Чудо

– Нет, хочу сейчас, – упирался я.

И мама сдалась.

– Ави, – начала она, – тебе не кажется, что ты уже готов к школе?

– Не кажется.

– И мне тоже, – поддержал меня папа.

– Вот и все, тема закрыта. – Я пожал плечами и уселся к маме на колени, как маленький.

– Понимаешь, сама я не смогу тебя всему научить, – продолжала мама. – Ты ведь знаешь, как у меня плохо с дробями!

– А что за школа? – Я вот-вот расплачусь.

– Школа Бичера. Совсем рядом с нами.

– Ух ты, это отличная школа, Ави. – Лиза похлопала меня по коленке.

– А почему не та, где учится Вия?

– Очень уж она большая и неуютная, – ответила мама. – Вряд ли тебе там понравится.

– Не хочу, – сказал я. Признаться, даже не сказал, а прохныкал.

– Если не хочешь, то и не надо. – Папа подошел к нам и взял меня на руки. Потом сел на диван и усадил к себе на колени. – Заставлять тебя мы не будем.

– Это пойдет ему на пользу, – не отступала мама.

Папа смотрел на меня.

– Но он не хочет. Он не готов.

Мама взглянула на Лизу, и та сжала ее руку:

– Ничего, все уладится.

– Обсудим школу потом, – сказала мама.

Было ясно, что между мамой и папой грядет ссора. Я болел за папу. Но в чем-то мама была права. И, если честно, она действительно ничего не смыслит в дробях.

Фиолетовое небо

Домой мы возвращались целую вечность. Я заснул на заднем сиденье: как всегда, голову положил Вие на колени, а под ремень безопасности подсунул полотенце, чтобы не напустить на нее слюней. Вия тоже задремала, папа с мамой вели какие-то взрослые разговоры, до которых мне не было дела.

Не знаю, сколько я проспал, но когда проснулся, небо за окном машины было фиолетовое и светила луна. А мы неслись по шоссе в потоке других автомобилей. Потом я услышал, как мама и папа говорят обо мне.

– Мы не можем всю жизнь держать его в теплице, – шептала мама. – И вести себя так, будто однажды он проснется и станет как все. Нейт, это его крест, он должен научиться его нести. Нельзя и дальше избегать ситуаций, в которых…

– Отдать его в школу – все равно что отправить агнца на заклание, – начал папа сердито, но запнулся, потому что увидел меня в зеркало заднего вида.

– А что такое «агнец на заклание»? – спросил я.

– Спи, Ави, – ласково сказал папа.

– В школе все будут на меня пальцем показывать! – И я вдруг разревелся.

– Сынок, – мама повернулась ко мне и накрыла мою руку ладонью, – ты знаешь, что силком тебя в школу никто не потащит. Но мы поговорили с директором, рассказали о тебе, и он очень хочет познакомиться с тобой.

– И что ты ему рассказала?

– Какой ты веселый, и добрый, и умный. А когда я упомянула, что ты уже в шесть лет прочел «Повелителя драконов»[1 - «Повелителя драконов» написала немецкая писательница Корнелия Функе. Это книга о приключениях десятилетнего мальчика и его друзей – дракона и девочки-домовенка. (Здесь и далее примеч. пер.)], он аж присвистнул. «Ничего себе! – говорит. – Я просто обязан с ним познакомиться!»

– А еще что?

Мама улыбнулась. Так, будто обняла.

– Он знает обо всех твоих операциях и о том, какой ты храбрый.

– А о том, как я выгляжу?

– Мы принесли фотографии прошлогодней поездки в Монток: те, на которых мы все вместе, – сказал папа. – И тот классный снимок на лодке, где ты держишь камбалу!

– Что, и ты ходил к директору? – опешил я.

Вот тебе и раз. Папа же вроде на моей стороне!

– Да, мы оба с ним встречались. Он очень приятный человек.

– Тебе он понравится, – добавила мама.

Внезапно я понял, что они заодно.

– Погодите, а когда вы с ним виделись?

– Он показывал нам школу в прошлом году, – ответила мама.

– В прошлом году?! Вы целый год собирались упечь меня в школу – и всё это время молчали?

– Ави, мы даже не знали, возьмут тебя или нет. Туда непросто поступить: нужно сдать экзамены и пройти собеседование. К чему дергать тебя попусту?

– Но ты, конечно, прав, – сказал папа. – Мы должны были рассказать сразу, как только тебя приняли. Мы узнали об этом месяц назад.

– Мы совершили ошибку. Теперь-то ясно, – вздохнула мама.

– А та тетечка, которая приходила к нам домой, имеет к школе какое-то отношение? – спросил я. – Та, которая давала мне задания?

Мама выглядела виноватой.