Чудо

– Ох, точно! – Мама встала. Кажется, даже на часы посмотрела. – Извините. Я совсем забыла о времени. Нам нужно забрать мою дочь из ее новой школы. У нее тоже экскурсия.

Вия действительно сегодня знакомилась со школой, тут мама не соврала. Но вот заезжать за Вией мы не собирались. Ее должен был привезти домой папа, и позже.

Мистер Попкинс тоже встал.

– А что за школа?

– С этой осени она будет учиться в Старшей школе Фолкнера.

– Вот это да! В школу Фолкнера непросто попасть. Она у вас молодец!

– Спасибо, – кивнула мама. – Правда, каждый день ей придется совершать целое путешествие. Сначала на метро до 86-й улицы, а потом на автобусе до Ист-Сайда – все вместе не меньше часа, хотя на машине каких-то пятнадцать минут.

– Но это того стоит. Несколько наших выпускников поступили в школу Фолкнера и очень довольны.

Я дернул маму за карман.

– Мам, мы опаздываем.

И мы стремительно распрощались. Наверное, мистер Попкинс удивился нашему внезапному бегству. Я подумал, вдруг он будет винить в этом Джека и Шарлотту, хотя по-настоящему меня расстроил только Джулиан. Поэтому, перед тем как уйти, я сказал мистеру Попкинсу:

– Они и правда хорошие ребята.

– Жду не дождусь, когда ты придешь к нам учиться. – И мистер Попкинс похлопал меня по спине.

– Пока, – сказал я Джеку, Шарлотте и Джулиану, но не посмотрел на них – я вообще не отрывал взгляда от пола, пока мы не оказались на улице.

Дома

Мы отошли от школы на полквартала, не меньше, и только тогда мама решилась:

– Ну и как? Тебе понравилось?

– Мам, не сейчас. Дома, – ответил я.

Как только мы вошли в дом, я рванул в свою комнату и бросился на кровать. Мама, кажется, не понимала, что со мной. И я тоже не понимал. Мне было очень грустно и в то же время чуть-чуть радостно – опять это чувство, когда сразу и плачешь, и смеешься.

Дейзи притрусила ко мне в комнату и принялась лизать мне лицо. А я говорил ей папиным голосом:

– Кто хорошая псина? Кто хорошая псина?

– Все в порядке, милый? – спросила мама. Ей хотелось сесть рядом со мной, но Дейзи растянулась поперек кровати.

– Извини, Дейзи. – Мама ее подвинула. – Тебя не обижали, Ави?

– Да нет. – Я солгал, но только наполовину. – Дети как дети.

– Но как они тебя приняли? Хорошо? Мистер Попкинс уж так их расхваливал – объяснял мне, какие они расчудесные.

– Угу. – Я продолжал смотреть на Дейзи, целовал ее в нос и почесывал за ухом, пока она не отбрыкнула меня задней лапой.

– Кажется, Джулиан из них самый симпатичный, – сказала мама.

– Ну уж нет, он как раз самый несимпатичный. Зато мне понравился Джек. Вот он хороший. Я подумал, что у него двойное имя, Джек-Тот, а на самом деле он просто Джек.

– Погоди, может, я их перепутала. Кто из них такой темненький, с челкой?

– Джулиан.

– И он вел себя не лучшим образом?

– Ага, не лучшим.

– Ну надо же! – Она на миг задумалась. – Значит, он из тех, кто со взрослыми ведет себя по-одному, а с детьми по-другому?

– Похоже на то.

– Терпеть таких не могу.

– Знаешь, что он меня спрашивал? «Эй, Август, что у тебя с лицом?» – Я не сводил взгляда с Дейзи. – И еще: «Ты на пожаре обгорел или как?»

Мама ничего не ответила. Я поднял на нее глаза – она застыла, совершенно ошеломленная.

– Но он не издевался. Просто спрашивал.

Мама кивнула.

– И мне очень понравился Джек, – продолжал я. – Он сказал Джулиану: «Замолчи уже наконец!» А Шарлотта сказала, чтобы Джулиан не говорил гадостей.

Мама снова кивнула. Она прижала пальцы к вискам, будто у нее болит голова. И щеки у нее горели.

– Прости меня, Ави, – прошептала она.

– Да все в порядке, мам.

– Сынок, ты не должен ходить в школу, если не хочешь.

– А я хочу, – сказал я.

– Ави…

– Правда, мам. Хочу.

И я не врал.

День первый

Ладно, чего уж скрывать: первого сентября меня трясло, крутило и мутило. Мама и папа, подозреваю, тоже волновались, но старательно изображали радость и спокойствие, фотографируя нас с Вией. Вия же тоже первый раз шла в новую школу.