум замедлит.

– Понял тебя.

Он навёлся на меня, теперь за мной тянулась не только тень, но и красная точка.

– А что делать мне? – вдруг спросила Савина.

– Сражайся. – прозаично ответил я и пустился в сторону контролёров обстреливающих лавку.

Здесь главное действовать быстро. Броня контролёров уязвима и если, выстрелить в незащищённую часть, есть шанс, хотя бы ранить то, что сидит в этой броне, а также выпирающие части, по которым достаточно удобно вскарабкиваться, но не стоит выключать из головы вариант, в котором неожиданно появится Ван-Мардвик. Перед выходом, я перезарядил кольт. В этот раз, бежать было гораздо тяжелее, будто к ногам были привязаны булыжники. Возможно, это было связано с тем, что мне опять приходиться возвращаться, хоть и в поредевшие, но всё ещё боеспособные ряды спартанцев, которые скорее умрут, чем сдадутся. Хочется лечь в прохладную постель, расслабиться, сомкнуть очи и ни о чём не думать, поддавшись приятной сонливости.

– В гробу выспишься, Алан! – грозно сказал я самому себе.

– Мы прикроем! – напоследок кинул Брендан. – Только вытащи его оттуда, молю. – проговорил Брендан, в момент перезарядки.

– Если он умрёт, Паркер назначит хорошую награду за мою голову. – прозаично сказал я.

– Ты не меняешься, Де Фаре. – сказала Дженис.

– Я думал, что ты уже иного мнения обо мне. – улыбнулся я.

Преодолев преграду, я сначала выстрелил в ногу, а после снёс спартанца, голову которого защищал шлем, а спину – щит. Потом, два уворота, посредством кружения корпусом, потом, я не заметил несущуюся навстречу моему ещё здоровому правому плечу махайру. Рука в ту же секунду онемела, и пришлось ловить выпавший кольт, противоположной рукой, поймав его, я почувствовал лезвие, которое едва вошло мне в бок и в ту же секунду вылетело, располосовав правую сторону туловища. У меня едва хватало сил, чтобы оставаться в сознании, лишь гнев давал мне сил, и я продолжил движение, несмотря на насаждавших спартанцев, мне ещё удавалось, щуря глаза попадать в них и в последний момент уводить своё тело от наточенных лезвий. Из последних сил, я всем телом, упал на ногу одного из контролёров, который активно потрошил стены здания из своего пулемёта. Увидев подбегающих к нему спартанцев, он развернулся и беспорядочно начал обстреливать всю площадь. Я взбирался по нему, под градом ненужных при стрельбе частиц гильз, которые прежде чем скатиться вниз, били по моей голове. Пробираясь выше, я успешно потянулся за выгнутую трубу протащив себя выше, но когда ступил на неё ногой, та сдвинулась вниз, я едва не сорвался вниз, держа себя одной рукой, за основание плеча брони контролёра. Он мотнул головой и, увидев меня, швырнул здоровенный пулемёт, раздавив трёх нерасторопных спартанцев и попытался скинуть меня, как жука, но к тому времени, я уже восстановил равновесие и встал ногами на его плечи, готовившись прыгнуть в одно из окон нужного мне здания. Набравшись уверенности, я оттолкнулся и весьма удачно разбил стекло, попав на второй этаж. Правда приземление вышло, вновь не из приятных. Скользкий пол катил меня вперед, и я сносил все препятствия на своём пути, который с визгами и скрипами падали на паркет, пока не ухватился за привинченный к полу стол, точнее быть, за его последнюю ручку, вначале пролетев под ним. Подержавшись несколько секунд, я ослабил хватку и позволил себе полежать несколько секунд, перевести дух. Встав, я прочесал взглядом комнатку. Дом художника. Много картин, высохших банок, ещё жгучий нос запах красок, заляпанные стены, бардак. Дверь, которая должна была вести в подъезд, из которого я мог попасть в лавку была заперта, а мне ой как не хотелось выламывать её. Размяв правое плечо, которое сразу начало побаливать, можно представить, что оно живое и понимает, какая боль его ждёт. Разогнавшись, я влетел в непрочную с виду дверь, но удар был недостаточно сильным, из-за того, что в последний момент, я замедлился, сработал инстинкт самосохранения. Я тихо взвыл от боли, схватившись за плечо, как жаль, что нет иного выбора. Ещё раз. Дверь дала отпор. Ещё большая боль ударила мне не только в плечо, но и в голову, которая как будто этого и ждала, активировав какой-то скребущий механизм. С третьего раза, петли не выдержали и я вынес дверь. Даже не покатился по лестнице следом за ней, схватившись за перила. Лавка была на первом этаже, я, перелетая несколько ступеней за раз, оказался в просторном помещении, ставшим жертвой бронебойных патронов. Огромные полотна защитили Сэма и девушку, с которой они зажались под прилавком.

– Какого чёрта ты ещё не забил данные на панель гранатомёта?! – логично спросила я, прихватив его за воротник.

Сэм нёс какой-то невнятный бред, разобрать который, было не под силу даже лингвисту. Неожиданно, сидевшая рядом с ним девушка толкнула меня в плечо:

– Отстаньте от него! Это я ему сказала!

– Вы кто такая!? – спросил я, не задумываясь, наставив на неё кольт.

– Старший портной – Клаудия Галашне! – без доли страха в голосе ответила она, отведя дуло в сторону.

Первым, на чём я акцентировал внимание в её образе – это странные «недо-очки» без стёкол и ободков. И только потом, на покрашенные в фиолетовый волосы, свисавших с плеч:

– Qu’est-ce qu’il y a sur ton visage[35 - Франц. – Франц. – что за херня у тебя на лице?]? – подумал я, смотря на это.

– Вы хоть и красивы лицом, но душа у вас грязна как сапоги свинопаса! Это подарок моей бабушки! – вдруг съёрзничала девушка.

Я был не сказано, удивлён её познаниями французского и тому, что случайно проговорил свою мысль вслух.

– Откуда такие познания у простой портнихи? – поинтересовался я, осматривая гранатомёт. На панель всё ещё не были вбиты сказанные мной Сэму координаты.

– Бабушка была аристократкой! У них в роду положено знать французский! – заявила она.

– Любопытно, но мне если честно без разницы, мне нужна ваш отец, с которым мы обговорили план действий. – заявил я.

Девушка залилась слезами, повизгивая с хрипом.

– Они мертвы. Эти здоровяки убили их. – сказал Сэм, прижав её к себе. – Всё будет хорошо, Клаудия, мы освободим вас и отомстим за ваших родителей, правда, Алан?

– Да-да, только сделаю то, что должен был сделать ты. – скрепя зубами ответил я, выводя цифры на панель приделанной к гранатомёту.

– Он только и ждёт этого! – заявила Клаудия. – Он перепрограммировал ваше оружие! Прошу, не делайте этого!

Стены здания задребезжали, я начал яростнее вбивать данные на сенсорном дисплее, руки начали потеть и дрожать от страха. Вдруг стена перед нами разлетелась в щепки и один из контролёров уже согнулся перед тем как войти в лавку, я нажал на кнопку запуска. Заданные точки, выделенные красным цветом, вдруг погасли, дисплей потух на секунду, а потом с пиликаньем вся карта начала окрашиваться в красный, это означало, что я только что запустил бомбёжку всего города, вместо отдельных его частей, кишащих спартанцами.