Готово сердце мое, Боже. Беседы о псалмах

Вначале жизненно важные вещи нам внушают родители, потом – учителя (толковые учителя, которые не просто дают информацию о предмете, а хотят открыть, показать его внутренние связи с миром). Вот откуда глаголы моя внуши, Господи!

«Глагол» и «слово» – очень близкие понятия. В чём же отличие? «Глагол» подчёркивает весомость, важность, значимость сказанного, поэтому у псалмопевца рождаются именно глаголы и по-настоящему, по-псаломскому звучат на церковнославянском языке. Ему я отдаю предпочтение.

Затем пророк Давид просит: разумей звание мое. В русском переводе эта просьба совсем потерялась, а она очень важная. Почему – звание? Что это такое? В человеческой иерархии звание есть у каждого из нас, например, учитель, врач, архитектор. В высшей школе – профессор, доцент. Среди военнослужащих – генерал, полковник, старший лейтенант, рядовой. Звание сразу показывает, на каком уровне возможен диалог с тем или иным лицом.

Звание псалмопевца Давида соответствует его высокому призванию: царь и пророк. Казалось бы, это вещи трудно совместимые, но Бог их – совместил. И пророк молит Творца: «Господи, прими во внимание моё звание! Я не хвалюсь им, ведь от Тебя получил всё, что имею. И всё-таки, приступая к Тебе, прошу об этом!»

Похожими словами обращался к Богу святой праведный Иоанн Кронштадтский: «Господи, я грешный человек, но ради сана моего помилуй меня!» Получается – ради звания священнослужителя. А себя самого святой признавал достойным всякого осуждения.

Видите, как получается: звание даёт дерзновение перед Богом! И псалмопевец просит: «Я немощен, не могу послужить Тебе, Господи, в полноте Твоего высокого призвания, но Ты послушай меня ради пророческого дара и царской власти!»

Вонми гласу моления моего, Царю мой и Боже мой, яко к Тебе помолюся, Господи (3). В предыдущем стихе – глаголы, а тут – глас. Голос способен выразить внутренний строй, духовное, нравственное состояние человека.

К тому же голос обязательно имеет свой тембр. В Великую Отечественную войну я был маленьким ребёнком, но помню, как мы слушали по радио Юрия Левитана. Он говорил простые слова – а по коже словно мороз проходил! Дал Бог нам такого человека. Даже фашисты чувствовали силу его голоса, и Гитлер в первую очередь хотел уничтожить Левитана.

Моление может идти по тексту – и тогда мы не назовём его гласом. Глас пророка Давида износит из души, сердца то, чему внять – необходимо: Царю мой и Боже мой. Бог в полном смысле – единственный Царь царей и Господь господствующих, в отличие от временных земных правителей. И пророк подчёркивает это высокое, только Творцу принадлежащее звание.

А дальше: яко к Тебе помолюся, Господи. Его молитва – целенаправленная: Заутра услыши глас мой, заутра предстану Ти, и узриши мя (4). И снова у нас возникает вопрос: почему заутра?

Многие христианские подвижники молились на рассвете – и советовали это всем. Если ночь проходила спокойно, мирно, то люди восстанавливали силы, щедро потраченные днём на добрые дела. Утро приносило радость, молитвенность. На душу ещё не легли новые заботы, неожиданные обстоятельства, слухи. И первое чувство, первую мысль подвижники устремляли к Тому, Кто дал нам бытие, жизнь, блага, – к любящему Творцу: «Слава Тебе, показавшему нам свет!»

Заутра предстану Ти – очень ёмкие слова: не просто помолюсь, а предстану. В молитве действуют разум, ум, чувства, язык. А предстать перед Богом может только весь человек: в целостности – душой и телом, решительно – всеми силами, чтобы не уклониться в сторону.

Мы знаем о предстательстве за весь мир Пресвятой Богородицы, святых, ангелов, архангелов и благодарны им за молитвенное ходатайство к Богу. Но нам трудно даже мысленно вообразить себе, что это такое.

Предстательство перед Господом – священно. В литургических текстах запечатлено: Бог избрал священников, пророков, апостолов, чтобы они предстательствовали перед Ним за народ, общество, Церковь.

Священник поставлен в Церкви как посредник между Богом и народом, он предстаёт перед Господом за попавших в беду, нужду, находящихся в заключении, страждущих, обездоленных. Предстательство выше, чем молитва, потому что в нём раскрывает себя всё существо человека. А если он ещё особо одарён, имеет такое посвящение, как пророк Давид, и на нём почил Святой Дух Божий, то его предстательство очень важно для всех нас.

И узриши мя – тоже мистические слова. Почему псалмопевец не сказал: услышишь? Потому что зрение по природе выше, чем слух. Мы слышим на малом расстоянии, а видеть можем довольно далеко и быстро: скорость зрения равняется скорости света. К тому же зрение – самое мощное средство общения друг с другом.

Мы исповедуем, что Бог Всевидящий, всюду присутствует, всё знает. И если Господь зрит человека, находится перед ним, то, значит, и человек должен Его видеть. Тут открывается глубина пророческого духа – духа благодати, которому дано внутреннее видение Бога (конечно, не самой Божественной природы, такое и ангелам недоступно). Это высочайший дар, духовная реальность и очевидность для пророка Давида.

Размышляя над пятым псалмом, понимаешь: его вполне можно отнести к числу тайноводческих – тех, которые говорят о Божественных тайнах, высшем Промысле о человеке, нашей глубокой связи с Творцом. Тайноводчество раскрывает, как тонко направляет Господь людей, поставленных на служение Ему, и чем руководствуются священнослужители, многие-многие люди святой жизни.

Когда священник идёт служить литургию, он читает стихи пятого псалма: Яко Бог не хотяй беззакония, Ты еси: не преселится к Тебе лукавнуяй, ниже пребудут беззаконницы пред очима Твоима: возненавидел еси вся делающия беззаконие. Погубиши вся глаголющия лжу: мужа кровей и льстива гнушается Господь (5–7). В предыдущем стихе обозначен мир личностных отношений пророка Давида с Создателем, а здесь показано, каким должно быть состояние человека, который готовится священнодействовать. Он собирается предстать перед Богом, узреть Его – и не может этого сделать, если причастен беззакониям. Грозно звучит предупреждение Спасителя о том же: «…отойдите от Меня, делающие беззаконие»[56 - Мф. 7: 23].

Для души, связанной лукавством, коварством, недобрыми замыслами против кого-то (и тут не важно, кто прав, кто виноват), – невозможна близость к Богу, предстательство перед Ним, когда Он зрит человека и человек в свою меру видит Его.

Литургия у нас, как правило, служится утром, когда зарождается день. И слова псалма помогают священникам предстать перед престолом Божиим, действуют отрезвляюще. Проверяешь свою внутреннюю готовность: нет ли в тебе лукавства, нет ли чего на совести, смеешь ли обратиться к Господу: заутра услыши глас мой?

В псалме перечисляется всё, что стоит стеной между Богом и человеком, который собирается священнодействовать – принести бескровную жертву за себя, за народ. Кто же не смеет подойти к престолу? Прежде всего, беззаконницы – люди, которые явно, открыто творят грех. Подобные вещи нельзя допускать, они гнусны, противны, мерзки. Тот, кто хочет в таком состоянии предстать перед Творцом, собирает на себя гнев Божий.

Затем – глаголющия лжу. Все мы, конечно, в какой-то мере причастны ко лжи – к помыслам и не совсем правильным умыслам. Часто, когда решаем сложные проблемы, становимся на путь внутренней неправды, ведь в условиях мирской жизни она более действенна, чем правда Божия. Но перед Господом это недопустимо: погубиши вся глаголющия лжу.

Что значит – погубиши? Христос Спаситель в Евангелии сравнивает человека с виноградной веткой: она может жить и приносить плод только на лозе, а если ветвь отсекается и засыхает, её бросают в огонь[57 - См.: Ин. 14: 6]. Вот и человека, гибнущего во лжи, Бог отсекает от Себя невидимым праведным судом.

Пророк Давид добавляет ещё: Господь гнушается мужа кровей – того, кто готов убрать с пути человека, который ему в чём-то мешает. Вроде как ничего страшного не случится, зато дело пойдёт. Но убийство или его замысел – страшный грех. И тот, кто имеет его на совести, – уже внутри кровожаден: жизнь другого для него ничего не значит.

Льстива гнушается Господь. Лесть, лукавство каждому приходится в себе преодолевать. Это возможно: мы читаем покаянные каноны, когда готовимся к Причастию, чтобы зачатки дурных помыслов, враждебности, ненависти, осуждения не имели над нами власти.

После того как в псалме объясняется, в каком состоянии нельзя предстать перед Богом, пророк говорит о щедрой Божией милости: Аз же множеством милости Твоея, вниду в дом Твой, поклонюся ко храму святому Твоему, в страсе Твоем (8). Как бы ни были мы благочестивы, нам всегда необходимо, чтобы Бог помиловал нас. Перед совершением литургии священники читают молитву святителя Амвросия Медиоланского и просят, чтобы Всемогущий Господь Своей милостью искоренил в нас грех, который толкает к тому, чтобы прогневать Бога, потерять дерзновение перед Ним, молитву. Тогда никаким предстателем человек не в состоянии быть.

Пророк Давид сознавал, что только благодаря милости Божией может осуществить своё высокое предназначение. Он удивлялся множеству милостей и тем обетованиям, которые давал ему Господь. От потомков царя – в царском роду – на земле должен был родиться и родился Спаситель мира Христос.

Конечно, дом Твой – это храм. В Евангелии Спаситель напоминает слова пророка Исаии: «…написано, – дом Мой домом молитвы наречётся»[58 - Мф. 21: 13; Ис. 56: 7]. В храме совершаются богослужения, чин и порядок которых определены Богом: дневного, седмичного (недельного), годового круга. Они связывают жизнь неба и земли.

Пророк Давид поклоняется Богу в страхе – страсе Твоем, особом чувстве, основанном на понимании: храм – это место, где Бог являет Свою силу и славу, тут происходит встреча человека со своим Создателем.

Страх – чувство, которое естественно возникает на грани мира Божественного и человеческого, вечного и земного. Представьте, что вы попали в неведомую страну, где другие условия жизни. У вас невольно родится обострённое восприятие окружающего: сейчас я сделаю шаг – и что произойдёт?

А когда мы соприкасаемся с Божественным миром, то появляется ощущение, из которого, как из корня, вырастает правильное отношение к высшему духовному миру и чувство религиозности. Религия – это связь с Богом. Она осуществляется, если мы не огрубели, не потеряли разум, внутренний стержень. К тому же чувство страха тоже приоткрывает нам суть настоящего молитвенного предстательства перед Богом.

Человеку, входящему в храм, требуется, чтобы следующий шаг он сделал по наставлению свыше. И пророк Давид просит: Господи, настави мя правдою Твоею, враг моих ради исправи пред Тобою путь мой (9). Правда Божия – это Его благая, премудрая воля, направленная на то, чтобы спасти человека, привести к вечности. Нам открыто, что Бог возлюбил нас и создал по Своей благости, промышляет о каждом и не хочет смерти грешника, но хочет, чтобы тот обратился и был жив. Мы постоянно убеждаемся: Бог – единый Источник настоящих благ, земных и небесных.

Здесь пророк молится. И священник тоже произносит эти слова, когда после начальной молитвы входит в алтарь и кланяется престолу: враг моих ради исправи пред Тобою путь мой.

Мы понимаем, что жизнь в этом мире смешанная: меркнет свет – и начинается ночь. Так и в душе человека, имеющего свет Божией благодати, обязательно происходит невидимая брань. Господь определил: враг людей – диавол, завистник; это он борется с родом человеческим. И в народе существует такое поверье: за мирянином ходит и искушает его один бес, за монахом – пять, а за священником – десять.

Невидимые силы всячески препятствуют правильной молитве, мешают искренности, всевают в нас помыслы, образы, поэтому царь Давид просит: враг моих ради исправи.

Мы проходим путь жизни – и никогда не останавливается эта брань, особенно если человек приближается к святыням. Он может испытывать внутреннее смущение, недоумение, и надо знать, что причина этого – та же невидимая брань.

Дальше в пятом псалме – опять отступление: Яко несть во устех их истины, сердце их суетно, гроб отверст гортань их: языки свои льщаху (10). Скорее всего, тут опять имеются в виду силы, которые противостоят людям, призванным осуществить миссию Божию в нашем мире. Пророк не произносит ни имён, ни определений: если ты служишь Богу, молишься или подвизаешься, то всё увидишь сам. И не надо описывать очевидное.

Во время молитвы со всех сторон приходит наваждение. Поэтому Господь называет путь христианина узким: на нём не следует уклоняться ни вправо, ни влево[59 - См.: Мф. 7: 14].

В невидимой брани злые духи всегда используют ложь: нет в них истины, им обязательно надо оклеветать человека, который хочет отдать сердце Богу. Они обманывают людей, у которых нет стремления узнать законы духовного мира, и те погружаются в суету. Становятся изощрёнными, утончёнными, а по сути – прельщаются лукавыми помыслами, которые к ним приходят, и способны прельстить, обмануть других.

И вот какое интересное сравнение: гроб отверст гортань их. Рот, горло становятся гробом, полным мертвечины, потому что через уста выражается то, что находится в сердце.

Суди им, Боже, да отпадут от мыслей своих, по множеству нечестия их изрини я, яко преогорчиша Тя, Господи (11). Это тоже слова молитвы священнослужителя, когда он в алтаре прикладывается к престолу. Нам известно: стоит только чуть-чуть откликнуться на помыслы – и сразу появляется рассеянность. Тогда во внутренней суете можно пропустить, не почувствовать то, что происходит во время богослужения.

Псалмы замечательны тем, что открывают духовную сложность человека. Значительно позже христианские аскеты, святители объяснили, какие страсти рождаются в человеческом сердце. А началом их является помысл – мысль, которая всегда становится главным препятствием на пути к Богу.

Мы не видим духовный мир телесными очами, но непосредственное общение с ним у нас происходит постоянно – через веру, мысли. И священники читают молитвенное правило, чтобы внутри возник определённый строй чувств, сосредоточенных вокруг слова Божия. Мы должны действовать. А если мысли рассеяны, сердце не собрано, то ненужные помыслы опустошают нас изнутри, лишают способности служить так, как должно. И священник может оказаться в числе тех, кто отринут от Бога по множеству нечестия.

В конце псалма пророк Давид говорит о некоем результате: И да возвеселятся вси уповающии на Тя, во век возрадуются, и вселишися в них, и похвалятся о Тебе любящии имя Твое (12). Когда по милости Божией человек преодолевает трудный путь внутреннего борения, он получает душевный мир, удовлетворённость, спокойствие – и даже тихую радость. В итоге рождается ещё большая надежда на Господа. Это дар свыше.

Но самое главное – через таинства, молитву, упование Бог вселяется в наше сердце. Для того Он и пришёл в мир. За много веков до воплощения Спасителя пророк Давид прозревал: вселишися в них. Это потрясающее понимание! Ветхий Завет говорил в основном о том, чего людям делать нельзя, а псалмы соединяют его с Новым Заветом, переходят в него. Вспомним слова апостола Павла: тайна христианства в том, что Христос – внутри каждого из нас[60 - См.: Кол. 1: 27].

Вселение Бога всегда вызывает благодарность, поклонение, любовь: и похвалятся о Тебе любящии имя Твое. Последний стих пятого псалма – утверждающий: Яко Ты благословиши праведника, Господи: яко оружием благоволения венчал еси нас (13).

Когда Бог творил мир, Он говорил, что всё получается хорошо[61 - См.: Быт. 1: 18]. И это благословение Господне ложится на творение, показывает его совершенство, причастность Создателю – по самой сущности.

Всё, что человек получает от Бога, становится его достоянием. Благоволение Божие защищает нас, хранит от воздействия разрушающих сил, существующих в мире, особенно от пагубных действий демонов. Через него раскрывается благая воля Господня.

Псалом 6